|
|
   |
Много ли в Одессе людей, побывавших в местных — самых протяжённых, между прочим, в мире — катакомбах? Имеется в виду не полузабытая школьная экскурсия с классным руководителем на мемориал Великой Отечественной войны в селе Нерубайское. Я говорю о диких, непричёсанных катакомбах.
Я созвонился с руководителем спелеоклуба «Мория» Денисом Анатольевичем Полищуком и попросил о встрече. «Нет проблем, — доброжелательно откликнулся на мою просьбу Денис, — встречаемся в эту субботу в Холодной Балке. Там и спустимся».
ПРИБЫВ НА МЕСТО, я коротко проинтервьюировал Дениса:
— Что за название такое — «Мория»?
— Это — от одноимённого толкиновского подземного города.
— Давно существует ваш «подземный город»?
— Официально — с 2007 года. А начали деятельность в 1997 году как любительская спелеокоманда. Затем в разное время мы были секциями при других турклубах.
Организаторы — люди, открывшие в Карачаево-Черкесии пещеру, которую тоже назвали «Мория». На тот момент она входила в десятку самых глубоких в России.
— Сколько человек у вас в команде?
— Официально написанных заявлений — 15, но людей, которые постоянно принимают участие в наших экспедициях, около тридцати.
— Где в Одессе и области расположены катакомбы?
— Основные выработки находятся в Кривой Балке, Нерубайском, Усатово, Холодной Балке и дальше — на север. В городе самый большой массив тянется вдоль проспекта Шевченко, Французского бульвара, от ул. Белинского вплоть до Аркадии.
— Это всё — разные системы?
— Нет. Некоторые из них — едины. Например, Нерубайское и Усатово, очень большой район (сейчас практически затопленный) — от Кривой Балки примерно до автовокзала, где, в основном, во время Великой Отечественной войны были партизанские стоянки. Всё это — один массив.
— Часто приходится искать заблудившихся катакомболазов?
— Не так чтобы очень. За этот год, например, было два случая.
— Чем отличается спелеолог от диггера?
— Многие путают спелеологию со спелестологией и диггерством. Спелеология занимается изучением пещер — подземных полостей естественного происхождения. Изучением всяких каменоломен, шахт и прочих подземных объектов рукотворного происхождения занимаются люди, в последнее время называющие себя спелестологами; в подземные городские сооружения, в частности в канализацию, ходят так называемые диггеры. Мы занимаемся именно спелеологией. В нашем понимании спелеология — также и спорт, цель которого — поиск и прохождение пещер различной сложности.
А вообще, катакомбы — это, скорее, подготовка к основным нашим экспедициям и походам. Это и Западная Украина с её горизонтальными пещерами, и Крым. Сейчас на одном из плато Крыма мы под эгидой Украинской спелеоассоциации занимаемся поиском полостей в определённом квадрате. Все найденные пещеры привязываются к GPS-координатам, производится их топо"съёмка, описание и определение перспективности дальнейшего исследования.
Украинским спелеологам, кстати, принадлежит рекорд мира по глубине. Это пещера в Абхазии, имеющая протяжённость 13 км и глубину 2191 м.
И ВОТ МЫ СПУСКАЕМСЯ по склону к чёрной маленькой норе, оказавшейся входом в подземелье.
Судя по датам на стенах, этот участок разрабатывался в конце ХIХ — начале ХХ века.
Ширина штреков — около трёх метров; центральная штольня — вообще бульвар. Высота — около 2,5 м: не ниже потолка в «хрущёвке». В «централке» чётко различима колея, набитая колёсами тележек, которыми доставляли на свежий воздух готовые каменюки. Стены на поворотах разбиты осями тех же повозок. Потолок испещрён тысячами небольших продолговатых надолбов. Это — следы от буртовочного лома, с помощью которого шахтёры отделяли от каменного монолита верхнюю часть глыбы. Теоретически, если шагать в сторону, обратную направлению этих насечек, можно в один прекрасный день выбраться на волю.
Тут и там бесконечные коридоры щетинятся врубленными в стены на уровне плеч подставками для светильников. Кое-где сверху белёсой бахромой свисают корни деревьев. В одном месте я сфотографировал маленькую летучую мышку, чудом прилепившуюся к потолку. В другом месте мне почудилось какое-то журчание. Я пошёл на звук, и вскоре луч фонаря выхватил из тьмы впечатляющую горку, как бы это сказать, свеженьких каловых масс.
