Художники-Литераторы-Артисты-Музыканты

Возвращение Иосифа Островского

Произведения этого известного, многие сказали бы, легендарного художника, к сожалению, ушедшего из жизни, экспонировались в последний раз в Одессе в конце девяностых. Тогда на выставку в Музей западного и восточного искусства пришло много почитателей творчества Иосифа Островского.

На нынешнюю, открывшуюся в галерее «Либерти» (Ланжероновская, 24а), устремилось не меньше зрителей. Cын художника Мейер привез для экспозиции ряд картин и графических листов, некоторые были принесены одесскими коллекционерами Евгением Голубов"ским и Феликсом Кохрихтом. Международная общественная организация «Объединенный Джойнт» оказала финансовую поддержку в издании каталога.

— Посмотрите, как я похож на персонажей картин моего папы, — обратил внимание присутствующих Мейер Островский. — Я тоже являюсь его произведением. Мне очень приятно, что вы о нем помните и цените его творчество...

В Одессе, вплоть до отъезда в Израиль в 1989 году, Иосиф Островский возводил на холсты самоуглубленных еврейских старичков, обитателей местечек вроде Судилково на окраине Шепетовки, где прошло его детство. На родине предков увлекла природа — экзотичная, диктующая новый набор красок и форм («Иерусалим», «Пальмы», «Розовый город»). За четыре года жизни в новых условиях Островский успел вступить в местный Союз художников (будучи уже членом Союза художников СССР), стать главным художником города Сдерот и даже выиграть конкурс на создание серии портретов судей, объявленный администрацией Высшего суда справедливости Израиля. Но приступить к работе над последним проектом уже не смог...

На выставке можно увидеть работы различных периодов жизни автора, от шестидесятых годов прошлого века до девяностых. Семейная коллекция станет основой еще для одного выставочного проекта, который охватит музеи крупных городов Украины.

Мария ГУДЫМА.

Фото Олега ВЛАДИМИРСКОГО.

бенефис

Сколько побед у Виктории

30 ноября в 18. 30 в Одесском академическом театре музыкальной комедии им. М. Водяного состоится бенефис заслуженной артистки Украины Виктории Фроловой.

Виктория родилась 9 мая и получила свое имя в честь Дня Победы. Всю жизнь она старается ему соответствовать. Она из тех, кто никогда не пасует перед трудностями и преодолевает самые сложные препятствия. Можно подумать, что этот рассказ посвящен спортсменке, бизнес-леди или политику. Но речь идет об актрисе самого «легкомысленного» жанра — оперетты. Виктория Фролова, в полном смысле слова, воплощает в своем характере, темпераменте, сценических данных актрису театра музыкальной комедии.

После окончания одесской балетной школы

16-летния Виктория была принята в состав кордебалета Одесского оперного театра. Главный балетмейстер музкомедии Игорь Дидурко заметил юную красавицу еще на выпускных экзаменах в школе, он и переманил ее из последнего ряда лебедей в солистки балета оперетты. Так начался творческий путь Виктории Фроловой.

«Никогда не забуду один из первых спектаклей, в которых она выступала, — вспоминает заслуженный артист Украины Эмиль Силин. — Это была «Ночь в Венеции» Иоганна Штрауса. Вика танцевала Ангела и была истинным воплощением неземного существа». Действительно, молодая балерина обладала потрясающей внешностью и фигурой, а к тому же неотразимым обаянием. Она великолепно танцевала, но мечтала стать актрисой. На пути к мечте стояли очень серьезные препятствия: большие речевые проблемы и непо"ставленный голос. И тут на помощь пришла замечательная солистка театра народная артистка Украины Евгения Михайловна Дембская. Она первая начала заниматься с Викой вокалом.

