|
|
   |
Супруги П. столько накрутили-навертели в своей совместной жизни, что сам черт ногу сломит. Сошлись они, когда Марии было за 40, а Андрею — за 60. Родилась дочь Алла. Жили в «коммуне». Мария от УТОСа как инвалид по зрению получила, наконец (20 лет стояла на очереди), двухкомнатную квартиру на ул. Варненской. А к тому времени супруги жить вместе уже не могли — скандалили постоянно. Развелись, но квартиру не разменяли, хотя в 90-е годы это можно было сделать. Когда по гостевой визе мать с дочерью уехали в другую страну то ли отдохнуть, то ли, наоборот, заработать, отец... женился.
В 2001 году Мария с Аллочкой вернулись в Одессу, но Андрей им дверь не открыл. Бывшую жену и дочку он выписал из квартиры, прописав в ней новую супругу Анну с двумя ее несовершеннолетними дочерьми. Об этой истории «ВО» рассказывала 2 сентября 2006 года.
Начались суды. В июне 2002 года Малиновский районный суд постановил выселить новоявленных «родственников». Глава семьи подает апелляцию на это решение. И делает еще один ход конем: 80-летний незрячий инвалид, неработающий, нуждающийся в постороннем уходе, получающий помощь от города как малоимущий, официально удочеряет детей новой жены. Незрячими в этой истории явно были те должностные лица, которые разрешили удочерение. А бывшая жена с дочкой даже не знали о свершившемся факте. Позже они обратятся в суд с просьбой признать удочерение незаконным, но им откажут в связи с истечением срока подачи иска.
Суды по выселению продолжались еще полтора года. В декабре 2003 года вынесено «мудрое» решение: новую жену выселить, а в выселении дочерей отказать, поскольку на момент их прописки (регистрации) девочки были несовершеннолетними. Обращения Марии и Аллы в апелляционный суд, а потом и в Верховный не ничего не дали.
Ладно, согласились они с тем, что главное — выселить Анну, дочери ее в квартире редко бывают. В мае 2006 года получили из районного суда исполнительный лист на выселение молодой жены. Первое выселение было назначено на 6 июня 2006 года. Участковый не явился (его присутствие обязательно), отложили на 13 июля.
На это время женщина затаилась — три недели в квартире не появлялась. И 13 июля сами жалобщицы Мария и Алла вынуждены были подписать акт судебного исполнителя, что выселяемая уже выселилась. Хотя имущество ее в квартире осталось, она даже доверенность на пользование им мужу-хозяину оставила.
А как только шум улегся, Анна опять объявилась. Какие войны велись (и ведутся!) между женщинами, описать трудно. Да и мужчина, как почитаешь заявления в суды и прокуратуры, ведет себя как бандит. Я разговаривала с ним — слово «убью» звучало не один раз. Уголовное дело («Хулиган"ские действия с применением холодного оружия») рассматривается в Малинов"ском суде, назначена судмедэкспертиза на вменяемость обвиняемого.
Алла снова написала прошение о возобновлении исполнительного производства. Но судебный исполнитель В. А. Перчик на них не реагировал. Подали мать и дочь заявление в Малиновский суд с той же просьбой. Вышло постановление: возобновить. Однако Анна стала вести себя хитрее. Во-первых, уходила рано утром и приходила попозже вечером; во-вторых, заявление от сестры принесла, подтверждающее, что она проживает у нее постоянно в одном из сел неподалеку от Одессы. На основании этого заявления судебный исполнитель дело закрыл.
Опять пострадавшие мать и дочь просят через суд возобновить выселение. В начале 2007 года уже и судебный исполнитель В. А. Перчик, не зная, что предпринять, пишет туда же заявление «Об изменении способа и порядка исполнения решения суда». Но суд не может ничего изменить и отказывает в иске. Виталий Александрович, ничтоже сумняшеся, исполнительное производство закрывает.
Я пыталась расспросить В. А. Перчика, как же так и что теперь делать несчастным женщинам. Виталий Александрович ответил, что газета не является стороной исполнительного производства, встречаться со мной по этому поводу никто не будет и вообще: «Какое дело «Вечерней Одессе» до судебного исполнителя?». «Вы не очень любезны...» — заметила я.
Судебного исполнителя вскоре поменяли. 24 мая этого года уже Ю. А. Главацкий открыл исполнительное производство. Для начала дал выселяемой полмесяца на добровольный уход. Предупредил, что потом последует принудительное выселение и все расходы по нему придется оплатить Анне. Анна по-прежнему скрывалась. Соседи подтверждали, что она все-таки проживает в спорной квартире и «систематически нарушает общественный порядок».
Несколько раз судебный исполнитель выезжал на место, но не заставал выселяемую. В конце концов, Ю. А. Главацкий подал заявление в суд, чтобы наложили запрет даже на появление Анны в квартире. Судья назначил заседание один раз, решение не вынес, ушел в отпуск...
На том все и остановилось. Алла учится в университете на пятом курсе (специальность — правоведение). Большую часть времени проводит в судах или в подготовке к ним. Я попросила ее посчитать, сколько заседаний в Малиновском суде она посетила за прошедший учебный год (с сентября 2006-го). Тридцать!
Можно сказать об этой семейной драме: сами, мол, «накалапуцали», есть в Одессе такое колоритное словечко, сами и разбирайтесь. Но ведь люди-то обращаются в суд, когда уже дошли до края и сами разобраться не в состоянии.
Что же это за суд, если решение его не исполняется? Из управления юстиции на свои жалобы Мария и Алла получили такой ответ: «Государственный исполнитель не имел возможности установить факт действительного выселения должницы из указанной квартиры...» Полное бессилие всех и вся? Или нежелание?
Татьяна НЕПОМНЯЩАЯ.