|
|
   |
Водитель нашей маршрутки ловко лавировал между своими более неповоротливыми собратьями, и в голове у меня сложились две довольно нелепые строчки будущего стихотворения. Я отмахнулась от них, но в голову полезли следующие строчки, и стихотворение все-таки родилось. Несмотря на свою шутливую и несколько грубоватую форму, оно точно выражало те чувства, которые охватывали меня каждый раз, когда я два раза в неделю добиралась в часы пик с жилмассива Котовского на курсы английского языка на Большой Арнаутской.
Повторив про себя несколько раз свой шедевр, чтобы рассказать его потом дочери, я посмотрела на поток желто-красных огней за окном. «Ну, сегодня я, кажется, не опоздаю», — подумала самодовольно. Не успела удовлетворенно вздохнуть, как движение начало замедляться: сразу за морвокзалом началась тянучка, которая в районе таможни превратилась в настоящую пробку. На курсы я опоздала на хороших полчаса.
Эта поездка стала для меня неким рубежом — 190-й маршрут, единственный, на котором в часы пик почти не бывало пробок, окончательно испортился. Все, что мне теперь оставалось, сидя в медленно ползущей маршрутке, это утешать себя тем, что я все-таки сижу, а не стою, как те, что зашли позже меня. И невольно вспоминать, как 30 лет назад, в эпоху дефицита, мне приходилось, возвращаясь с работы, втискиваться в переполненный автобус с двумя тяжелыми продуктовыми сумками. Ехать зажатой со всех сторон чужими спинами и животами, одной рукой с трудом цепляясь за поручень, в другой — держать обе сумки, потом пробираться с этими сумками к выходу, рискуя проехать свою остановку, — это было настоящим испытанием на прочность.
«Автомобиль — это не роскошь, а средство передвижения» — знаменитая фраза наконец-то стала реальностью. То есть он, несомненно, для многих — не роскошь, но вот насчет средства передвижения в часы пик...
Если в прежние времена ситуация на дорогах периодически улучшалась, когда закупалась новая партия автобусов, например, или когда кого-то наказывали за нерадивость и ремонтировали имеющийся в наличии транспорт, то сейчас она неуклонно ухудшается.
Это уже в новую эпоху, когда мы еще не привыкли к тому, что пробки в центре города — явление постоянное, нам пришлось бежать от улицы Бунина до вокзала, чтобы не опоздать на поезд. Кстати, и тут фигурировали тяжелые сумки, на этот раз с теплыми вещами — мы ехали в Карпаты кататься на лыжах.
Облик нашего города сильно изменился за последние десятилетия: появилось много новых, монстроподобных зданий, постепенно исчезают старинные постройки. Плакаты, призывающие ударно трудиться, заменены теперь лишенными вкуса рекламами, уговаривающими тратить деньги. По вечерам улицы — уже не только в центре — ярко расцвечены неоновыми вывесками, словно стареющая красавица, пытающаяся скрыть признаки времени под толстым слоем румян. Но главная примета нового времени — это неуклонное увеличение «поголовья» автомобилей. Автомобили вытесняют нас из города.
У моей университетской подруги, живущей на ул. Ильфа и Петрова, рядом с домом уничтожили зеленый сквер, чтобы построить автомобильную парковку. Не помогли ни жалобы, ни массовые выступления местных жителей. Люди чуть ли не под «КамАЗ» бросались, пытаясь помешать строительству, но это привело только к временной отсрочке. В конце концов, победил сильнейший и лишенный такого пережитка прошлого, как совесть.
Другая моя подруга жаловалась мне недавно по телефону: «Представляешь, чуть не опоздала сегодня на лекцию. Ты же понимаешь, преподаватель не может опаздывать. Каждый дурак, кому не лень, покупает автомобиль, а я не могу добраться на работу, потому что все забито. На Западе в таких случаях полицейские прилетают на вертолете, приезжают на велосипедах или лошадях, а у нас — всем наплевать».
Я не сразу поняла, при чем здесь велосипеды и лошади, но потом до меня дошло: а как же иначе добраться до центра затора в нашем XXI веке?
Конечно, безвыходных ситуаций не бывает, и рано или поздно наши власти всерьез возьмутся за расширение старых и строительство новых дорог. И, конечно же, это будет делаться, в первую очередь, за счет наших зеленых зон — так проще и дешевле. И это еще одна примета нового времени — все меньше в городе деревьев. Все чаще их просто уничтожают. Как срубили недавно два огромных тополя только потому, что их стволы закрывали витрины нового обувного магазина, открывшегося на просп. Добровольского. Похоже, это и есть теперь главная функция тех людей, которые в прошлом занимались озеленением города.
Как тут не вспомнить роман Рэя Брэдбери «451о по Фаренгейту», в котором команды пожарных не тушили пожары, а сжигали все, что, по мнению власть предержащих, подлежало уничтожению.
Да, наша жизнь сильно изменилась со времени крушения СССР. И, если честно, то эти изменения, несмотря на кажущуюся большую комфортабельность жизни, лишили меня последних иллюзий о возможности светлого будущего для человечества. Когда я думаю о том, что нас всех ожидает, то сквозь неясные, неустойчивые, меняющиеся черты современного города я вижу другие — черты мегаполиса с широкими ревущими автострадами, с жалкими клочками искусственной зелени в районе баров и ресторанов, и когда я вглядываюсь пристальнее, то за лобовыми стеклами проносящихся мимо автомобилей я не вижу человеческих лиц.
Анна ШЕВЧЕНКО.