Вскоре Виктория Фролова поступила в Одесское театральное училище на курс артистов музыкального театра под руководством Матвея Абрамовича Ошеровского. Ее педагогом по вокалу была воспитавшая многих звезд Галина Михайловна Быховская. Но первым и главным учителем в профессиональном мастерстве был, конечно, Матвей Абрамович. Многому училась Виктория и у своих коллег. Непревзойденным кумиром был народный артист СССР Михаил Водяной. Много профессиональных секретов открыла она для себя, благодаря легендарным солистам тех лет: Евгении Дембской, Маргарите Деминой, Идалии Ивановой, Людмиле Сатосовой, Юрию Дынову, Всеволоду Применко, Эмилю Силину, Семену Крупнику (все они: ушедшие — в воспоминаниях, живые — на сцене будут присутствовать на нынешнем бенефисе). Многие одесские театралы до сих пор помнят замечательный дипломный спектакль его курса — «Трехгрошовая опера» Бертольда Брехта, где Фролова играла Полли Пичеле.

И вот первая роль в музыкальной комедии «Ограбление в полночь». Одесские театралы запомнили новое имя. Потом Мадлен («Майя»), Золушка («Серебряная туфелька»), Стаси («Сильва»), Эни («Донна Люция»), Лиза («Марица»), Мадлен («Майя»), Софийка («Свадьба в Малиновке»), Валя («Город на заре»), Мабель («Принцесса цирка»), Тоня («Одесские лиманы»), Аля «Поздняя серенада», Адель («Летучая мышь») и многие другие.

Евгения Михайловна Дембская вспоминает: «Вика очень многого добилась своим трудолюбием. Она, без сомнения, талантливый человек и умеет добиваться своей цели. Из маленькой роли умеет сделать что-то заметное. При этом в каждой роли всегда чему-то училась, но главное — она жила и живет театром».

Говоря о судьбе актрисы, нельзя не отметить определяющей роли, которую сыграл ее счастливый брак с Владимиром Фроловым. Сегодня народный артист Украины В. Фролов признанный мастер жанра. Творческое партнерство во многом определило профессиональную планку Виктории. Сразу вспоминаются совместные программы, с которыми артисты объездили немало стран ближнего и дальнего зарубежья.

Сегодня Виктория Фролова — ведущая солистка театра. Ее творческий диапазон широко раскрывается в таких сложных, разноплановых характерных ролях, как Атуева («Свадьба Кречинского»), мадемуазель Ку-ку («Безымянная звезда»), Кормилица («Ромео и Джульетта»), Маркиза («Дон Сезар де Базан»). По количеству перевоплощений героини, кажется, может превзойти любой бенефис роль Антонии в мюзикле «Обнаженная любовь» по комедии Дарио Фо. Но и нынешний бенефисный сценарий, который получил название «День Виктории» обещает представить Викторию Фролову в самых различных творческих ипостасях.

Виктория стремится к очередной победе. И можно не сомневаться — равнодушных зрителей в зале не будет.

Юния САГИНА.

творческий портрет

Нота длиною в путь к небу

24 ноября, в День памяти жертв Голодомора, в рамках национальной акции «Зажги свечу!» на сцене оперного театра дала органный концерт Ольга Ефремова.

А после, за кулисами, я слышала, как Олю ласково ободряет и наставляет заведующая режиссерским управлением Наталья Михайловна Григор, весь концерт просидевшая за пультом: «Не надо так скромно! На поклон — эффектнее, смелее!..». Более концертно держаться надо и себя подать с блеском, в полном соответствии этому роскошному отреставрированному залу. И — уже мне: «А знаете, все же оперная публика и публика, слушающая орган, далеко не одна и та же!». Да я давно заметила, что у Ольги Ефремовой образовалась своя публика, преимущественно из молодежи, и консерваторский зал на концертах Ефремовой ломится. Да ведь и не новичок она в своем ремесле. Только вот к концертному шику Ольга, точно, не привыкла. Уж это — в силу особенностей профессии органиста...

В ЕЕ МАНЕРЕ игры есть настоящее смирение, органисту приличествующее. Не «манеру», не «трактовку» подать — музыку: воспроизвести и донести. Органист не «публике» играет — прихожанам; не музам служит, а Господу. Хорошо, что теперь в Одессе есть аж четыре органа: в консерватории, в оперном театре и в двух протестантских церквах. Ольга регулярно играет в пресвитерианской церкви на улице Пастера.

И в оперном уже играть приходилось. И всякий раз при этом Ольге бывает... страшновато, но на то она все же актриса — ничегошеньки такого слушатель в ней не замечает. Со мной же Оля поделилась секретом.

