|
|
   |
В понедельник, 25 июня, в редакцию «ВО» пришла телеграмма за подписью председателя профкома продавцов социальных рядов КП рынка «Привоз» Е. А. Тимошенко: «Ради Христа просим помощи... Директор КП «Привоз» под предлогом реконструкции рынка с 1 июля этого года изгоняет из социальных рядов около ста торгующих там инвалидов и малообеспеченных людей...»
В среду, 27 июня, я отправилась на «Привоз». Социальные торговые ряды находятся с торца рынка, со стороны ул. Преображенской. Существуют они лет 20. Это что-то вроде крошечного филиала «7-го километра» — дешевые китайско-турецко-польские товары. Цены здесь даже немного ниже, чем на «7-м километре»: таким образом продавцы из числа малоимущих граждан стараются привлечь покупателей. Покупатели здесь, в основном, постоянные — колхозники, что приехали продать выращенные на поле сельхозпродукты. Им удобно — распродали свои фрукты-овощи, закупили тут же одежду-обувь.
Так мирно и сосуществовали горожане и сельчане, пока не грянула реконструкция рынка. Но и тут один из многочисленных директоров «Привоза» (за последние 15 лет, говорят, сменилось около 30 руководителей этого предприятия) в апреле 2002 года дал продавцам социальных рядов гарантийное письмо, что в любом случае торговые места за ними останутся. Однако же нынешний директор, пришедший полтора года назад, едва ли не с первого дня своей работы стал говорить о том, что промышленных социальных рядов на «Привозе» не будет.
20 июня контролер каждому из торгующих вручил уведомление с печатью (но без подписи): «Доводим до вашего сведения, что договор аренды от 31.12.06 будет расторгнут 01.07.07 в связи с реконструкцией единого имущественного комплекса, в состав которого входит арендуемое вами торговое место...». Метр торговой площади для инвалидов на «Привозе» обходится в одну гривню (плюс льготный месячный патент в 20 гривен), так что за него держатся. И в плохой день 20-30 гривен наторгуешь, а в хороший до сотни набегает. Зимой, правда, и совсем пустые недели бывают.
Продавцы в социальных рядах — люди, в основном, пожилые. Пенсия у всех до 500 гривен не дотягивает, а как минимум половину надо отдать за коммунальные услуги. Другая же половина уходит на лекарства — не все, конечно, тут инвалиды, но многие. Я сюда никогда за покупками не заходила, а надо бы — все какая-никакая помощь людям в беде. Вызывает уважение то, что они пытаются выжить, не попрошайничая ни в государственных службах, ни в общественных организациях.
А то, что им сегодня тяжело... Подойдите как-нибудь да расспросите первого попавшегося продавца. Горя — реченька бездонная. Ольга Алексеевна Мельникова молча показывает три ингалятора (самый дешевый нынче — 50 гривен). Астма у нее, 30 лет мучает. Инвалид второй группы. «У меня все болит»,— говорит. И слезы стоят в глазах. Астматик почти с тем же стажем Любовь Федоровна Домбров"ская. «Болезнь Паркинсона — что-нибудь добавлять надо?»— спрашивает Надежда Семеновна Горбовских, участница войны. Участница войны и Раиса Петровна Захарова — инвалид второй группы. Раиса Ивановна Корниенко моложе, ей 66 лет, но на службе (ветеран внутренних дел) получила травму, инвалид второй группы, болит голова, сохнет левая рука. В рядах Советской Армии служил Михаил Витальевич Боровский, там и травмирован, первая группа. Валерия Сергеевна Ивахненко передвигается с костыльком — ей под 70, инвалид второй группы. Валентина Никифоровна Тютюнник трудовое увечье (вторая группа) получила на заводе кровельных материалов — изуродована кисть правой руки. Онкооперацию недавно перенесла, деньги на лечение всем обществом собирали.
Любовь Матвеевна Фадеева тоже инвалид по онкозаболеванию, а еще и муж вторую группу имеет. Нина Андреевна Переведенцева — учитель высшей категории в прошлом, больше 20 лет на инвалидности (вторая группа), у нее церебральный атеросклероз обеих полушарий. «Сегодня я нуждаюсь в похлебке», — говорит. Алла Петровна Шестакова, медработник с 40-летним стажем, не может обходиться без дорогой постоянной антивирусной терапии — начался цирроз печени. После обширного инфаркта 75-летняя Мария Александровна Попова, один только апровель (таблетки) в 120 гривен в месяц обходятся.
Вера Григорьевна Глотова тоже инфаркт перенесла, кроме того, щитовидная железа разрушена, инвалид второй группы. Екатерина Васильевна Недоспелова жалуется: «Все внутренности болят!» Володя Горносталь (инвалид детства, 30 лет ему) только девять классов закончил в СШ № 100. «Больше нигде работы не найду!»— говорит...
Я ТАК ПОДРОБНО перечисляю несчастья этих людей, что надеюсь на поддержку тех, кто их окружает. Где-то они работали, учились. Может, кто-то вспомнит своего врача или учительницу. Может, на заводе профком хоть малое вспомоществование выделит бывшему своему работнику. Помощь в любом виде лишней не будет. Даже доброе слово в горькое время дорого.