«Это выгребная яма, — успокоил меня Денис. — Над нами — село».
Есть несколько колодцев, заполненных водой. Колодец — громко сказано; на самом деле это небольшое квадратное углубление в полу. Вода вполне питьевая, только сильно минерализированная. Значительный кусок катакомб живописно затоплен и для исследования в кедах оказался недоступен.
Добытчики камня должны были где-то спать и есть. Я видел штук пять таких «ночлежек». Каменные столы, кладовки, лежанки с остатками перегнившей соломы. Больше всего артефактов, если можно так сказать, жизнедеятельности горняков находят именно на таких стоянках. Обломки пил, зубила, ломы, другие трудноузнаваемые, изъеденные ржавчиной инструменты и предметы быта; пуговицы, черепки глиняной посуды и осколки стеклянных колпаков керосиновых ламп. Спелеологи — молодцы: всё лежит в том виде, в котором найдено. Никто ничего не тащит домой на сувениры.
Лингвистическое наследие каменоломен ещё ждёт своего исследователя. Вот некоторые из автографов: «Склад Сорочанского», «Ярморка», «Нашол воду Масютин», «Туда не ходь», «Колодез викопал Волянский Василий», «Кухня Супъ требуйте посный и румку вина», «Я Гриша. У мене порвався чобит. Ось дывиться в чому я ходю. На верно писля обиду не прыйду. Обид поив а баночку вына выпив но на чоботы не заробыв.»
Последнее эссе сопровождено стилизованным рисунком человечка в одном сапоге.
Вообще-то в подземной живописи, или, точнее, наверное, — графике, превалирует примитивизм. В основном это — три сюжета: паровозы, лошади и корабли. Есть симбиозные работы. Например, едет паровоз, его догоняет парусник, преследуемый благородным животным.
Странно: тема лошадей представлена в экспозиции весьма скупо. В основном это вялые, безжизненные эскизы, лишённые всякой экспрессии. Хотя точно установлено — кони в катакомбах были. Я даже видел надпись «конюшня», некое подобие стойла, истлевшее сено. И главная улика — практиче"ски окаменевшая огромная куча навоза.
Тема секса и нецензурные выражения отсутствуют вовсе. То ли каменотёсы были неграмотны в этих вопросах, то ли, наоборот, чересчур образованны?!
ПОСЛЕ ОЗНАКОМИТЕЛЬНОЙ экскурсии Денис предложил мне поучаствовать в соревнованиях «Осенний марафон-2007». Игра проводится один раз в год с целью популяризации спелеологии среди молодёжи, а также для того, чтобы и организаторам было чем заняться между экспедициями. В игре может принять участие любой человек (в том числе и без специальной подготовки), не имеющий медицинских противопоказаний. Соревнование включает в себя ориентирование в катакомбах по карте и решение логических задач для перехода к следующему этапу.
Командам раздаются одинаковые карты ограниченного участка катакомб. Карта выполнена в масштабе и сориентирована по сторонам света. На ней обозначено 18 контрольных пунктов (КП), каждый из которых имеет своё название. Игроки должны правильно разгадать пять простеньких загадок. Ответы логически связаны с названиями КП. Таким образом, участники узнают, через какие КП проляжет их маршрут.
На каждом КП необходимо отыскать небольшую пластиковую колбу с вложенными внутрь номером и фломастером. Номер заносится найденным же фломастером в таблицу. По прохождении пяти КП команда имеет пять номеров, которые необходимо суммировать. Получившееся число будет соответствовать номеру финишного КП, в котором также есть колба с номером и фломастером. Номер опять-таки заносится в таблицу. После этого нужно дойти до стартового КП, где фиксируется время прибытия. Побеждает наиболее быстрая и сообразительная команда.
Да, ещё одна маленькая деталь: участники не знают, где на карте находится место старта. Так что для успешного выполнения задания необходимо «привязаться к карте». И ещё. Карта имеет незначительные, умышленно допущенные, неточности. Например, на схеме обозначен проход, а на самом деле там маленький безобидный тупичок. Согласитесь — так гораздо интереснее. На всё про всё — два часа.
Я приехал в Холодную Балку с товарищем — Сашей. С ним мы и сколотили команду из двух лопухов, никогда не бывавших ниже первого этажа. Организаторы решили усилить нашу импровизированную группу ещё одним человеком. Им оказалась симпатичная девушка Инна.
