Имя собственное

2. Озеро по имени Миша

ЧТО ЖЕ, СПРОСИТЕ, я все еще не назвала имени Бининого мужа? Отправляясь на встречу с ней, понятия не имела, что хорошо мне знакомый по Одессе человек был ее мужем. А в ходе знакомства спросила, всегда ли она носила девичью фамилию. Да, ответила Бина, до репатриации. В Израиле же взяла себе и вторую, мужнину: стала Хейфец-Краковской. «А Миша Краковский не из вашей родни?» — интересуюсь на всякий случай, и вижу полное изумление на лице женщины. «Это мой муж, он умер полтора года назад. Вы его знали?!»...

По приезде в Израиль в 94-м я о нем справилась. Узнала, что он блестяще здесь реализовался, его профессиональные заслуги перед страной признаны и отмечены. И даже позвонила ему в намерении встретиться. В ответ услышала непривычно отстраненный голос, явное желание поскорее положить трубку — он, мол, давно отошел от дел и ничем журналисту не может быть полезен... Оказывается, Миша тогда был после тяжелой операции, потом поправился; как жаль, что я не перезвонила! — прояснила ту ситуацию Бина.

Чтобы уточнить время знакомства с Михаилом Краковским, одесским почвоведом и мелиоратором, мне пришлось сейчас заглянуть в свою трудовую книжку. Да, лето 1970-го. Из молодежной газеты меня перевели тогда в областную партийную, в сельхозотдел, который я сама, кстати, выбрала. Запись там такая: «Зачислена на должность литработника. Основание: направление отдела пропаганды обкома КП Украины». И вспомнилось, как редактор «взрослой» газеты — нет, не антисемит, а только боязливый и умевший писать разве что передовицы — испросил у партийного начальства (для меня — Радика Иванова, с которым мы были с комсомольских времен на «ты», а для него — Радомира Васильевича) письменного распоряжения насчет сотрудницы с «пятой графой». Радик, протягивая мне то направление на бланке, сказал с нескрываемой брезгливостью: «Не потеряй, отдашь своему редактору!».

Итак, сельхозотдел. А область у нас — побольше Израиля в его нынешних границах, не говоря уж о чаемых двоюродными соседями. И прежде всего она — сельскохозяйственная, при всем своем точном машиностроении и Черноморском пароходстве. Чем бы таким серьезным, важным заявить о себе на новом месте? Кто-то из коллег по «молодежке» порекомендовал своего приятеля Мишу, выпускника географического факультета Одесского университета, который знает про нашу область все, и его в колхозах-совхозах знают все. Так обозначилась тема: «Берегите, храните, как зеницу ока, землю». Эти слова Ленина в факсимильном написании стали заголовком статьи размером в полосу.

Мы с Краковским объездили тогда многие хозяйства — я больше месяца готовила свой дебют. Он показывал мне, во что превращается земля, когда человек относится к ней с небрежением — она же колхозная, то есть, фактически ничья! И, напротив, как воздает она хорошему, грамотному хозяину. Объяснял, почему в практике наших хозяйств орошение отнюдь не всегда оборачивается благом. Знакомил с интересными специалистами, и я видела, каким уважением и авторитетом пользуется у них этот городской человек. Снабдил статистикой, какую самой мне было не раздобыть. Словом, я прошла у этого классного специалиста хорошую школу «молодого бойца». И сельскую проблематику с его легкой руки освоила потом на приличном, смею утверждать, уровне. Тогда же, в разъездах по области, я услышала от Миши красивую байку про то, как цыган воду ищет: бросает на землю кожух шерстью вверх и кладет на него яйцо. Если за ночь яйцо в шерсть вгрузнет, копают в этом месте колодец. И с удовольствием ее пересказывала, забыв со временем о «первоисточнике». А сейчас, в беседе с Биной, вспомнила!

— Да, у Миши было особое чутье на воду, интуиция редко его подводила, — говорит она. — Здесь давно ждали специалиста такого уровня и работой его обеспечили сразу: поручили лабораторию почвоведения Минсельхоза. Выяснилось, что он умеет не только находить источники для искусственных водоемов, что очень актуально для Израиля, но и подбирать почвы под авокадо, под хлопок, хотя прежде с этими культурами знаком не был... Кстати, у меня тоже сразу была работа — успела 20 лет прослужить семейным врачом больничной кассы «Клалит». И папе, который приехал в 76-летнем возрасте, досталось еще несколько лет счастливой жизни в еврейской стране: он знакомился с родственниками, ходил по книжным магазинам, выискивая раритет, затеял исследование — «Ивритские корни в идише», он заносил эти корни в свою картотеку. Даже изготовил вручную несколько экземпляров этого труда, дочь отдала их потом в университеты...

На стенах квартиры, где живет моя землячка Бина Хейфец-Краковская, много картин. В основном, это работы художников из ее большой родни. Например, прекрасный портрет Хаима Хейфеца написан в Израиле Тамарой, внучкой известного еврейского поэта Самуила Галкина — да, они родственники. А вот любопытный документ — грамота, выполненная «под пергамент»: ее вручило своему сотруднику Министерство сельского хозяйства Израиля за особые заслуги.

Знаете, сколько новых искусственных водоемов появилось в Израиле благодаря изысканиям Михаила Краковского? 214! А один из них — большое рукотворное озеро в окрестностях Ашкелона — носит имя изыскателя. Говорят, это озеро Миша есть на карте...

Здесь бы точку поставить. Но вот неожиданная информация: «Миша Краковский не только область нашу знал, а и город Одессу. Досконально, причем, каждый закоулок, дом, многих старых одесситов!» — это говорит наш земляк Гена Дорин, художник, живущий более 30 лет в Израиле. И в подтверждение начинает искать кассету, на которой двадцать лет назад они с женой записывали рассказ пришедшего в гости Михаила о Молдаванке, о доме, где и сам Гена, и отец его родились, где дедушка держал во дворе коров... Кассета нашлась. Но какая досада! Поверх нужной нам записи была уже другая: зазвучал другой Михаил — Задорнов: «только наш, русский человек... только тупой американец...». И лишь на оборотной стороне, в самом конце сохранился знакомый голос Миши Краковского. Обрывок его рассказа о Шабтае — так звали папу Гены, и слова: «...она совсем молоденькая была, девочка» — то ли о бабушке художника речь шла, то ли о маме — определить уже невозможно...

Белла КЕРДМАН.

Реховoт (Израиль).

Продолжение. Начало в номере от 11 января.