|
|
   |
Два года назад в «ВО» вышел материал под названием «Приблудился ребенок». Малолетние бомжи в лютый мороз нашли на Куликовом поле девочку Амину лет трех в женских трусах и такой же здоровенной кофте. Несколько дней таскали малышку за собой, в том числе и к памятнику Неизвестному матросу, где сами грелись у Вечного огня. Взрослый бомж забрал у них девчушку, отвел к Галине Мартыновой — о необычной ее многодетной семье одесситы знают.
Мать Амины нашли довольно быстро. Отвратительного впечатления женщина не производит. Но запуталась в этой жизни, запила. У Светланы трое детей от разных мужей. Старшей на то время было 14 лет, младшим четыре и пять лет. Ни в школу, ни в дет"ский сад дети не ходили.
Когда мы с Галиной Мартыновой первый раз пришли в эту семью, сожитель Светы так крыл матом и девчонок, и мать их, что слышал весь двор. Коммуникации были обрезаны за неуплату. На двери квартиры крупными буквами кто-то вывел: «Арест». Выяснилось, что Светлана потеряла свое жилье в районе «Нового» рынка (как при отчуждении жилья случаются махинации, если имеются несовершеннолетние дети и совет опеки обязан следить за продажей недвижимости, — совершенно непонятно), вселили ее в дом в переулке возле железнодорожного вокзала. Документы, как оказалось, оформить невозможно, так как идет судебный процесс. Следовательно, невозможно и зарегистрироваться-прописаться, а без этого на хорошую работу не возьмут. Да и старшей дочке вот-вот паспорт получать нужно...
Сошлись тогда на том, что маленькая Амина поживет в семье Мартыновых, коли уж туда попала. Хотелось Галине и Сабину забрать — зачем сестер разлучать? Но районные власти рассудили иначе и отправили девочку в детский дом на Даче Ковалевского. Прекрасный детский дом по условиям, однако все же — казенный. Галина Мартынова к тому времени стала набирать ребятишек (собственно, только оформлять — детей-то у нее всегда хватает) в детский дом семейного типа. Ей много помогали в этом городские власти, особенно служба по делам детей. Но с Аминой вопрос не решился: нельзя детей куда-либо оформлять, пока мать не лишена родительских прав. Так что и Амина в семейном детском доме, и Сабина в девятом детдоме оказались временно по заявлению мамы. В связи, так сказать, с временными трудностями.
Но сколько же это «временное» будет длиться? В службе по делам детей Приморского района уверили, что недолго. За квартиру уже взялись, есть все шансы ее «отбить». Восстановить свет, воду и газ — пустяковое дело. А сама Светлана после многочисленных бесед вступила на путь исправления. Начальник службы Н. И. Юрченко рассказала мне трогательную историю о том, как не так давно одна мама после увещеваний глянула вдруг на себя со стороны — и через неделю пришла такая нарядная и красивая, что узнать ее не могли. И Светлане надо дать возможность подняться. Родную маму никто не заменит.
Кто будет спорить?
Хотя... С сомнением тогда, полтора года назад, покачала головой представительница департамента усыновления из Киева
Л. С. Волынец: женщины быстро катятся вниз, и вряд ли можно надеяться на чудо. Высказалась Людмила Семеновна тогда однозначно: сестер следует соединить в семье Галины Мартыновой, обещала даже помочь в этом. То же самое повторила не один раз и заместитель городского головы
Т. Г. Фидирко.
По факту потери ребенка (это когда нашли Амину на Куликовом поле) Приморская прокуратура возбудила уголовное дело, после разбирательств было установлено «злостное неисполнение родительских обязанностей». Но лишают родительских прав только через суд. А туда никто не обратился.
Так дети и «зависли». Старшую обещали устроить на учебу то в обычную школу, то в вечернюю, но она при встречах отвечала, что будет это «завтра», «послезавтра», «на днях». Свету же не раз видела Галина Мартынова в «злачных местах» в непотребном виде и в сомнительных компаниях.
В Приморской службе по делам детей продолжали твердить, что «мама вступила на путь исправления». Резонный вопрос: о ком в первую очередь вспомнит мать, если одумается? О детях, ею на свет произведенных. Но к Амине она не приходила, хотя Галина, переехав на новую квартиру в переулке Педагогическом, оставляла ей и телефон, и адрес. Да и на старой, на ул. Пантелеймоновской (в двух шагах от Светланы), продолжали жить Мартыновы. Галя заходила к Светлане, та отговаривалась: времени, мол, с судами нет, заболела, много было работы и т. д. Я же побывала в детском доме № 9. Странная вещь: воспитательница меня уверила, что Светлана у дочки бывает каждую неделю, на выходных, приносит обычно бананы и апельсины, вот в тетрадке посещений есть отметки. Кому верить?
Я однажды напросилась в компанию к Гале и в конце ноября 2006 года снова побывала в квартире Светланы. Там ровным счетом ничего не изменилось. Разве что старшая дочка повзрослела и стала вести себя значительно агрессивнее. Лично расспросила Светлану: когда конкретно навещала Сабину в детском доме? На этой неделе не были, на той тоже... Вроде бы на «позатой». Короче, припомнить день не смогли ни мать, ни сестра. Соседи высказались однозначно: никаких подвижек к лучшему, пьянки-гулянки. Галина написала что-то вроде обращения к городским властям с просьбой определить судьбу сестренок, соседи под ним подписались.
