|
|
   |
по письму в редакцию
Пришло в редакцию письмо из села Дмитровка Килийского района:
«Обращается к вам Маша, инвалид первой группы. Я много лет болею полиартритом, но раньше еще как-то ходила, а восьмой год как парализовало, теперь я прикована к постели и мир вижу только через окно. На все село я одна такая — деформированная. Во двор, на воздух, меня выносили в начале прошлого лета и в конце. Теперь жду следующего. С каждым днем живется мне все хуже. Пенсии хватает лишь на няню и на лекарство, а о хлебе «с маслом» могу только мечтать.
Мама моя умерла два года назад, ухаживает за мной соседка, но почти все время нахожусь одна, это очень тяжело, особенно ночами. Представляете, круглые сутки, круглые месяцы, круглые годы я одна в четырех стенах! Я скоро дикой стану...»
А дальше Маша, то есть Мария Игнатьевна, рассказывает о том, что есть у нее две сестры: одна живет в Кишиневе, это далековато, а другая — в Одессе. Та, что в Одессе, уехала из села с семьей, потому что работы не было, мыкается с двумя детьми-студентами по квартирам, сейчас снимают одну комнату на четверых, «так что и уголочка для меня не найдется».
В конце письма — заоблачные мечты-фантазии: «Найти бы нам спонсоров, чтобы помогли купить сестре квартиру в Одессе, тогда родные взяли бы меня к себе. Смотрю я иногда телевизор, например, передачу «Светская жизнь», так там таких богатых людей показывают, что тысячи для них — копейки, простому человеку за три жизни не собрать...».
Что делать с таким письмом? Списать в архив как ненужное? Но ведь человек за ним стоит (вернее, лежит), пусть и наивный, как дитя. Подумав, отправила обращение в Килийскую райгосадминистрацию с просьбой к сотрудникам: к вам, мол, ближе Мария Игнатьевна, просто по-человечески, не по долгу службы, посмотрите, как женщине живется, вдруг помощь какая срочная требуется.
Недавно получила ответ «по проверке письма»:
«Мамалыга М. И.— лежачая больная, одинокая. По уходу за ней оформлена односельчанка Мирзаева Е. З., которая получает компенсационную доплату — 7 грн. 60 коп. за осуществление досмотра инвалида первой группы общего заболевания, очень ответственно относящаяся к исполнению своих обязанностей. В помещении прибрано, в комнате свежий воздух (вся она в живых цветах), постельное белье чистое, во дворе порядок. Елена Захаровна готовит и еду больной...».
Спасибо на этом работникам Килийской райгосадминистрации. Спасибо женщине, что добросовестно ухаживает за больной односельчанкой. Однако все не выходила у меня из головы сумма, которую платят по уходу за инвалидом. Это кто же высчитал до копеечки? И кто за эти семь гривен согласится ухаживать за чужим больным человеком?
По телевидению во время моих размышлений (дело было в воскресенье) шла реклама одного заведения, куда берут на время именно таких больных. Я позвонила. Палата на троих, трехразовое питание, медсестра и няня круглосуточно, осмотр врача ежедневно. Оплата — 250 гривен в сутки. Посмотрела объявления в газете «Авизо» за 14 апреля этого года: сиделки, в лучшем случае, берут 15 гривен в час. Или 30 долларов в день (подразумевается 5-6 рабочих часов). Как договоришься. У одной моей знакомой няня приходит к престарелой ее матери только в обед, чтобы разогреть супчик (в семье боятся, что бабушка забудет выключить газ). Обходится это в 300 гривен в месяц, «дешевой» няней очень дорожат.
Так что, как гласит народная мудрость, «написали на бумаге (имею в виду 7 грн. 60 коп.), а ходить-то по оврагам...».
Татьяна НИКОЛАЕВА.