|
|
   |
Поговорить с ним оказалось нелегко. Не потому, что он по характеру закрыт или пренебрегает встречами с журналистами, — виной постоянная его занятость. Дважды, увидев, насколько Роман Иосифович измотан после труднейших операций на открытом сердце маленьких пациентов, сама откладывала беседу. Но короткие общения позволили сделать вывод: кардиохирург Одесской областной детской клинической больницы, заведующий отделением сердечно-сосудистой хирургии, член Европейской ассоциации кардиоторакальных хирургов и Украинской ассоциации сердечно-сосудистых хирургов, кандидат медицинских наук Роман Иосифович ЛЕКАН — человек доброжелательный, врач увлеченный и ответственный, профессионал высокого класса.
Роман Лекан и Николай Амосов.
Доктор Лекан и его маленький пациент, шестилетний Ваня Кохановский.
ПО КОРИДОРУ шла, счастливо улыбаясь, молодая женщина. Наталья Няньчук из Большой Долины чуть не потеряла свою кроху-дочурку. Диагноз — дефект межжелудочковой перегородки с высокой легочной гипертензией. В Киеве трехмесячной Анечке операцию делать не рискнули: малый вес ребенка — нужно 5 кг, а у нее всего 4 кг 200 граммов. Наташа была в отчаянии.
Оперировать девочку взялся доктор Лекан. Понадобились две операции с промежутком в два месяца: в апреле — сужение легочной артерии, в июне — радикальная коррекция межжелудочковой перегородки с использованием аппарата искусственного кровообращения.
— Все в порядке? — спрашиваю молодую маму.
— Отлично! — засияла в ответ. — Набираем вес, улыбаемся, дышим самостоятельно. Растем!
А ведь до операции жизнь в маленьком тельце поддерживалась аппаратом искуственного дыхания. Что это такое, довелось увидеть самой.
ТРЕТЬЮ НАШУ ВСТРЕЧУ с Романом Иосифовичем пришлось прервать из-за того, что ему нужно было срочно посмотреть на УЗИ сердечко месячного мальчика, находящегося на искусственном дыхании в реанимации той же больницы.В Одессе как раз проходила Всеукраинская научная конференция узистов, и доктор Лекан, хотя и не сомневался в установленном им диагнозе, все-таки не преминул воспользоваться еще и консультацией своего доброго друга — заведующего отделением ультразвуковой диагностики Национального института сердечно-сосудистой хирургии им. Амосова Вячеслава Михайловича Бешляги.
...На экране монитора — биение детского сердечка величиной с крупный грецкий орех. После беседы с хирургом Леканом я уже знаю, что сосуды, снабжающие сердце, у младенцев примерно 8 мм в диаметре, и, чтобы начать операцию на открытом сердце, нужно их катетеризировать — провести зондирование полости сердца, на что уходит не менее часа. Затем необходимо уложить маленького человечка на операционном столе на правый бок в такую позицию, чтобы удобно было открыть скальпелем левый бок.
Смотрела, как вздымается грудка, не шире мужской ладони, с выпирающими в ритме дыхания тонкими ребрышками, и дивилась мужеству людей, ведущих столь сложные операции. Ведь ребенок родился недоношенным и с первых дней жизни — на искусственной вентиляции легких. Да что говорить: здесь делают операции детям, начиная с... трехдневного возраста!
Между тем доктор Лекан, вооружившись специальными очками (ему бы уже новые где-то раздобыть), увеличивающими операционное поле в 4 раза (сосуды-то вон какие тонюсенькие!), внимательно всматривался в бьющийся комочек живой плоти и вполголоса обсуждал с киевским другом-узистом, какого рода операцию необходимо делать, чтобы перевести ребенка на собственное дыхание.
Тут же, настороже, заведующая реанимацией и медсестрички. До операции эта хрупкая жизнь зависит, в основном, от их умения ее поддерживать.
На завтра у Романа Иосифовича назначена сложная операция. Накануне была такая же, длилась шесть с половиной часов! Этого напряжения хирургу хватает, чтобы чувствовать себя физически опустошенным, а ночью просыпаться от внезапного толчка собственного сердца: «Господи, все ли там в порядке?».
— Перед каждой операцией осеняю себя крестом, — не скрывает Роман Иосифович. — Чтобы прибавилось уверенности. Без нее за операцию браться не стоит. Нужна уверенность в хорошем исходе. И смелость, — добавил. — Кто, если не я?! — такой должен быть настрой.
ЭТОТ НАСТРОЙ, очевидно, заложен в нем изначально, как говорится, — свыше. Рос будущий доктор Лекан в небольшом городке на Тернопольщине, в семье, далекой от медицины. Правда, мамина сестра работала медсестрой в больнице. Неведомо почему зачитывался мальчик книгами о хирургах. Окончательную же точку в выборе профессии поставил случай.
