|
|
   |
НИКАКОЙ ПЛОЩАДИ в первые годы существования города не было. В районе нынешнего бульвара находились «малая крепость», воинские казармы, складские и другие подсобные помещения, госпиталь, солдатская пекарня, здание, в котором совершались богослужения для нижегород"ских гренадеров. В тылу этого военного городка, на свободной площадке, и заложили так называемую адмиралтейскую, или военную, церковь во имя Святой Великомученицы Екатерины. Искусствовед В. И Тимофеенко пишет, что проект храма составил В. В. Ванрезант. О времени закладки встречаются разночтения, которые, на мой взгляд, могут быть вполне корректно согласованы.
В первый сборник трудов Одесского статистического комитета включен очерк протоиерея Георгия Попруженко об истории православных приходов Одесского градоначальства. Здесь, в частности, говорится о том, что церковь во имя Святой Екатерины на площади близ казарм заложена в 1794 году. Едва ли это так. Анализ архивных документов, приведенных видным историком середины XIX века К. Н. Смольяниновым, свидетельствует: закладка относится к следующему году. Дело в том, что на построение этого храма «де-Рибас в отношении от 25 июля (1795 года — О. Г.) испрашивал благословления митрополита Гавриила, с определением к ней нижегородского полка священника Евдокима Сергеева, с дьяконом и прочими церковнослужителями». Разрешение «с выдачею священнику антиминса» последовало 17 августа 1795 года, и 20 августа получено де Рибасом.
В следующем, 1796, году был заключен контракт на постройку Екатерининского храма с «херсонским именитым гражданином» Жаном (Иваном) Дофине. Согласно договору, этот подрядчик обязывался окончить постройку в августе 1797 года за 18.850 рублей. Деньги эти отпускались из тех 40.000 рублей, которые назначались ордером графа Платона Зубова на имя Франца Деволана от 30 марта 1796 года... Однако Дофине не суждено было довести дело до успешного финала: после кончины императрицы Екатерины II в ноябре
1796-го все одесские проекты, как известно, были ненадолго заморожены ее сыном, Павлом I, каковая судьба постигла и новостроящийся храм. К этому времени Екатерининская церковь была уже «возведена под карниз», но дальше не пошло.
В ближайшие годы Одесса боролась за выживание, и городу было не до сооружения благолепных храмов...
Вот красноречивое свидетельство состояния недостроенного храма в 1810 году, оставленное И. М. Долгоруким в книге «Славны бубны за горами: «...Другая церковь в городе предполагалась, при начальном его основании, во имя св. Екатерины, но что же? Заложена, застроена до половины и брошена... Ныне вы тут найдете недостроенные стены открытого со всех сторон храма, который разрушает и ветер тлетворный, и морские непогоды, и пуще еще пренебрежение человеков. Вокруг его всюду настроены казармы; там живут солдаты; жены их ходят выливать в развалины храма всю домашнюю нечистоту; словом, воспетая и молитвословием прославленная скиния обратилась в место пустое и омерзительное. Древность предварила наложить на сей несовершенный храм печать свою, обложила его мхом и зарастила травой, а тем почтила память соименной церкви сей Владычицы. Жаль, что я это видел, но, увидавши, не мог смолчать».
Уже при Ришелье, Кобле и Ланжероне окрестности нынешней Екатерининской площади стали понемногу застраиваться. Так, например, на самой площади стоял дом статского советника Телесницкого, впоследствии унаследованный его дочерьми. Вместе с тем, строительство изрядно тормозилось присутствием старых солдатских казарм не только на территории будущего Приморского бульвара, но и в его тылу, в частности, в LXVIII квартале, от угла Екатерининской к Военной балке. На месте нынешнего Воронцовского дворца не позднее рубежа 1812-1813 гг. находился довольно пристойный двухэтажный дом херсонского землевладельца Николая Овсянико-Куликовского, посещавшийся известными историческими особами.
ГОРОД СТАНОВИЛСЯ на ноги, хлебный экспорт небывало подскочил, а будущие Екатерининская площадь и бульвар представляли собой ужасающие задворки и руины.
В 1817 году помещик Николай Куликовский и одесский первой гильдии купец Семен Мясников решили внести свою лепту в исправление создавшейся ситуации и продолжить сооружение храма во имя Святой Великомученицы Екатерины. По этому поводу они направили следующее письмо тогдашнему херсонскому губернатору и одесскому градоначальнику графу А. Ф. Ланжерону:
«Ваше Сиятельство!
Город Одесса, при первом положении камня в основание, имел в плане сооружение церкви во имя Святыя Великомученицы Екатерины. Храм сей, приводимый уже к окончанию, стечением непредвиденных случаев остался в запустении и до сих пор, когда все части города Одессы мало-помалу приходят в совершенство. Имея благоговение к вере и чтя верноподданнически память в Бозе почивающей Императрицы Екатерины II, как первой виновницы возрождения в бессарабской пустыне цветущего торгового города, мы, движимые усердием к господствующей религии и всеподданническим долгом к благодетельствующей Монархине, желаем пожертвовать для окончания храма того по пяти тысяч рублей единовременно и в продолжение окончательного его построения ежегодно по тысяче рублей.
Прося Вашего Сиятельства позволения о довершении начатого здания, смеем надеяться, что содействие Ваше, как виновника возвышения Одессы, в сем нашем усердии не отречется призвать и других граждан в пособие, чтобы память незабвенной Монархини почтить достойно в сем городе сооружением храма во имя ее покровительницы Святыя Великомученицы Екатерины. Жертвуемой нами суммы не будет достаточно, а потому и смеем надеяться, что одесские граждане, движимые усердием и благодарностью к Высочайшему Дому, изливавшему милости на торговлю порта одесского, равно и пребывающие в Одессе для продажи своих избытков, сельским хозяйством приобретаемым, не отрекутся содействовать нам в окончании намерений наших.