Обещанные «простенькие загадки» оказались чудовищными головоломками (по крайней мере — для нашей группы). Пять или десять минут ушло на лихорадочное их отгадывание. Мне запомнился, например, такой ребус (не могу поручиться за точность, но что-то в таком ключе): «Слово из трёх букв, на «Х» начинается, когда поёт — встаёт, когда кончает — кланяется».
Того ответа, что я подумал, среди перечисленных 18 названий КП не было и близко. Мы посовещались и волевым решением выбрали из списка КП «Хор».
«Надо привязаться к карте», — глубокомысленно сказал я и внутренне загордился своей находчивостью. Мы с Сашей, как ошпаренные, заметались по ближайшим забоям, выхватывая друг у друга карту и беспорядочно сверкая фонариками во все стороны. Но карта никак не «привязывалась», а время шло. Единственным здравомыслящим человеком в нашей бригаде оказалась Инна. Пока мы с Сашей бесновались неподалёку, она спокойно сходила на старт, взяла ещё одну копию карты и в течение трёх минут «привязала» ее и нас вместе с ней к местности.
Дальше — дело техники: второй поворот направо, третий налево и т. д. Несколько раз мы теряли ориентиры, и нам приходилось возвращаться к известным уже перекрёсткам.
Но вот пятый КП найден, заветная цифра вписана в таблицу, и мы отправились к финишному КП. А затем — к месту старта. Там мы сдали свои два комка бумаги (карту с таблицей и загадки) и в ответ услышали: «Ваше зачётное время — 50 минут. Пока что вы лидируете. Молодцы!»
Через десять минут подтянулись три матёрых спелеолога — вторая команда. Зачётное время — то же, что и у нас. Нам полегчало...
Вернулась ещё одна команда, возбуждённая контрольным пунктом «Морская». Дело в том, что КП «Морская» — тупик, залитый, примерно, по щиколотку прозрачной, как слеза, водой отнюдь не из геотермального источника. И чтобы добраться до колбы, надо было сделать два-три смелых шага по этой бодрящей водичке.
Справедливости ради надо добавить, что следующая команда, попавшая на «Морскую», закидала пол-лужи бутом. Вот что значит туристская сметка!
Вскоре нам наскучило тусоваться на старте, и мы решили отправиться на базу. Базой оказалась довольно большая выработка, посреди которой стоял длинный каменный стол, окружённый не менее длинными и не менее каменными лавками. Стены базы были украшены праздничными гирляндами разноцветных воздушных шариков: несколько недель назад здесь праздновали свадьбу.
Инна — наш ангел-хранитель — угостила нас картошкой-по-катакомбски. Ре"цепт приготовления прост: зажгите примус, налейте в кружку воды и поставьте на огонь. Пока вода закипает, разорвите пакет с быстрорастворимым пюре и высыпьте его содержимое в тарелку. Затем залейте всё это кипятком, постепенно помешивая получившуюся биомассу ложкой.
Сидя на базе без движения, мы стали потихоньку замерзать. Температура в катакомбах всегда держится на уровне 12-14С. Мы поблагодарили Инну за полдник и горячий кофе и пошли бродить по ближайшим закоулкам. Саше нужно было позвонить. Он достал мобильник и с удивлением обнаружил, что сигнала нет. А мне захотелось покричать. Я отошёл за два поворота лабиринта и заорал, как голодный бронтозавр. Саша приблизился и сказал, что не слышал ни звука. Тогда я отогнал его на прежнее место и очень-очень громко обложил самыми крепкими словосочетаниями, которые только смог вспомнить. Саша ничего не услышал.
Затем мы провели эксперимент с рабочим названием «Могила». Надо вы"ключить свет и на пять минут заткнуться. Лично меня поставленный опыт немного шокировал. Очень необычное ощущение!..
НАКОНЕЦ организаторы огласили турнирную таблицу. Первое место заняла команда «Шаг». Они прошагали маршрут за 41 минуту.
Наша команда «Харе Кришна» обнаружилась на четвёртой строчке. Оказалось: мы неправильно расшифровали одну шараду, и припаяли нам за это полчаса штрафного времени. Одно радует: четвёртое место всё-таки ближе к началу, чем к концу (всего команд — 8).
Александр ЗАКЕРНИЧНЫЙ.