Украина помнит. Мир признает

к 75-летию Голодомора 1932 — 1933 годов в Украине

«Наша нация должна помнить и чтить память

Президент Украины Виктор ЮЩЕНКО.

Историческая память украинского народа, правда истории, хоть какой бы горькой ни была, — это один из важнейших факторов укрепления его национальной идентичности, его сегодняшних и будущих основ. Только осознав, что с нами происходило в прошлом, какие жертвы пришлось принести нашей нации, мы, ныне сущие, сможем понять и оценить суть нашей независимости, до конца уяснить то, к чему должны стремиться и от чего решительно отказаться на этом пути.

Ниже приводим отрывок из названной книги, содержание которого, надеемся, заинтересует читателей «Вечерней Одессы».

Почему одесситы не верят в голодомор?

В соответствии с Указом Президента Украины, уже в течение нескольких лет в последнюю субботу ноября в нашей стране отмечается День памяти жертв Голодомора и политических репрессий. Современные украинцы чтят память миллионов своих сограждан, крестьян-хлеборобов, невинно погибших в 1932-1933 годах в результате сознательно организованного сталинским режимом политического террора украинского народа голодом, и массовыми репрессиями против украинской интеллигенции. В этот день граждане Украины зажигают Свечу Скорби в память о тех, кого самой страшной местью — голодной смертью — наказал кремлевский тиран за сопротивление его антинародной политике насильственной коллективизации...

В настоящее время весь цивилизованный мир знает правду об этой страшной странице нашей истории. Например, в 2003 году 70-летие голодомора в Украине во всем мире отмечалось как трагическая дата планетарного значения. К ней во многих странах Запада на государственном уровне было привлечено внимание общественности, политиков, церкви и религиозных деятелей разных конфессий, видных ученых-обществоведов. Души невинно погубленных коммунистическим режимом отпевались в соборе Парижской Богоматери во Франции, соборе Святого Патрика в Нью-Йорке и других известных храмах Европы и Америки. А нью-йоркский еженедельник «Тайм», который издается 5-миллионным тиражом и распространяется по всей планете, писал тогда о ставших жертвами украинских крестьянах: «Их истребление было делом государственной политики так, как печи Дахау были делом гитлеровской политики».

В связи с 75-летием трагических событий в Украине и необходимостью признать эту трагедию в жизни украинского народа актом геноцида, центр новостей ООН недавно распространил информацию, в которой, в частности, говорится: «Избирательно организованный коммунистическим тоталитарным режимом искусственный голод или Голодомор в Украине 1932 — 1933 годов привел к гибели от семи до десяти миллионов невинных мужчин, женщин и детей, что составляло в то время 25% населения Украины».

Действительно, сейчас непреложно доказано: это был спланированный политический и национальный террор, целью которого было истребление части украинского народа, а остальных — ввергнуть в пучину страха перед властью. Мир должен четко понимать, что речь идет не о стихийном бедствии, а именно об организованном преступлении, имеющем все признаки геноцида.

Да, многие люди не верят в ту информацию, которая в последнее время приводится в СМИ о голодоморе. Не верят, прежде всего, потому, что не в состоянии поверить, что такое массовое злодеяние власти по отношению к своему народу возможно в принципе. Тем более, что и сейчас находятся политические силы, которые, затушевывая преступления сталинского режима, стремятся затуманить людям мозги своими «опровержениями».

При этом бессовестно замалчивается тот факт, что власть забирала не только колхозное зерно, и то немногое, что имелось в крестьянских амбарах. Забирались все съестные продукты, заготовленные крестьянскими семьями на зиму, — и картофель, и свекла, и фасоль..., даже сухофрукты и бочки с квашеными огурцами и капустой!... Люди вымирали семьями и целыми селами не потому, что у них забрали весь хлеб, а потому, что у крестьян большевики отняли все продовольственные продукты, все съестное. Этот факт общепризнан. Без хлеба люди, естественно, страдали бы от голода, но не вымирали бы. Отсутствие картошки и всех других продуктов, отнятых сталинскими опричниками, привело к массовому мору.

