|
|
   |
В воскресенье в шесть утра термометр за окном показывал уже 25 градусов. Жара доконала. Решила сходить на пляж «Ланжерон», где давно не бывала. Может, взять себя в руки и по утрам каждый день бегать к морю, чтобы освежиться? А то ведь в этаком пекле и руки не поднимаются, и голова не работает.
У городского человека все меньше остается возможности пройтись по живой земле. Великолепный когда-то парк Шевченко все больше покрывается асфальтом. На дорожке справа — картинги. Вроде бы успешно развивался картодром, а сейчас захирел. Бросили его, зарастает мусором, бомжи потихоньку уголки осваивают. Зеленая территория пропала под асфальтом.
Идем мимо обсерватории. Она землю у парка не забирала — раньше была построена, да и зелень здесь сохранилась. Засыхают сейчас деревья на центральной аллее: туи пожелтели (уже не отойдут, наверное), с платанов сыплются листья.
Далее огромный стадион ЧМП с заасфальтированными подходами-подъездами. Потом разрушенная эстрадная «ракушка». Пустующая большая площадка под дискотеку (лет семь назад «дики танцi» тут еще устраивали) — с асфальтовым покрытием. Фонтан 50-х годов — давным-давно не работающий. Памятник воину-афганцу. Памятник Неизвестному матросу. Вечный огонь у основания не горит, в дубовый бронзовый венок (странно, что бомжи еще не сняли — он уже треснул в двух местах) набросаны окурки.
Окурки, пластиковые стаканчики, бутылки и кульки устлали склоны за парапетом. Пластмасса разлагается по нескольку десятков лет, этот мусор еще покажет себя страшным образом.
Но на склоны можно не смотреть. Основные дорожки парка убирают. Парень и девушка в возрасте до тридцати старательно метут свой участок метров в 300, платят за эту работу, по их словам, 800 грн. в месяц. Отдыхающие мусора после себя оставляют много. Несмотря на то, что по обеим сторонам аллеи стоят баки, пачки от сигарет, обертки от мороженого, коробки из-под сока бросают под ноги. К слову, литровая коробка сока на «Ланжероне» стоит десять гривен, пол-литровая бутылка пива — пять.
Теперь по ступенечкам вниз. Справа лет десять назад нечто вроде детского городка оттяпало хороший кусок земли у парка. Теперь «нечто» разрушилось. Сталкеровский пейзаж. Запустение и на лодочной станции слева. Еще год назад собаки за заборчиком лаяли на всех проходящих, ревностно защищая свой дом, а сейчас бродят, поджав хвосты. Верный признак того, что потеряли хозяина. Полагаю, новый хозяин у этого лакомого кусочка объявится быстро.
Пройдем мимо дельфинария. Белоснежным фрегатом смотрится он. Рядом закладывается фундамент еще одного огромного здания... Самодеятельная надпись на ограждении: «Долой заборы!» Тоже кругом бетон и асфальт...
А хочется — босыми ногами на песок. Наконец-то я у двух шаров. В ранний час народу не очень много (в основном, люди пожилого возраста), место под солнцем еще можно найти на узкой полоске пляжа. И в море еще можно войти, не толкаясь локтями. А солнце уже встало над морем — красота неописуемая...
На скамейке сидят три бабушки, они только что плескались в воде. «Молодежь не в состоянии так рано подняться?» — отпускаю им завуалированный комплимент. «Молодежь ночью тут веселится, — отвечают. — Пьют, а может, и колются — с чего бы бесчувственными-то поутру быть?» И правда, на песке лежит неплохо одетый молодой человек, чуть подальше парочка спит непробудным сном, еще парочка, еще...
А нашим бабушкам много лет — Нине Дмитриевне Куликовой и Лидии Васильевне Якушевой по 85 (обе они в прошлом учительницы), Лидии Александровне Песиной (она инженер в прошлом) — под 70. Женщины прекрасно выглядят и возраст свой не скрывают. Уверяют, что именно благодаря прогулкам к морю сохраняют здоровье и жизнерадостность. На «Ланжерон» раненько утром ходят десятилетиями — каждый день. У них тут клуб человек из 15 образовался, только в выходные не все собираются — кто в гостях у детей в эти дни, кто на даче. Посетовали женщины, что имеют одесситы такое сокровище — море, а не ценят его. На берегу в этом году хоть и тесно, но чисто по сравнению с прошлым летом (вон пескоочистительная машина идет), а в воду часто зайти неприятно — ноги в кульках заплетаются, руками бутылки приходится отталкивать...
На пляже есть кабинки для переодевания, душ с пресной водой. Где-то наверху, говорят, и туалет (платный) можно найти. Загорелый подросток привычными движениями раскладывает у моря топчаны. Кресло-топчан стоит десять гривен (лежать можешь с шести утра до шести вечера), матрасик к нему — две гривни, зонт от солнца — пять. Разговаривать со мной мальчишке некогда — народ к восьми часам пошел толпой. И меня уже не удивляет, что топчанов парень наставил — до кромки воды: все заполнятся.
Удивило другое. И у этого хлопца в руках были квитанции, и у другого, что стоял на въезде в парк у арки, — тоже. Обычно наш сервис такой мелочью пренебрегает. Потом вспомнила: налоговая служба проверки по побережью ведет, из полутора тысяч проведенных 1450 оказались «результативными», то есть нашлись нарушения. За стоянку автомобиля в парке нужно заплатить днем пять гривен, а ночью — десять. В это утро я насчитала тут около 50 машин. Можно, значит, найти деньги на благоустройство города.
Ну, теперь быстрее домой, чтобы не растратить приятных впечатлений, полученных от природы. Столбик термометра к обеду перевалил за 40, но ощущение свежести от утреннего купания оставалось. Действительно, грех иметь такой источник живительной силы, как море, и не пользоваться им. Исправляйтесь вместе со мной!
Татьяна НЕПОМНЯЩАЯ.