Нечистая сила?

Читаешь редакционную почту, и порой становится жутковато. Представьте себе такое: «С большой болью и криком о помощи обращаюсь к вам. Извините, но я больше не выдерживаю наглой клеветы и давления со стороны

Очень часто авторы писем требуют от журналистов невозможного. Скажем, И. Г. Гречко пишет: «Прошу поручить министру внутренних дел разобраться со своими работниками». А от некоторых писем веет такой мистикой, что хочется искать выход в астральный мир, потому что надеяться на суд, прокуратуру и тем более на милицию в Одессе — не приходится.

ПИШЕТ Лидия Павловна:

«В августе 2000 года в посёлке Великодолинское-1 (ЖБИ) меня взяли на работу в компьютерный зал. Я стояла у своего рабочего места, сдавала смену, а в нашем направлении шёл человек, одетый во всё чёрное, волосы собраны в пучок, борода, усы — всё черное. Я говорю сменщице: человек, что прошёл мимо нас, похож на чёрта. Галя мне ответила — нет, это наш батюшка»...

Письмо, которое Лидия Павловна принесла в редакцию, — огромное, многостраничное, — написано на больших листах. По ходу повествования выясняется, что со временем Л. П. Леонова познакомилась и даже подружилась с семьёй «чёрного человека». По крайней мере, уезжая в Германию в гости к дочери, Лидия Павловна «пустила пожить в своей квартире» дочь батюшки. Приехала и обнаружила, что в её жилье — целое общежитие, а у батюшки третий ключ от квартиры, который, очевидно, остался у него и после возвращения хозяйки.

Она пишет: «Я работала в компьютерном зале с 11 утра до 12 ночи. Приходила домой и ощущала, что в квартире кто-то бывает, берёт продукты из холодильника; деньги стали пропадать, на полу валялась пшеница, потом она появилась и на плите, хотя кутью я не варила. Утром я просыпалась и вставала разбитая, как после большой пьянки. Конечно, можно было бы сойти с ума, но я жила и молилась Богу».

Однажды Лидия Павловна обнаружила на трёх веточках цветов какие-то чёрные нитки. Пошла к гадалке, которая «очень быстро сварила кофе и сказала, что в моё отсутствие в доме бывает человек и делает мне на одиночество». Фраза не совсем понятная, однако ясно, что здесь мы имеем дело с наговором, заговором или даже наложением порчи, которую необходимо снимать.

Забегая вперёд, скажем, что мистическая жуть продолжалась и концентрировалась. Вскоре сын Лидии Павловны попал в аварию на своём автобусе и умер. Короче, дело дошло до продажи «нехорошей квартиры». Сегодня Лидия Павловна — бездомная, снимает комнату у соседки. К тому же у неё среди бела дня украли сумку с деньгами, документами, а в кошельке лежало золотое кольцо.

Лидия Павловна несколько раз приходила в редакцию, просила о помощи. Просила, чтобы мы развеяли чары, которыми опутал её священник, вернули ей документы. На помощь милиции она не надеется, в епархию с жалобой на священника ходила — там улыбаются, пожимают плечами, т.е. её аргументы всерьёз не принимают. Остаётся только «Вечерняя Одесса» и... Пишет: «Я ездила в Киев на программу СТБ, там есть передача «Запретная зона». Думаю, они тоже смогут помочь мне».

Конечно, если «Запретная зона» поможет Лидии Павловне, мы будем очень рады. Правда, не совсем понятно, как здесь нам помогать...

ЕЩЕ ОДНО ПИСЬМО, в котором нет и намёка на эзотерику, наоборот, оно приземлено до предела.

«У меня есть земельный участок в Овидиопольском районе (с/к «Вишнёвый сад») И вот у нас второй раз отняли часть земли дл. 20 м, шир. 1 м. А первый раз отнимали в 2000 году, и процесс затянулся на пять лет. В результате у меня отрезали участок дл. 24 м, шир. 0,5. Тогда председатель кооператива помогала моему соседу. После этого у меня осталось 4,8 сотки, и я думала, что такого кошмара уже не повторится: ведь теперь у меня земли столько, сколько положено. Я потеряла бдительность, но я ошиблась, и отнятие повторилось с ещё худшими последствиями.