На пути крестьян, которые пытались спастись в обеспеченных продовольствием рабочих центрах, вокруг последних встали кордоны НКВД, солдат и комсомольских отрядов, не пропускавшие в города даже голодных детей. Эти дьявольские меры свидетельствуют о преднамеренном, сознательно организованном сталинским режимом уничтожении украинских крестьян, о массовом терроре голодом...

Думается, именно под этим углом зрения следует говорить сегодня о трагедии украинского народа начала 30-х годов минувшего столетия. Такая возможность у нас сейчас имеется: в распоряжении ученых, политиков, публицистов — исторические документы, многочисленные факты, цифры, доподлинные свидетельства очевидцев, в том числе документы и свидетельства, непосредственно касающиеся Причерноморского края. Это тем более важно, поскольку значительная часть граждан Украины, в частности, многие одесситы, и поныне не верят в голодомор 1932 — 1933 годов, выражают сомнение относительно его причин, масштабов, трагических последствий.

ВСТАЕТ ВОПРОС: в чем причина такого отношения к этой ужасающей национальной трагедии? Ответ простой, и лежит он, как говорится, на поверхности: одесситы, как и жители многих других городов, в то время не голодали. Объяснение этому феномену тоже предельно простое, однако требует определенной аргументации.

Сталин понимал (он об этом недвусмысленно высказывался, еще будучи наркомом национальностей), что в русифицированной, духовно и национально подавленной царизмом в течение предыдущих столетий Украине практически только крестьянские массы остались украинскими, то есть носителями национальных культурных традиций, украинской национальной идеи, в развитии которых Москва большевистская, как и царская, не была заинтересована. Другие же слои общества в подавляющем большинстве своем были денационализированы и утратили чувство украинского самосознания, украинской национальной идентичности, превратившись в «малороссов». К тому же, большинство населения, проживавшее в украинских городах первой половины ХХ века, — это в основном пришлый народ, к украинской культуре, языку равнодушный или, более того, настроенный агрессивно против той Украины, которая исповедывала идею государственной и национальной независимости. Особенно это касалось сотен тысяч русского и русифицированного еврейского населения городов юго-восточной Украины, которые представляли собой настоящие русские твердыни в стихийном море украинского села. И наиболее ярким примером такого имперского оплота была Одесса.

Здесь необходимо обратить внимание на демографическую особенность этой части Украины. После распада Речи Посполитой и присоединения к Русской империи Правобережной Украины сюда, как на Клондайк, ринулась огромная масса еврейского населения из Польши и других стран, в результате чего здесь сконцентрировалась треть европейского еврейства. Быстрый экономический рост Одессы в течение ХIХ века стал основной причиной внутренней миграции евреев на юг из Галичины, Волыни, Подолии, Белоруссии и других регионов.

Так Одесса оказалась на 90% населенной преимущественно евреями, адаптированными к русской действительности (еврейское население во всех странах пребывания вынуждено приспосабливаться к существующему режиму, к той культуре и языку, которые занимали господствующее положение в данном государстве), а также русскими чиновниками и представителями других этнических групп. После революции она на такое же количество процентов оставалась просоветской, пробольшевистской, и никаких проблем для сталинского режима ее население не представляло. Тем более, что все рабочие и служащие, вся русско-еврейская интеллигенция даже в сложных условиях «враждебного капиталистического окружения», на которые тогда списывались все социально-экономические неурядицы, благодаря карточной системе обеспечивались хлебом и другими продуктами питания. А поскольку голод в Украине, по распоряжению Сталина, рассматривался как несуществующий и о нем было строго запрещено сообщать что-либо в печати, по радио или каким-либо другим путем, то горожане находились в полном неведении. А если слухи доходили (таких случаев, кстати, было немало), то к ним относились как к проделкам определенных элементов: в те времена вся вина ложилась на «врагов народа», на «антисоветские элементы», ведь, по Сталину, продолжалась жестокая классовая борьба.