Светлана появилась, наконец, в Галином доме в середине марта 2007 года: «Видеть дочь желаю!» А времени-то больше года прошло. Для четырехлетней крохи это целая вечность. Амина забыла, как мама выглядит. «Мамой» она давно Галю называет. К появившейся вдруг пьяной женщине ребенку и подойти страшно. И стыдно: матерными словами она изъяснялась. Пришлось вызвать криминальную милицию по делам несовершеннолетних Приморского района, в РОВД составили протокол: «установлен факт алкогольного опьянения». После инцидента были разбирательства в Приморской райадминистрации по этой неблагополучной семье, но каких-либо решений вроде бы власти не принимали.
СНОВА ЗАБЕСПОКОИЛАСЬ ГАЛИНА в конце ноября 2007 года: ходят слухи, что состоялся суд (какой — неизвестно). Вдруг Светлану уже лишили родительских прав и Амину заберут в детский дом? Галина — пуганая ворона. Были у нее случаи (давно, правда), когда милиция детей из-под кровати вытаскивала и в отделение доставляла. Все потом возвращалось на круги своя, но только Галина знает, какие травмы переживали дети, ей же приходилось их раны залечивать.
Я позвонила в районную службу по делам детей. Н. И. Юрченко ответила, что суд по квартире состоялся, решение вынесено в пользу детей, но нет его пока на руках, вот-вот будет, семья восстановится. Дай Бог!
Однако вот что насторожило: к девочке-то мама не приходила. 23 декабря прошлого теперь года (на днях) исполнилось Амине шесть лет. Света даже не позвонила. А тут Алла, помощница Мартыновых, отправилась в Приморскую службу, чтобы взять хоть ксерокопию свидетельства о рождении (ребенок живет без каких-либо документов). В художественную школу малышка уже ходит, там просят принести свидетельство, в музыкальную просится — и там такое же требование. В конце концов, к врачам обратиться — и то документ надо предъявить. «Кому угодно я свидетельство не даю, — отрезала Надежда Ивановна, — предоставлю его в данном случае только администрации государственного учреждения». А потом многозначительно добавила: «Вообще-то все проблемы этой семьи уже улажены, решается вопрос с трудоустройством матери, ребенка вы обязаны возвратить».
Галина Мартынова попросила меня еще раз сходить с ней к Светлане. В понедельник, 14 января, вечером отправились мы в привокзальный переулок. Интересно, а представители службы были хоть раз в этой квартире? Там одного взгляда, с порога, хватает, чтобы все понять. Ацетоном воняет так, что выскакиваешь за дверь. Вид у матери тот же: побитая, несчастная, сильно кашляет, работает, по ее словам, уборщицей там, сям... Прописки нет, паспорта у старшей дочери тоже. «Да ведь суд же выиграли!» — восклицаю я. «Нет,— говорит Светлана, — перенесен на 6 февраля». Стала Галя корить женщину: день рождения дочки, мол, пропустила, совсем забудет ребенок мать. Тут Света встрепенулась, принесла кулек: в нем кофточка и юбка, туфли и то ли мелки, то ли карандаши. Стандартный такой набор, который раздают малоимущим на большие праздники. Туфельки, Галя определила это сразу, уже ребенку малы...
Зашли мы еще раз к соседям. И еще раз они подтвердили (и в письменном виде тоже): все осталось по-прежнему, может, ситуация даже усугубилась. Кто-то сказал, что недавно приходила якобы прежняя владелица квартиры, прописанная тут со своими двумя детьми, сообщила, что суд в Киеве признал ее правоту.
На следующий день, во вторник, я позвонила Н. И. Юрченко: что же там с судом? Для вынесения окончательного решения назначено еще одно заседание, но когда оно состоится, в службе не знают. Выдать ксерокопию свидетельства о рождении Амины? А на каком основании? И вообще это прерогатива органа опеки, пусть обращаются к Бондарю... На этом Надежда Ивановна положила трубку.
Много неясностей в этой истории. Галина написала письмо в городскую службу по делам детей: «Мы искренне порадовались бы за мать, если бы она изменилась ради детей, и помогли бы ей восстановить отношения с дочерью. Однако в настоящее время проживание с матерью опасно для жизни и здоровья ребенка. Просим решить вопрос в интересах девочки, но не надо определять ее в детский дом. Одно дело — отдать ребенка в семью родной матери, другое — из семьи, ставшей родной, в детский дом. Это будет выглядеть предательством...»
Несколько эмоционально написано, конечно, для официальных инстанций (с этим письмом Галина записалась уже на прием к заместителю городского головы Т. Г. Фидирко), но по сути верно.
Я вот только удивляюсь: отогрелась девчушка в семье Мартыновых, хорошо ей там — и пусть живет, надо только помочь, в чем нужда есть (с тем же свидетельством, с определением статуса — скоро в школу идти). Меньше заботы службе. Если же количество детей нужно, службой «охваченных», так можно, взамен, других с улицы привести — не проблема. К сожалению.
Татьяна НЕПОМНЯЩАЯ.