В 15-летнем возрасте, катаясь на лыжах с горы, сильно повредил бедро. Попытался скрыть от родителей — выдали окровавленные брюки. Попал на операцию. До сих пор с благодарностью вспоминает Зиновия Андреевича Гуменюка, поставившего его на ноги. Тогда-то воочию увидел, что такое работа хирурга.
После школы поступил на педиатрический факультет Львовского медицинского института. На шестом курсе — субординатура. Существовала в то время такая методика обучения: нужно было определиться в специализации — педиатрия или детская хирургия. Выбрал, конечно, вторую. Ассистировал на операциях, вел больных. Получил диплом и направление — детским хирургом в Тернопольскую больницу. Но... не оказалось там ставки хирурга.
Поехал в Киев, в Минздрав. Предложили интернатуру. По окончании ее — направление во Львов. Там в детской больнице и сделал первые операции. И опять «но»: «лишних» ставок детского хирурга ни во Львове, ни в Тернополе не нашлось. В то время, говорит, в отличие от нынешнего, такой профессией выпускники дорожили, не изменяли ей.
И тут повезло: главный врач клиники сердечной хирургии при НИИ пульмонологии и фтизиатрии Виктор Аввакумович Заворотный обрадовал — есть место детского хирурга в клинике Амосова.
— Тогда, в 1982 году, у Николая Михайловича Амосова киевлян-хирургов было мало, — вспоминает Роман Иосифович. — Тяжелые четырех-, восьмичасовые операции, некомфортные условия многих отпугивали. В штате клиники много было иногородних. До января 2001 года работал я в отделении врожденных пороков сердца у детей. Не только оперировал, но, с 1992 года, консультировал, выезжая в другие города. Если ребенку была показана операция, давал рекомендацию делать ее в клинике Амосова. На то время подобных кардиоцентров больше и не было. Вот тогда-то, консультируя в Одессе, я и получил приглашение главврача областной детской больницы Александра Гавриловича Лимана. Появилась перспектива самостоятельной работы, профессионального роста.
— Благословил меня ехать в Одессу, — вспоминает с благодарностью доктор Лекан, — не только Николай Михайлович Амосов, но и его последователь — ныне директор Национального института сердечно-сосудистой хирургии имени Амосова АМН Украины академик Геннадий Васильевич Кнышов, и мой непосредственный учитель, профессор Василий Васильевич Лазоришинец. Они рекомендовали меня академику Валерию Николаевичу Запорожану и руководству области как перспективного специалиста и всячески поддерживали на всех этапах становления отделения.
— А в 2000 году начала работать Национальная программа развития детской кардиохирургии, — продолжил свой рассказ Р. И. Лекан, — по всей Украине должны были создаваться центры, подобные киевскому. В ноябре 2006 года открыли научно-практический центр детской кардиологии и хирургии (директор — ученик Амосова профессор Илья Николаевич Емец) Министерства здравоохранения Украины, были созданы детские кардиохирургические отделения в нескольких областных центрах — во Львове, Донецке, Одессе. С тех пор и возглавляю его.
НА ДОЛЮ ДОКТОРА Лекана выпали и хлопоты по реконструкции старого здания, где нынче расположено отделение. Были трудности с оснащением медицинской аппаратурой. Есть они и сегодня, в частности, крепкая диагностическая база еще только в зародыше.
Добрым словом вспоминает хирург Сергея Рафаиловича Гриневецкого, бывшего в то время губернатором области: он оказал существенную помощь в становлении нового отделения. Благодарен зав. отделением, президенту фонда «Подари жизнь» Валерию Гончарко и его сподвижникам — учредителям фонда Александру Буту, Игорю Гончарко, Михаилу Береловичу. Сердечное спасибо и доброму другу, коллеге-кардиологу из Швеции доценту Могенсу Бюгге.
Вот и на днях состоялся замечательный благотворительный концерт (наша газета писала о нем) оперных солистов. Средства от него предназначены для областной детской больницы, в том числе на операции на сердце сиротам из интернатов и детям из малообеспеченных семей.
Хорошо бы, эти строки попались на глаза некоторым одесским чиновникам: с 12 марта стоит на складе закупленное фондом «Подари жизнь» уникальное оборудование — специальная лаборатория, нужная детской кардиологии позарез. И ведь все оплачено, получены все сертификаты. Такая же ситуация с контейнером, в котором пришло медицинское оборудование из Швеции.
