|
|
   |
О Лене Пилипенко (до замужества — Савицкой) и ее детях «ВО» не раз писала. Лена из тех, чью судьбу взялось решать государство, да ни к чему хорошему это не привело. Сейчас в ее сиротской истории появились новые действующие лица, определяется их судьба, поэтому возвращаемся к напечатанному.
В 60-е годы в Одессе на ул. Московской жила молодая супружеская пара. Вскоре после свадьбы дети у Людмилы и Юрия пошли, как грибы: Зоя — 1961 года рождения, Света — 1963-го, Таня — 1969-го, Лена — 1972-го. Говорят, была еще Марина, но девочка умерла в младенче"ском возрасте. В общем, семеро по лавкам, а папаня с маманей взялись пить. И детей у них, лишив родитель"ских прав, отобрали. Как сейчас выясняется, Зоя и Света попали в Балтский интернат
№ 2 для детей с задержкой психического развития. Таню отдали в Песчан"ский, а Лену удочерили (правда, не очень удачным оказалось удочерение, натерпелась девочка досыта). Так распалась семья Савицких. На ул. Московской по каким-то причинам снесли дом, освободившимся от детей забулдыгам Людмиле и Юрию Савицким дали квартиру на ул. Заболотного, потом они оказались в Лузановке, а после след их теряется. По слухам, сначала умерла мать, через несколько лет — отец.
Лена в 18 лет вышла замуж. На свадебных фотографиях молодожены красивы и счастливы. А жизнь не задалась по той же причине: муж начал пить. К тому времени Лена успела родить Вову, Катю и Колю. В конце концов, она осталась одна в селе с тремя малыми детьми на руках. Помогать ей было некому. У приемных родителей вскоре после того, как они удочерили Лену, возникли свои сложности (супруги развелись, мама второй раз вышла замуж, отчиму девочка не нравилась), так что выпала она из гнезда — и в приемной семье вздохнули с облегчением. Короче говоря, молодая мать Елена Пилипенко обезумела от свалившихся на нее трудностей. Дремавшее в ней слабоумие пробудилось. Матерью ее уже трудно было назвать. Она, например, могла целый день играть с детьми в песочнице. Люди смеялись...
Но потом все же кому-то пришло в голову, что страдают дети. Решением суда Лену лишили родительских прав на троих детей. А забрали на государственное содержание только двоих. Коля, который был тогда грудным ребенком, остался с матерью. И пошли они бродить по белу свету. Временами женщина пыталась работать — на полях, на ферме. В одном селе, в другом. Как-то нечаянно родила еще и Машу.
Нищенствующей встретила ее одесситка Т. В. Макарова у своей дачи в селе Мариновка Беляевского района восемь лет назад. Молодая женщина (не было и 30 лет) показалась ей старухой. Татьяна Владимировна стала опекать семью Пилипенко. Большими трудами, но закрепили за Леной квартиру и привели ее в божеский вид, оформили инвалидность, дети пошли в школу.
И тут дозналась Татьяна Владимировна, что есть еще двое старших — Вова и Катя. Разыскали. Двенадцатилетний на то время Вова находился в Песчанском специальном интернате (а до этого был в Белгород-Днестровском и Балт"ском первом), потом перевели его в одесский интернат такого же типа, а после окончания направили в Тарутинское строительное ПТУ. Но мальчик вырос озлобленным, агрессивным... Катюшу (она годом младше Вовы и сейчас ей лет 16) давно удочерили, по уверениям заместителя начальника облуправления образования В. С. Шупарского, находится девочка в хорошей семье.
Случай помог вернуть Елене сестру Татьяну. Монахиня Свято-Архангело-Михайлов"ского монастыря в трамвае увидела очень похожую на их послушницу женщину, только моложе. И подошла к ней. Оказалось — сестры. Таня тоже была сначала в Песчанском интернате, потом в Одесском, а затем в Барабойском... Девушка упросила одну из верующих, посещающих этот интернат, увезти ее в женский монастырь. Матушка Серафима приняла, выправила паспорт, выделила крохотную келью, работу дала на кухне, чтобы послушница сыта была.
Довольствовалась Татьяна малым, молилась за немногих благодетелей своих. Когда узнала, что Елена пенсию в 360 гривен получает от государства, тоже стала мечтать об этом: «Устала я всю жизнь нищей быть, как собака, — говорится в одном из ее писем, адресованных Т. В. Макаровой. — Когда в храм вхожу, свечку хочется купить, а не на что...» Помощи просила женщина в оформлении пенсии. Написали прошение в главное управление труда и социальной политики облгосадминистрации... В конце октября 2006 года пришел ответ почти «под копирку» послушнице Татьяне и игуменье Серафиме: «Ввиду отсутствия трудового стажа может быть назначена лишь государственная социальная помощь, необходимо через органы охраны здоровья оформить документы на ВТЭК, а в случае признания инвалидом следует обратиться в Приморскую райадминистрацию...» К матушке Серафиме еще и просьба: «через органы охраны здоровья посодействовать в решении вопроса по установлению группы инвалидности». Вот вам и социальная защита. Татьяна Савицкая написала заявления и в другие инстанции (включая Администрацию Президента), но дело с мертвой точки не сдвинулось. Недавно мы встретились с игуменьей Серафимой на мероприятии. Едва я произнесла «послушница Татьяна», как матушка прервала: «Знаю. Татьяна Савицкая. Будем работать». И почему-то вздохнула.