Памятник сей будет изъявлять благодарность молящихся о благоденствии своем к Всевышнему и составлять украшение городу, нося имя виновницы возрождения на степях необитаемых цветущей торговли.
Получа соизволение Вашего Сиятельства на сие важное предприятие и подкрепясь соучастием наших соотечественников и всех лиц, имеющих изволение к вере и незабвенным памятникам великих людей в правлениях, мы примем все заботы на себя и действия, кои необходимы при построении так значительного монумента.
С глубочайшею преданностью и истинным высокопочитанием имеем счастье быть Вашего Сиятельства слугами:
Николай Куликовский, Семен Мясников».
Ланжерон был не в праве решать этот вопрос без санкции духовного ведомства, а потому обратился с ходатайством в соответствующие инстанции. В делах Синодального архива в свое время обнаружился документ от 9 января 1818 года: «По рапорту Синодального Члена и Экзарха Преосвященного Гавриила, Митрополита Кишиневского о дозволении Одесским гражданам устроить начатую ими Екатерининскую церковь»...
Теперь никаких препятствий к достройке Свято-Екатерининской церкви как будто не было, и, тем не менее, работы так никогда и не продолжились. Почему? Авторитетный исследователь ранней истории Одессы А. Орлов, оперировавший неизвестными дотоле (1885 г.) архивными первоисточниками, говорит, что затеянное Н. Куликовским и С. Мясниковым доброе дело «не могло быть исполнено по крайне дурному состоянию здания». Это не удивительно, поскольку неоконченное строение более двух десятилетий простояло без должной консервации. К. Смольянинов (1852-1853 гг.) пишет по этому поводу: «Все сии здания (казармы, госпиталь, временная военная церковь, недостроенный Екатерининский храм — О. Г.) были до крайности ветхи и безобразили собою лучшую по своему местоположению часть города. Предположив устроить на обрывистой возвышенности морского берега бульвар, градоначальник (Николай Трегубов — О. Г.) по предварительном сношении с генерал-губернатором (А. Ф. Ланжероном — О. Г.) предписал Строительному комитету продать на своз все строения вокруг церкви и, расчистить место, а в 1821 году, 23 мая, с согласия духовного ведомства, он приказал разобрать церковь».
В сентябре того же года недостроенный храм во имя Святой Екатерины был разобран до фундамента, чуть позже засыпанного...
В 1822 году был высочайше утвержден план предполагаемого приморского бульвара.
Явившись в Одессу осенью того же года, М. С. Воронцов был ошарашен известием о том, что бульварная улица должна пройти аккурат через его участок, на котором он планировал устроить солидную усадьбу.
(М. С. Воронцов в то время, когда еще не имел уверенности в будущем своем назначении на должность новороссийского генерал-губернатора и полномочного наместника Бессарабской области, однако последовательно шел к этому, дальновидно скупал земли на юге). Граф обращается в местный Строительный комитет с ходатайством, и там реагируют вполне лояльно. В результате Воронцов официально фиксирует за собой не только место над обрывом, но и значительный участок склона до морского берега с одной стороны и до самой дороги, проходящей по тальвегу Военной балки — с другой. Но это, опять-таки, отдельный сюжет.
В 1820—1830 годах постепенно сформировалась собственно Екатерининская площадь — после обустройства Приморского бульвара и его тылов, сооружения Бульварной лестницы и Сабанеева моста, дальнейшей застройки начала Екатерининской улицы. На литографиях середины позапрошлого столетия видно, что площадь эта еще пуста и не облагорожена зелеными насаждениями. Летом 1867 года в «Одесском вестнике» помещен фельетон, написанный одесситом, отсутствовавшим в городе три месяца и возвратившемся 23 июня. Описывая произошедшие в его отсутствие перемены, автор отмечает «преобразовании пустой треугольной Екатерининской площадки в небольшой садик или палисадничек, в котором посажены даже несколько хвой, до сих пор не встречающихся на улицах и площадях Одессы» . На литографии по рисунку художника
В. Вахренова 1869 года этот небольшой Екатерининский сквер представляется уже довольно ухоженным: он обнесен высокой решеткой, наподобие той, что окружает Городской сад, а по углам видны высокие столбы с фонарями. Впрочем, садику этому долго недоставало живой влаги.
Вскоре после пуска днестровского водовода (1873 г.) в этом скверике устроили один из первых в Одессе фонтанов. «11 марта из вновь устроенных на Екатерининской площади, в Пале-Рояле и на Александровском проспекте фонтанов для днестровской воды начала уже бить вода; на каждом фонтане поставлены различные фигуры и вокруг — по четыре газовых фонаря», — писал «Одесский вестник». Устроив фонтан, городская управа, впрочем, решила, что он сам станет разбрызгивать воду на окружающие зеленые насаждения, занимавшие значительно большую площадку, нежели нынешний газон. «Екатерининский сквер, имеющий свой фонтан, в течение полутора месяцев не поливался, вследствие чего все деревья и цветы начали сохнуть. Вот тебе и обилие воды!».
Осенью 1875 года этот фонтан, как и другие фонтаны, расположенные в центре города, оградили ажурной металлической решеткой, а в 1876-м он был значительно расширен. Впоследствии, в ходе установки монумента основателям Одессы, фонтан этот был перенесен в Городской сад
(1900 г.) и заменил прежде существовавший там фонтан-грот.
(Продолжение следует).