Органы бывают трех видов по признаку трактуры — передачи звука от клавишей к трубам. У настоящих, «аутентичных», старинных органов она механическая: трубы в непосредственной близости от клавиатуры. Это значит, что обеспечена синхронность движений пальцев и звука. Такой орган — в нашей консерватории. На рубеже XIX-XX веков придумали орган с пневматической трактурой. В таком инструменте, покуда воздушное колебание достигнет труб, выходит задержка звука. Пневматических органов полно в Польше, в костелах, Ольге и там приходилось играть. А вот в нашем оперном театре соединение «клавиши — трубы» происходит через электрический кабель. Механическое колебание преображается в электрическое, затем в звуковое. Органные же трубы находятся очень далеко, в стенных углублениях самого верхнего яруса, в боковых ложах по обе стороны от сцены. Пока раздастся извлекаемый звук, образуется звуковой «сдвиг по фазе» длиною от 0,5 до 2 секунд — в музыке время событийное!

И вот исполнитель работает пальцами — и слышит то, что сам делает, с таким запозданием, и донесшийся от труб звук сбивает музыканта с толку: пальцы-то извлекают уже следующую гармонию. Соблюди-ка здесь ритм, ровность игры! «Все идет на тактильных ощущениях», — поясняет мне Ольга. — «Как у глухого?» — переспрашиваю, вспомнив танцующих девушек из клуба УТОГ. Да: на естественном для музыканта чувстве ритма и на автоматизме опыта, подтверждает Оля. Чтобы этот опыт приобрести, мало на каком-то одном органе наловчиться.

Ольга же именно к органу тянулась с детства...

РАЗГОВОР ПРО ДЕТСТВО начался, впрочем, с «музыкальной программы Голодомору». Кстати, необходимость отметить скорбную дату сценической программой в Одесском оперном театре пришла в голову киевским чиновникам до того спонтанно, что театр, отменив репертуарную «Травиату», впопыхах изыскивал нечто подходящее случаю, и — вот счастье: у нас есть Ольга Ефремова. А что такое эта дата для самой органистки? Ольга задумывается. Нет, Великий Голод пощадил ее родных — оттого, что жили тогда в Одессе, не в селе. Бабушка по матери, сама родом с Луганщины, училась тогда в Одесском мединституте, и в голодные обмороки, будучи студенткой, падала, и юбку носила из мешковины. Род же отцовский — из города Ефремова под Тулой, по семейному преданию — дворянский со времен Екатерины Второй, но почти никаких документов об этом при СССР, понятное дело, не хранили. Еще до Октябрь"ского переворота оказались в Одессе; дом свой вроде имели; впрочем, и возможное предусмотрительное изничтожение родовых документов не уберегло род Ефремовых от сталинских репрессий. Отец Ольги до сих пор не любит распространяться о тонкостях родословной.

Родители Оли — очень музыкальные люди. Отец в церковном хоре пел, мама школу Столярского окончила, но стала потом инженером. Зато дома осталось старинное пианино, и Ольга, от природы наделенная абсолютным слухом, к пианино тянулась, слушая, как мама играет. Все сложилось, как в Одессе водится: музыкальная школа — музыкальное училище — консерватория. Фортепианный класс профессора Эвелины Дионисовны Коваленко, а игру на органе преподавал доцент Валерий Львович Рубаха, и вот к органу-то студентку Ефремову тянуло неодолимо. Это у нее началось в детстве, когда мама привезла домой пластинку Гарри Гродберга: Бах, токката и фуга ре-минор и кое-что еще. Пластинка решила судьбу Оли Ефремовой, и до чего же упорной, целеустремленной до самоотречения и семижильной оказалась в устройстве своей судьбы эта хрупкая с виду девочка!

Студенткой заслужила повышенную стипендию имени Гилельса, а диплом защитила, кроме всех положенных фортепианных квалификаций, еще и по двум дополнительным, равноценным по статусу основным: солист-органист и педагог-органист. Два года проходила ассистентуру-стажировку в Ленинграде, и повезло, вовремя успела: как раз вскоре СССР развалился, и обучение для жителей Украины стало платным. Вернулась домой — а тут доцент Рубаха в Норвегию на «п.м.ж.» уехал. И Ольге предложили в консерватории эту вакансию. Согласилась, испытав невидимый миру шок: студенты всего-то на пару лет моложе, а чтоб набраться смелости сказать «я органист», надо за органом как минимум лет десять поработать! «Ужасно! Каждый день ждала: вот не смогу ответить на вопрос, вот не сумею провести показ!». Но лицом в грязь ударить было стыдно, и ответственность за молодняк Ольга чувствовала.

