|
|
   |
Бурные обсуждения вызвал проект реконструкции Одесского морского торгового порта в части расширения контейнерного терминала — фактически пристройки к его Карантинному молу. Заинтересованных оказалось очень много. Но при этом, похоже, совершенно упущен один крайне существенный аспект...
История взаимоотношений порта и города началась до основания самой Одессы. Хорошо известен знаменитый рескрипт императрицы Екатерины II от 27 мая 1794 года, которым повелевалось «устроить» в Хаджибее «военную гавань купно с купеческою пристанью», что, по замыслу, должно было обеспечить процветание торговли и развитие собственно города. Выходит, что рождение города было предопределено идеей создания порта. Но постепенно по своим функциям и размерам город многократно перерос порт, который стал лишь одним из его многочисленных, хоть и очень существенных, предприятий.
Интересно, что порт создал для себя территорию, которой раньше не было, но оказалось, что вместе с судоремонтным заводом порт «отрезал» лучшую центральную часть города от моря. Это было неудобно, но город терпел, так как порт защитил его от ударов волн и, соответственно, от оползней в этом престижном районе, а высокий берег предоставлял желающим замечательный обзор и пищу для восторгов, как у юного Гриневского — Александра Грина: «Дым, паруса, корабли, поезда, пароходы, мачты, синий рейд — все было там, и всего было сразу не пересмотреть».
Но порт продолжал считать себя главнейшим и важнейшим и не замечать создаваемых им неудобств. В какой-то момент это переросло в заносчивость и стало невыносимым. Когда в годах 1960-х порт пристроил к холодильнику «крыло», закрывшее значительную часть сектора обзора с Приморского бульвара бухты и причалов старого морвокзала, город вздрогнул, возмутился, но постарался простить. Значительно худшие события предстояло пережить позже, вместе с разрушительной «перестройкой».
С фасада входного павильона нового морского вокзала и стены самого морвокзала исчезли две мраморные мемориальные доски, установленные в память событий основания порта и города 22 августа (2 сентября) 1794 года и восстания моряков французской военной эскадры в 1919 году. Напоминания о необходимости восстановить их остались безрезультатными — на месте мемориальных знаков появилась пестрая реклама и новейшая облицовка. И хотя порт устанавливал какие-то и даже весьма значительные памятные знаки (бюсты, фигуры, барельефы) «от себя» в память событий своей истории, но Одесса не забыла непочтительное отношение к истории города.
Дальше — хуже. Придумал порт среди грохота и пыли производственной территории построить многоэтажную гостиницу, которая, мечталось им, станет престижной. Было бы это «делом личным», если бы не нанесен был этим значительный удар по лицу города.
А помните, как среди жителей Одессы пронеслась ужасающая новость — «исчез Дюк»... Не стоит сейчас пересказывать историю этого первого в городе монумента работы выдающихся мастеров в память о первом его и весьма заслуженном градоначальнике — каждый хоть что-то о том знает. Это не просто монумент — это эпоха создания Одессы, ее любовь и гордость. Автор этих строк, удивившись: «Как он мог исчезнуть?» — более из любопытства поспешил тогда убедиться, что все в порядке. Но нет, уже на Екатерининской площади от растерянности онемели и отказались передвигаться ноги, глаза в панике бегали по знакомому с детства пейзажу, открывшемуся горизонту, натыкаясь на массив строящейся башни гостиницы и ... не находили Дюка. Только заставив себя успокоиться и присмотреться, с трудом обнаружил любимый силуэт среди строительного ужаса — Дюк потерялся в нем. Воспетый многими фотохудожниками, графиками, живописцами сюжет — изящный классический силуэт памятника на фоне всей шири залива — исчез навсегда. Хорошо еще, что был услышан совет возмущенных, обиженных и оскорбленных граждан остеклить ту гостиницу по возможности максимально сливающимся с небом и морем голубым зеркальным стеклом, а не ярких каких-либо цветов, квадраты образцов которых были выставлены в главном кабинете порта.
Следующий, не менее мощный и болезненный удар был нанесен по старой и самой ценной Одессе при сооружении новейшей портовой эстакады. Вид с территории Воронцовской усадьбы на ее колоннаду, с которой знаменитая княжеская чета не раз, очевидно, любовалась гаванью и заливом, пересекли «наглые» ярко-суриковые растяжки опор эстакады. Уважаемый начальник порта долго не мог взять в толк даваемые ему в его же кабинете разъяснения влюбленной в город посетительницы (эколога, строителя и педагога) — какая это такая его «тренога» могла вдруг «убить» воронцовскую колоннаду. То есть, что называется, «ни сном, ни духом» и вдруг такая напасть...
Две столь резонансные потери — это уж, пожалуй, слишком. Но есть и другие «занозы». Уже несколько лет в процессе обновления порта из земли его и причалов извлекают старинные пушки. В 1830-х годах эти крепостного калибра орудия доставили из Севастополя для использования в качестве причальных тумб (один из таких кнехтов можно увидеть на фото в изданной только что портом книжке о событиях 1941 года). Известно, что для организации обороны Одессы во время Крымской войны часть таких пушек-кнехтов извлекали из земли для использования на береговых батареях. Известно также, что обнаруживаемое бесхозное имущество является, в принципе, собственностью государства и по четко установленной процедуре должно передаваться в его распоряжение. Не знаю, за какие за"слуги, но пара таких пушек долго украшала въезд на автостоянку на Александров"ском проспекте (где они теперь?), одна оказалась на крыше ланжероновских строений, три валяются у Карантинной стены в парке им. Шевченко, одну, по сообщению журнала «Порты Украины», работающая в порту фирма использует для салютов себе любимой... Еще одна, которая, судя по отлитой на ней дате, была лет на 15 старше самой Одессы, простояв на новеньком лафете пару недель перед Жовтневым исполкомом у парапета Приморского бульвара, исчезла в неизвестном нам направлении. Не слышно только, чтобы появилась хотя бы одна из них во дворе Одесского историко-краеведческого музея. Ни одна не отметила и место захоронения погибших защитников Одессы и Севастополя в Крымской войне, что похоронены на бывшем кладбище Одесского портового карантина (ныне — в ЦПКиО имени Т. Г. Шевченко). Только наименьшенькая из пушек, найденная на дне акватории порта, появилась перед портовым же музеем.
В заморских гаванях устанавливают вдоль набережных гордые ряды таких же старинных пушек, демонстрируя тем свою «историчность», почитая тем своих предшественников, первопоселенцев и первостроителей, а в Одессе они не находят достойного применения.
Теперь порту потребовалось развитие. Слава людям, которые находят честные возможности для умножения рабочих мест городу, а себе — прибыли. Но... Проект достройки Карантинного мола удалось увидеть на транспортной выставке, проходившей на морвокзале. Так вот, уважаемые одесситы, если сейчас, приближаясь медленно и торжественно по скорбной Аллее Славы к памятнику Неизвестному матросу, вы все время видите монумент на фоне залива со стоящими и пересекающими его судами (таков был замысел авторов), то теперь в качестве переднего плана для мемориала героям, где обычно опускают на воду памятные венки, нам предлагают смотреть на разноцветные штабели контейнерного комплекса.
И это заставляет задуматься: может ли даже самая огромная прибыль быть дороже памяти и поклонения героям и подвигу тех, кто жизни свои отдал за наше благополучие? Или же все же нужно искать иные возможности для развития всеми уважаемого порта?
Геннадий КАЛУГИН.
Почетный работник морского и речного транспорта Украины, член коллегии Одесской областной организации Украинского общества охраны памятников истории и культуры.