Председатель (новый) кооператива обманула меня и дала справку, в которой размер моего участка был указан неправильно, что и подготовило вторжение на мою землю посторонних. Мой сад-огород был обнесён забором, которому 15 лет от роду. Забор был построен не мной, а соседями, с которыми мы жили мирно и хорошо. Но вот появился новый 3-й сосед — богатый и сильный. Он из Одессы. Приезжает то на одной машине, то на другой, роет землю под фундамент, очевидно, будущего дворца.

И вот прихожу в апреле прошлого года на участок и глазам своим не верю: забор разобран, столбы врыты прямо на моём участке, прямо на моих насаждениях».

Дальше читательница рассказывает, как она пыталась обжаловать «этот беспредел». Куда она только не обращалась — и в сельсовет, и к прокурору, ну, естественно, и в правление своего кооператива «Вишнёвый сад». Никто ей не помог. В результате вся её семья (дочь и две внучки) «в прошлом сезоне не видели ни одной ягодки. От моих роскошных насаждений и следа не осталось».

О чём автор письма просит редакцию газеты? О том, чтобы мы посодействовали, чтобы сосед перенёс забор на прежнее место, а также помогли ей приватизировать оставшийся участок. Мы же можем посодействовать только советом: обратитесь в суд, который сможет восстановить справедливость. По крайней мере, это его обязанность.

А В ТРЕТЬЕМ письме упоминаются и судебные вердикты — первичного, апелляционного и даже Верховного суда Украины.

Пишут в редакцию супруги Виктория Михайловна и Дмитрий Анатольевич:

«Обращаемся к вам с просьбой защитить наши права. Суть дела заключается в том, что мы попали в зону сноса домов по Польскому спуску (дом № 30). В доме мы проживаем с 1993 года. Мы нуждались в улучшении жилья, и в 1995 — 1999 годах решением исполкома нам присоединили освободившиеся жилые помещения, но как подсобные. За счёт присоединившихся квартир мы расширили и улучшили своё жильё. В течениие 10 лет делали капитальные и текущие ремонты. Наша квартира расположена на первом этаже, в хорошем состоянии, с ремонтами, лучшая квартира в доме. Мы обратились в отдел приватизации, чтобы закрепить за собой своё жильё. Документальных данных о том, что квартира № 49 по Польскому спуску в г. Одессе или в целом наш дом находится в таком аварийном состоянии, что здесь невозможно обеспечить безопасное проживание людей, — таких данных нет. Дом не арестован, запрещающих документов на приватизацию квартир не было. Поэтому 31.10.2006 г. мы своё жильё приватизировали и все подсобные помещения в равных долях. Получили свидетельство на право собственности.

Но так как наш дом находится в зоне сноса, ТОВ «Марин-Инвест» предложило нам отселиться в 2-комнатную квартиру 5-этажного дома в районе Черёмушек. Мы отказались переезжать: во-первых нашей семье нужно разное жильё, во-вторых, они у нас как бы забирают 154 квадратных метра общей площади. Не наша вина в том, что ЖЭК в списках на отселение указал только жилую площадь — 28 кв. м, а про общую «забыл». В результате ТОВ «Марин-Инвест» подало на нас в суд с требованием отменить нашу приватизацию и право собственности».

Да, пошла-покатила судебная тягомотина. Редакция располагает целым пакетом документов, характеризующих ситуацию. Вот решение Приморского районного суда г. Одессы (судья Никитина С. И.), где читаем: «В судебном заседании представителем истца представлена справка

Ф-1 от 17.04.2006 г., которая свидетельствует о том, что Кепины прописаны в квартире № 49 дома № 3 по Польскому спуску. Квартира 2-комнатная общей площадью 28 кв.м., а дом, в котором размещена квартира, считается аварийным (решение исполкома №15 от 16.05.1996 г.)».