Неудивительно, что теперь одесситы старших поколений часто с недоверием воспринимают информацию о том, что, оказывается, в Украине в 1932 — 1933 годах был голод, да еще каких гигантских масштабов, с многомиллионными жертвами! Естественно, что в существование этой трагедии, происходившей при их жизни, рядом с их городом, где они в это же время жили худо-бедно, но не ощущали голода, поверить нелегко. Не ведая, что творилось в полусотне километров от Одессы, ее старожилы нынче не желают доверять той страшной информации, которую слышат, более того, стремятся убедить в этом и молодое поколение. Им кажется, что это не иначе как пропаганда националистов, направленная против «славного» и «благополучного» коммунистического прошлого. В самом деле, чем же еще можно объяснить эту «ужасную клевету» на советскую власть, на «дорогого и любимого вождя»?!..

«Измышления» или мор голодом миллионов?

Недавно довелось познакомиться с книжкой Л. В. Гладкой «Моя Одесса в советские времена». Лидия Всеволодовна — человек известный в Одессе, да и во всей Украине. В молодые годы она — популярный комсомольский активист, затем — авторитетный партийный идеолог областного масштаба, директор Одесской киностудии. Ее воспоминания читаются с интересом, особенно теми, кто работал под ее руководством, к числу которых принадлежит и автор этих строк.

Откровенную ностальгию автора книжки о минувших временах можно понять. Однако некоторые ее утверждения, в частности, относительно 30-х годов с их голодомором-геноцидом и массовым террором населения, в том числе и в Одессе, явно расходятся с действительностью.

Л. Гладкая, которая «1 сентября 1936 года, будучи принятой на исторический факультет, переступила с трепетом порог университета», пишет, в частности, о 1937-м как о времени, о котором якобы «столько наворочено лжи, столько эмоциональных всплесков, столько всяких леденящих ужасов...». Она решительно не согласна и с «более поздними рассуждениями наших украинских «специалистов», насчитавших миллионы умерших от голода на Украине в результате искусственно созданного голодомора». Слово «голодомор», естественно, берется в кавычки, то есть по Сталину, что должно восприниматься не иначе как «враждебные вымыслы» о несуществующем голоде.

Автор, естественно, ни единым словом не обмолвилась (скорее всего, от незнания действительного положения вещей) о том, что в то же самое время, о котором она вспоминает как о счастливом периоде своей жизни, буквально в нескольких десятках километров от этого «благополучия», происходила страшная драма, люди страдали и умирали от голода. Крестьяне Одесского района, недоумевая, что происходит в «стране рабочих и крестьян», в своем письме в Москву к Сталину уже в сентябре 1932 года, в частности, писали: «...Мы надеемся, что Вы как во главе строительства социализма ответите нам хотя (бы) через газету на несколько вопросов: почему мы, крестьяне-хлеборобы, работающие возле хлеба, видим, сколько мы собрали зерна пшеницы и всех культур, на сегодняшний день не имеем что кушать?..»

Подобных писем из Одесской области было направлено в Москву немало.

«Ответ» на них последовал в конце этого же года. В связи с тем, что выполнить план хлебозаготовок колхозы области просто физически были не в состоянии из-за отсутствия такового даже с учетом полностью вывезенного посевного материала, в наказание Политбюро ЦК ВКП(б) приняло постановление от 27 декабря 1932 года за подписью Сталина следующего содержания: «Принять предложение тт. Кагановича и Балицкого о высылке 500 семей из пределов Одесской области». (Машинописный оригинал этого документа сохраняется в Москве в фондах Русского госархива социально-политической истории — ф. 17, оп. 162, д. 14, л. 43). Подобным репрессиям были подвергнуты также Днепропетровская область (выселению подлежали 700 семей), Харьковская (400 семей): Москва нагоняла страх на всю Украину, чтобы и для других областей было наукой...

Лидия Всеволодовна сознается: «Конечно, масштабов репрессий мы не знали», «эти... рассуждения снабжаются фактами, которые действительно имели место — в нашей непростой и сложной истории негатива было предостаточно»; «в Сибирь кое-кого, конечно, увозили, но не всех (?!)». Однако эти и другие вынужденные признания автора тут же сопровождаются этаким хлестким обобщением: «Моя конкретная жизнь, как и жизнь многих миллионов молодых людей той далекой советской поры, начисто опровергает эти измышления».

«Измышления» — это о голодоморе, унесшем миллионы жизней, о массовых репрессиях, о политическом и национальном терроре Украины, о ГУЛАГе...