Кстати, инвалидность дают на год-два, потом снова комиссию проходить надо. И у Лены подходит срок «переаттестации». Кто по больницам водить ее будет? А положат, как по правилам требуется, на 40 дней на обследование, куда детей девать? Даже несчастные «дет"ские» деньги (по 95 гривен на ребенка) Лена четыре месяца не получает. Раньше отвечали: «Денег нет», теперь: «Справки не все собраны». Справки эти добывать и нормальному человеку трудно, а инвалиду тем более. Например, у Лены есть на бумаге льгота: лекарства она может получать с 50-процентной скидкой. Но для этого нужно прикрепить ее к определенной аптеке через облгосадминистрацию...
Между тем, болеют и Коля, и Маша. У мальчика с желудком не все в порядке, у девочки — с сердцем. Особенно жалко Машу — бледная, синяки под глазами, часто мучает аритмия. А врача в селе нет. «Коле уже 13 лет, как-нибудь дотяну его до училища, — говорит Т. В. Макарова, — а Машу, девять лет ей, придется отдать в интернат». И все откладывает Татьяна Владимировна это дело, боится «казенных» домов.
Столкнувшись с трудностями сирот-инвалидов, уже выросших, но не способных вписаться в реальную жизнь, Т. В. Макарова решилась выйти с их проблемами на центральное телевидение. Год назад (в марте 2006-го) вместе с Леной и ее детьми она участвовала в передаче «Без табу». Эту передачу увидели работники общеобразовательной Балтской школы-интерната № 1, где учится в девятом классе Алеша Савицкий: «А не твоя ли это тетя?» Мальчик, оставленный матерью в роддоме, давно хотел найти родственников. Конкретных адресов в передаче не назвали, но прозвучало слово «монастырь». И вскоре Тане Савицкой сказали, что ее разыскивает племянник Алексей. Отыскалась к тому же воспитательница из Балтского специнтерната № 2, которая помнит, что тут воспитывались сестры Савицкие, Зоя и Света. Света — это мама Алеши. Позже выяснится, что одно время двоюродные братья Вова Пилипенко, сын Елены, и Алеша Савицкий, сын Светланы, находились в одном интернате, не догадываясь о своем родстве.
Спасибо работникам интерната (директор Л. А. Бескоровайная), они старались помочь в восстановлении родственных связей: в середине ноября прошлого года Лене позвонили, что племянник приедет к ней в Мариновку. Подошел автобус, люди начали выходить. Алексея все не было. Татьяна Владимировна, не выдержав ожидания, крикнула: «Савицкий есть?» «Есть!» — послышался мальчишеский голос. И из-за букета цветов (а в интернате Алеше наказали еще и коробку конфет взять для встречи) показалось родное, совершенно знакомое лицо — племянник похож на тетку, как две капли воды.
Обнялись, расцеловались, по дороге зашли в школу к Коле. Школа в Мариновке красивая. В самом здании идеальная чистота. Занавеси белоснежные. И живых цветов — море. Коля с радостью показывал свою школу неожиданно появившемуся двоюродному брату.
Его отпустили с уроков домой, а по дороге нашей компании встретились продавцы дубленок. Алексей был хорошо одет, но уловила Т. В. Макарова, что бросил мальчишка взгляд на дубленку, хочется, значит, иметь обновку. Остановилась женщина возле молодого продавца: «А слабо будет нам с тобой, чужим людям, пополам дубленку купить мальчишке без родителей?» Парень оторопел от такого предложения. И согласился!
Добрых людей на пути Елены Пилипенко и ее детей встретилось уже немало. Коля с гордостью ввел Алешу в свой дом. И обставлена квартира неплохо, а главное — компьютер стоит, Игорь Мысака подарил, когда себе более современный купил. А Сергей Морозовский новенький принтер принес. Марина Глушко для Коли дорогой чемодан с инструментами приобрела (электродрель там, паяльник и прочие необходимые мужчинам вещи). А еще, благодаря Т. В. Макаровой, библиотека у Коли подобралась неплохая, литература, в основном, справочного характера, с удовольствием мальчишки в этот день, например, листали книгу «Сделай сам». Николая в школе уважают за его обширные познания в самых разных науках.
Но и Алексей произвел впечатление развитого и воспитанного молодого человека. На жизнь парень смотрит без розовых очков: после девятого класса собирается учиться на водителя, а что дальше — время покажет. Был в этот день в Ленином доме праздник. Племянник потом еще несколько раз приезжал. И каждый раз просил: «Помогите найти маму».
В архиве Балтского второго интерната сведений о Зое и Светлане не сохранилось. Отдали Лене лишь кое-какие фотографии. Однако кто-то где-то слышал, что в Красноселке Коминтерновского района проживает Зоя с детьми. Позвонили туда. Получили ответ, что в домовой книге прописана Савицкая Зоя Юрьевна с дочерью Верой, 1985 года рождения, и сыновьями Владимиром, 1981-го, и Александром, 1994-го, но в квартире их никто не живет. А двенадцатилетний Саша вроде бы находится в Ананьевском интернате...
Лена верит: даст Бог, найдет она и других своих родственников. Неизвестно, как сложатся их отношения, но пусть хотя бы встретятся. Быть безродным — страшно. Ужасно и то, что бывшие воспитанники интерната, вспоминающие сиротскую жизнь с содроганием, собственных детей отдают туда же. Горько это аукнется всему обществу, то есть всем нам.
Татьяна НЕПОМНЯЩАЯ.