А горше всего приходится, наверное, тем, у кого на руках (на обеспечении) еще кто-то из близких находится. Мария Митрофановна Кармина с трехлетним внуком Сашей подошла ко мне: сама она инвалид второй группы и дочь — инвалид, в больнице часто лежит, ребенка дома оставить не на кого. У Любови Романовны Рокач (более 40 лет отработала на обувной фабрике) двое несовершеннолетних сирот-внуков на попечении. Людмиле Николаевне Ипатовой (одинокая, онкобольная, квартиры нет) старую мать приходится опекать да малую дочь. Катюше 13 лет, в тот день она стояла у прилавка вместо мамы. У Маргариты Николаевны Контакевич муж дома лежит, зрение уходит, ноги отказывают, операция нужна, а денег нет (у обоих — по 45 лет трудового стажа). У Зинаиды Филипповны Красилюк дочка лежачая — ДЦП, первая группа. У Людмилы Николаевны Дюжевой — сын с той же группой. Валентина Ивановна Скараева недавно хрусталик поставила, зрение на 20 процентов вернула, но в долги же влезла, а дома муж парализованный лежит, коляска край как нужна, да не купить. Вместо инвалида первой группы Виктора Григорьевича Кицкана (тяжелая форма сахарного диабета) торгует его жена Валентина, мужчине тоже инвалидная коляска нужна...
Страдают люди. Но держатся, слава Богу, не дают друг другу упасть. Свой герб у организации есть: четыре руки, переплетенные в запястьях, а по кругу надпись «Наша сила в единстве». «Настаиваем на сохранении единого коллектива в ситуации реконструкции», — написали они и в письме на имя директора рынка «Привоз» Б. А. Монахову.
К ДИРЕКТОРУ я и отправилась. Б. А. Монахов был занят, пришлось подождать в приемной. А на прием в это время пришла представительница социальных торговых рядов
Н. И. Мельник, принесла список 20 самых обездоленных — их обещают оставить на «Привозе». У самой Нины Ивановны дочь тяжело больна, по нескольку приступов в день бывает, инвалид первой группы, возле нее неотлучно сидеть нужно.
— Главная социальная помощь — это рабочее место, — сказала женщина.— Боимся мы его лишиться. Разбросают нас всех по другим рынкам — погибнем. Контейнер нам не купить, а с сумочкой кто одиночек увидит? Горисполком дал нам сначала места, а теперь «кинул», как нынче говорят. Реконструкция нужна, понимаем, но не должны при этом страдать люди. В январе были у Прокопенко, просили депутатов разобраться, обещали нам это, а теперь выгоняют. Директор рынка тут ни при чем, он лишь исполнитель, решение нужно принимать на сессии. Раньше с нами как-то считались, при управлении социальной защиты комиссия по льготной торговле существовала, наши представители в нее входили (и я в том числе), раз в месяц собирались. Теперь же, как ни придешь, всегда все заняты. Обеим сторонам сесть бы за стол переговоров да разобраться, а конфликт идет самотеком...
Тем же заканчивается и жалоба на имя директора «Привоза»: «Для урегулирования возникшего конфликта между инвалидами и городской властью необходимо составить коллективный договор... В случае отказа сесть за стол переговоров мы оставляем за собой право проведения забастовок, митингов, пикетов, демонстраций, обращения в международные инстанции по защите прав человека».
Директор рынка Б. А. Монахов сказал следующее:
— Городской голова, нанимая меня на работу, поставил четкую задачу: навести порядок на коммунальном предприятии «Рынок «Привоз». Я выдержал все проверки, заплатил все штрафы, сейчас занимаюсь реконструкцией предприятия. Все согласования пройдены, эскизный проект составлен, готовится рабочий. Что касается инвалидов, поступим с ними законным образом, без рабочего места никто не останется. Я предложил выход: пригласить директоров рынков и пофамильно с учетом места жительства распределить людей группами. 20 самых обездоленных (но не больше) останутся на «Привозе», в индивидуальном порядке решим, кто именно. Считаю, что найдена золотая середина. Рынок «Привоз» — это 4,7 гектара территории, половина из них (причем меньшая) принадлежит нашему коммунальному предприятию, половина — обществу «Инвестстройторг», которое заключало договор не с «Привозом», а с горисполкомом. К «Инвестстройторгу» относится и территория социальных рядов. Приблизительно месяц назад директора всех рынков города решали этот вопрос и ни один не отказался дать места для 20-30 человек. В ближайшее время будет заседать комиссия в основном из представителей управления торговли и управления социальной защиты, на которую приглашают всех продавцов из социальных рядов — по списку их 115, договоры заключены с 97. Повторяю: выслушают каждого из 115 в индивидуальном порядке. Я же со своими рабочими оговариваю в настоящий момент, как в понедельник, 2 июля, будем ставить забор...
На том пока и остановимся.
Татьяна НЕПОМНЯЩАЯ.
P.S. 2 июля перед работой я заскочила на «Привоз». Он был закрыт. «Первый понедельник месяца — санитарный день», — пояснили мне продавцы «блошиных» рядов с внешней стороны рынка. Внутри «Привоза» никакого забора не было, пустые социальные торговые ряды стояли на месте.