Вот, например, автору кажется неопровержимым аргументом, разоблачающим «измышления», следующий факт: «...Мало кому из них («доверчивых граждан» — С.Ц.) пришло в голову обратиться к простой арифметике: в 1929 году население СССР составляло 147 млн. человек, а в 1939 году — 175,5 млн., если 66 миллионов погибли в лагерях (речь идет об утверждении А. И. Солженицына — С.Ц.), а арестовывали не стариков и старух, а людей активного детородного возраста, то, спрашивается, кто же тогда строил, работал, воевал и откуда, пардон, появлялись дети?»

Этот «недоуменный вопрос» автора вызывает необходимость обратиться к нескольким его аспектам.

Во-первых, что касается «простой арифметики» относительно роста населения в 1939 году, который, как известно, в действительности был совсем иным. Для подтверждения вспомним историю с переписью населения 1937 года. Сталин тогда прогнозировал население страны в количестве 180 млн. человек, перепись же показала всего 162 миллиона. На результатах сказались жестокая гражданская война, массовые репрессии, два страшных советских голодомора: 1921 — 1922 и 1932 — 1933 годов, в которых только Украина потеряла свыше 10 млн. своих граждан. Ту перепись Сталин назвал «вредительской», все цифры были засекречены, а руководителей статистических органов СССР и национальных республик расстреляли. В январе 1939 г. состоялась новая перепись. Ее результаты уже подогнали почти до нужных: в соответствии с ее данными, количество населения СССР составляло 170,2 млн. (не 175,5, как называет автор книжки), но эта цифра — всем было понятно — сфальсифицирована в угоду кремлевскому диктатору.

Во-вторых, относительно вопроса: «Кто же строил и работал?». Они же, гулаговцы, наряду с теми, кто оставался на воле, и строили, и тяжко работали на «стройках коммунизма» в различных отраслях. Их дешевый рабский труд использовался при строительстве Беломорканала и Волго-Дона, московского метро, сибирских и дальневосточных железных дорог, они возводили металлургические заводы и доменные печи, работали в шахтах и рудниках Норильска и Сибири, добывали «золото» всех цветов... Кстати, высотные здания, которые придают знакомое архитектурное лицо центру Москвы, построены именно гулаговцами! Известно, что почти четвертую часть материальных ценностей советской империи в период сталинских пятилеток производила многомиллионная армия «классовых врагов».

Эти цифры — не вымышленные украинскими «националистами», они исходят из стен научно-исследовательских институтов Российской Федерации. И это не удивительно. Обратимся хотя бы к такому факту: в период хрущевской десталинизации, когда в конце 50-х были ликвидированы концлагеря ГУЛАГа и началась массовая реабилитация жертв сталинских репрессий, органами КГБ и прокуратуры одной лишь Украины были пересмотрены дела и судьбы 5,5 млн. репрессированных, многие из которых реабилитированы посмертно. Это достоверные цифры и факты. Масштабы жертв репрессий — ужасающие!..

В-третьих, коснемся вопроса об «украинских «специалистах», насчитавших миллионы умерших от голода на Украине». Желающих опровергать эти данные достаточно много. Тем более коммунистам старой закалки, как говорится, сам Бог велел. Однако вернемся еще раз к названным выше цифрам о якобы бурном росте населения. В целом по СССР рост, конечно, был. Но граждане Украины никогда не забудут, какими именно цифрами и процентами выражался он в их республике. Они страшные! За 33 года — от первой советской переписи населения в 1926 г. до переписи 1959 г. (из них почти 30 лет принадлежит сталинскому режиму) — количество украинцев возросло всего лишь на 1,5 млн. человек, и их стало 37,3 млн. В то же время, для сравнения, число русских за названный период увеличилось на 58,6 млн. — с 55,5 млн. до 114,1 млн.! Динамика роста у украинцев — 4,1%, тогда как у русских — 56,9%! Эти сравнительные данные — убедительное свидетельство того, что в означенный промежуток времени на Украину обрушилась национальная катастрофа, украинский народ пережил драматический период геноцида.

Вот такая она, «простая арифметика»... Выводы из вышеизложенного, надеюсь, в состоянии сделать каждый, кто читает эти строки...

Семен ЦВИЛЮК.

Профессор Одесского государственного университета внутренних дел.