КАК МНОГО определяет в искусстве случай, Ольга убедилась, когда после ее концерта в оперном театре за кулисы к ней пришел режиссер, гражданин Англии, и попросил кассету с записью. Вручила, не очень-то веря в последствия. Но через месяц пришло приглашение! Поехала Ольга в Среднюю Англию, в Ланкашир — играть в англиканских храмах, во многих городках. И понравилась, и снискала добрые газетные отзывы. И вот в ее судьбе музыканта принимает участие органист Дэвид Титтерингтон — педагог Лондонской королевской академии, член жюри международных конкурсов, изысканный эстет и человек большой души. Он организовал сбор денег — и Ефремову отправили брать мастер-классы в Баварии, в городке Марктобердорф. Здесь преподавали Титтерингтон и швейцарская знаменитость Леонель Рогг: он первый в мире записал на диски исполнение всего Баха, да еще и будучи 25 лет от роду! Обучение проводилось на органах времен Баха. Ольга показала такую высокую обучаемость, что ее пригласили учиться в Швейцарию.

Но... официозная Европа уже приспускала «железный занавес» перед экспансивным постсоветским Востоком: Ольге зарубили визу, и напрасны были все ее апелляции в посольство, напрасны были попытки созвониться с посольскими чиновниками. Невзирая на то, что сам Леонель Рогг дал ей рекомендательные письма — в Женевскую консерваторию и в Посольство Швейцарии в Украине. «Нескромно про это говорить, но... те письма до сих пор меня воодушевляют», — улыбается Оля. Ведь ее тогда приняли, заочно, в Женевскую консерваторию, в класс Рогга. А она, в подавленном состоянии, сидела «невыездная» в Одессе.

Но в 1994-95 учебных годах удалось попасть на стажировку в Финляндию, в город Куопио, — благодаря активным творческим контактам между Одесской и тамошней консерваториями. Ректор последней Пека Вапаавуори, клавесинист и мастер изготовления клавесинов, очень ценил склонности к старинной музыке. Ольга целый год изучала там репертуар Ренессанса и эпохи барокко, играя на органе, клавесине и клавикордах. Ее заметила приглашенная знаменитость — доктор Людгар Ломан, органист из Германии. Подивившись насыщенному репертуарному листу практикантки из Украины, взялся за ее обучение круче: «Возник музыкальный диалог, — вспоминает Ефремова, — и такого педагога, казалось мне, я в жизни не встречала. Работала по ночам, чтобы утром показать еще одно разученное произведение». Профессор считал, что хорошо бы ей поучиться в Германии, да только Ольга по возрасту запаздывала на их стипендии и страховки, а там с этими лимитами строго. И все же стажировка в Германии сделалась для Ефремовой «вопросом жизни или смерти»...

Чтобы купить билет до Штутгарта, принялась в Финляндии во внеучебное время работать: концертмейстером, репетитором. Восемь километров отмеряла ежедневно пешком по тридцатиградусному морозу до репетитория и восемь — обратно: экономила на проезде. В июне полетела в Штутгарт...

Пришлось играть вступительный экзамен, а абитура-то — музыкальные сливки всего мира: растерялась, расстроилась. И затем ждала в Одессе полтора месяца. И — надо же, в день ее рождения, 11 июля, — получила извещение: «Вы зачислены...» — и пунктуальное немецкое расписание: что, где, когда. А когда приехала в Германию, профессор Ломан привлек к помощи Ольге международный Ротари-клуб, для которого сам часто играет благотворительные программы и студентов своих посылает на такие концерты: на Западе публика не жалеет денег на благотворительный билет, а концерты считаются почетной миссией. Вот так и организовали регулярное вспоможение перспективной органистке из Украины.