Короче, суд признал приватизацию недействительной, и право собственности на это жильё тоже. Понятно, что такое решение совершенно не устраивало семью Кепиных. Они обратились в апелляционный суд, который, в общем-то, скрупулёзно рассмотрел их жалобу. Был учтён здесь и такой аргумент: «Ответчики ссылаются на то, что решением исполкома от 28.12.1995 г. им были переданы подсобные помещения, в результате чего площадь их квартиры увеличилась до 154,6 кв. м, и они имели право это жильё тоже приватизировать».

Увы, коллегия судебной палаты по гражданским делам в составе Н. Д. Плавича, А. М. Кварталовой и Д. Г. Котовой с этим доводом не согласилась и оставила решение первичного суда в силе. Верховный суд Украины ответил авторам кассационного обращения так: «Доводи скарги та змiст оскаржуваних рiшень не дають пiдстав для висновку, що судами при розглядi справи допущенi порушення норм матерiального чи процесуального права, якi передбаченi як пiдстави для скасування рiшень».

В общем, Верховный суд тоже «умыл руки»: мол, никаких процессуальных нарушений нет. А то, что людей из центра города с жилой площади в 154 кв. м перегоняют в двухкомнатную квартиру на 5-м этаже где-то в районе Черёмушек, судей не волнует.

Что остаётся делать обиженной семье? Смириться и всю жизнь проклинать «наши дурацкие законы», а также бездушных чиновников, не говоря уже о строительных коммерсантах из «Марин-Инвест»? Но можно ещё обратиться в Европейский суд по правам человека. Имеется множество примеров, когда граждане Украины выигрывали в этом суде и заставляли ответчиков компенсировать свои затраты и нанесённый им моральный ущерб. Если Европейский суд возьмётся за восстановление справедливости и примет соответствующее решение, мы обязательно сообщим об этом нашим читателям.

А ВОТ ПИСЬМО, которое мы процитировали в самом начале этого обзора. Здесь, конечно, дело до международного разбирательства не дойдёт, хотя к этому курьёзному посланию приложено столько документов, что все они не вмещаются в одну папку. Итак, Иван Григорьевич Гречко пишет одновременно и нам, и Президенту Украины

В. А. Ющенко:

«Прошу поручить министру внутренних дел разобраться со своими работниками. Так, 10.03.08 г. мой сосед

М. В. В. (в редакции имеются подлинная фамилия, имя и отчество этого человека) начал меня обвинять и угрожать по телефону и прямо на улице, где мы живём. Я вынужден был позвонить по 02, вызвать работников милиции. Женский голос сообщил: «Вызов принят». Тут же у меня уточнили, куда нужно направить работников милиции.

Целый день я прождал милицию. Но никто так и не приехал, нет их и до сих пор, а угрозы продолжаются. Причём к мужу М. В. В присоединилась и его жена М. Ю. В.»

Здесь тоже как бы попахивает серой, запахом нечистой силы, можно говорить об инфернальном оттенке ситуации. В другом обращении Ивана Григорьевича — тоже в редакцию и к министру внутренних дел Украины — читаем:

«Жаловаться в Одессе некому. Меры к людям, которые тебе в открытую угрожают, не принимаются. Закрыли даже уголовное дело, а тебе в лучшем случае дают отписки. Более того, тебя же могут пригласить в милицию и держать там часами, как преступника. Как будто сталкиваешься с нечистой силой».

КАК НИ СТРАННО, но «казус инферно» присутствует во многих письмах-жалобах в редакцию: на вызовы никто не приезжает, письменные обращения в солидные учреждения как бы пропадают, тебе могут предъявить обвинения в том, к чему ты не имеешь никакого отношения, — прямо как в романе Франца Кафки «Процесс». Вот почему люди обращаются в газеты, на радио и телевидение, считая, что в СМИ можно найти справедливость или хотя бы с их помощью осветить то, что им непонятно, загадочно и страшно.

Павел ШЕВЦОВ.