Выручает доктора Лекана опыт, приобретенный, прежде всего, в клинике Амосова. Не зря же, составляя список великих украинцев, народ Украины после Ярослава Мудрого назвал имя хирурга Николая Михайловича Амосова. Ученик и верный его последователь, доктор Лекан и в жизни, и в работе руководствуется его принципами и готов подписаться под каждым словом своего Учителя из «Книги о счастье и несчастьях»: «...сердечная хирургия держит человека в постоянном напряжении, она способна полностью занять его ум и чувства, не оставляя времени и сил на другое. Так происходит и со мной, когда оперирую каждый день... Человек живет и действует только собственными стимулами, даже когда он жертвует жизнью для других. Он не может иначе. Он будет несчастен, если иначе, несчастен до несовместимости с жизнью. Мои собственные стимулы пока заставляют меня заниматься хирургией. Это страсть».
ВСПОМИНАЕТ Роман Иосифович, как, приезжая в Одессу консультантом, он решился на сложную операцию, при которой в Киеве только ассистировал: у
10-летнего мальчика была врожденная патология — дефект аорто-легочной перегородки со 100-процентной легочной гипертензией, он задыхался.
— Это очень редкий дефект, — рассказывает Р. И. Лекан, — между аортой и легочной артерией — большая дыра. Мы ее закрыли синтетической тканью, которая стерилизуется в автоклаве. Делал операции и посложнее, — не скрывает он законной гордости. — К примеру, — полную атриовентрикулярную коммуникацию у грудного ребенка. Сердце — четырехкамерное, но при этом дефекте кровь гуляет между желудочками и предсердиями без перегородок в любом направлении. Необходимо было одновременно сформировать два клапана в середине сердца и закрыть дефекты перегородок.
Такой же сложности и другие операции: атрезия легочной артерии с дефектом межжелудочковой перегородки; двойное отхождение магистральных сосудов от правого желудочка сердца; гемодинамические операции на сердце с единственным желудочком...
Напомню, что все эти сложнейшие операции делаются младенцам, начиная с возраста в несколько дней...
На счету у доктора Лекана, включая киевский период, более 3200 операций — с искусственным кровообращением и закрытым методом. Только операций, сделанных в Одессе детям до 18 лет, — более 500, и около 300 — взрослым. Да, взялся он и за аорто-коронарное шунтирование (ох, как нужен при этом ангиограф!) при ишемической болезни сердца; проводит замену и пластику сердечных клапанов. Сотрудничает с региональным центром кардиохирургии, что открылся в областной клинической больнице в жилмассиве Котовского.
Ни с кем не соперничая, он просто делает свое дело. Добросовестно и профессионально, стараясь поспевать за новейшими технологиями. Сочувствуя больным, сопереживая им. В нашей области зарегистрировано около 800 детей с пороками сердца, а взрослых жителей с ишемической болезнью и клапанным поражением сердца — десятки тысяч.
СЕТУЕТ ДОКТОР Лекан, что мало нынче студентов-медиков выбирают кардиохирургию. Не готовы, очевидно, к трудностям этой специальности.
Чтобы стать настоящим хирургом на этой стезе, нужен, говорит, практический опыт не менее пяти, а еще лучше — десяти лет. Потому так ценит он молодых своих коллег, подающих надежды, самостоятельно оперирующих, — Владимира Гринева и Сергея Варбанца, работающих с ним в одной команде анестезиологов Владимира Босенко и Николая Урываева, перфузиолога Алексея Глянцева, кардиологов Ирину Пенгрину и Ульяну Мельник, старшую медсестру Ирину Галинскую и медсестер Елену Чернегу, Яну Чубенко, медбрата Константина Седошенко...
ХАРАКТЕРНЫЙ ЭПИЗОД. В тот приезд узистов на конференцию в Одессу киевский друг Романа Иосифовича во время нашей беседы несколько раз заглядывал в кабинет: «Скоро?». Ему хотелось пообщаться: не часты ведь такие встречи, а назавтра надо уезжать. Не сомневаюсь, что и доктору Лекану не терпелось поговорить с другом, и я стала прощаться, хотя и жалко было прерывать интересный диалог. Спустившись со второго этажа во двор, спохватилась, что собиралась попросить почитать книгу о хирургии.
В кабинете Романа Иосифовича не оказалось. Наверное, подумалось, уехал с другом — через другой ход вышел. «Нет, — сказали, — он в реанимации: затемпературил малыш». Прошло не менее получаса, прежде чем доктор Лекан показался в другом конце коридора. В больничном дворе машины друга уже не было.
— Сердечный доктор, — говорят о нем, определяя этими двумя словами не только профессиональную принадлежность доктора Лекана, но и его человеческую суть.
Мария СТЕРНЕНКО.
Фото Олега ВЛАДИМИРСКОГО.