Правда, в сравнении со студенческой стипендией, было оно скромным. Подрабатывала в церквах — играла мессы. Давала концерты, причем все, что играла, несла на рецензию Ломану. И экономила на всем. И так, в трудах и добровольной бытовой аскезе, больше двух лет. И все казалось — учебы еще край непочатый.

ЧТО ДАЛА ЕЙ Германия для понимания ремесла и миссии органиста? Как вписалась она, славянка православной традиции, в специфиче"ское протестантское мироощущение, из которого взошел Бах? «Всплеск, захлест, аффект не годятся для органиста, — размышляет Ефремова. — Орган — это инструмент с опосредованным звуком. Этот звук — путь: между посылом и результатом. Немцы абсолютно правы здесь в своей верности тексту, дисциплине. В Германии принято играть по нотам. Вот во Франции «дух свободы» ставят выше: можно и сымпровизировать. А немецкий критерий — точность. И орган в концертном зале там — редкость. Разве что в консерватории. А так — только в протестантской кирхе, в католическом храме. Звук органа отвергает мирские заботы».

Музыкальная культура публики, говорит Ольга, там у них потрясающая. У нас-то еще приходится вести концерты с просветительскими разъяснениями. А уж быть отмеченным в конкурсе органистов для «наших» там чрезвычайно тяжело. В странах Восточной Европы, сиречь в СНГ, считают на Западе, обучиться игре на органе невозможно, и напрасно станете доказывать, что-де у нас («у нас»!..) и Москва, и Питер. В немецких кирхах действует трехступенчатая «табель о рангах» для органистов. Ольга Ефремова работала там как «кирхенмузик-В» — среднее звено; «С» — младшее, а уж «А» — это вершина, и это универсалы: органисты-хормейстеры-вокалисты-дирижеры; это — «музик-директор», наравне с пастором!

И все же Ольга Ефремова была отмечена дипломами двух международных конкурсов серьезного ранга во главе с авторитетными жюри: в Овада — Удине и на конкурсе имени Шуберта в Кремолино, в Италии.

...Когда под сводами храма раздается мощный органный раскат, словно сам Бог вздыхает, и душа человеческая, на мгновение очищенная, воспаряет к небесам, а взор потуплен или устремлен в сокровенно-за"предельное, — кому тогда придет в голову глазеть на органиста и допытываться о его званиях и регалиях?..

Тина АРСЕНЬЕВА.

Мысли Насти Кирилиной

Яркие, красочные картины с изображением автомобилей, цветов, забавных человечков вроде девочки-одуванчика. А вот сброшенные у порога кеды веселенькой расцветки. В одесских домах принято оставлять обувь у входа, и спортивные друзья художницы, приходя к ней в гости на чаепитие, сбрасывают чаще кеды, чем модельные туфли... Авторский проект Анастасии Кирилиной, пять лет назад окончившей «Грековку» и решившейся на дебют, называется «Шнурки. Машины. Мысли».

Галерея Татьяны Ладыженской (Польский спуск, 15), предоставляя зал молодому автору, не прогадала. Хотя поначалу были некоторые сомнения. Во время подготовки вернисажа то и дело на пол летели рамы и гвозди, зависал компьютер... Педагог Насти, известный одесский живописец Вячеслав Подобед объясняет эти явления сильной энергетикой своей ученицы, ведь ей всегда удавалось, например, за четыре часа справиться с заданием, на которое другие тратили времени раз в пять больше...

Как призналась Настя, в автомобилях она видит и изображает конкретных мужчин (это не хорошо и не плохо, это нормально для ее возраста) и даже назвала имя художника Вадима Гринберга, чей облик напоминает ей роскошную ретро-иномарку. Чтобы не отстать от времени, поразить публику какой-нибудь эпатажной выходкой, Анастасия перед церемонией открытия вернисажа принялась парить ноги в тазике, заботливо принесенном друзьями (как и электрочайник с кипятком). Получилось симпатично. А еще художница оформила выставочное пространство спелыми разноцветными яблоками. Нет, все-таки умеет Настя принимать и развлекать гостей. Даже жаль, что когда-нибудь повзрослеет.

Мария ГУДЫМА.

Фото Олега ВЛАДИМИРСКОГО.