|
|
   |
История одной трагедии
С женщиной невозможно разговаривать, она все время плачет. Утешить нечем. Погиб ее сын — моряк-моторист, плававший «под флагом» — при странных обстоятельствах. Тело сына мать не может получить вот уже более семи месяцев.
ДВАДЦАТИЛЕТНИЙ Александр Кобец через государственное предприятие «Укркрюинг» устроился мотористом на панамское судно «Амазония» и в августе 2005 года ушел в рейс на семь месяцев. «Объект был очень спокойным человеком и, по словам капитана, не создавал никаких проблем до 27 марта 2006 года», — из отчета полицейского управления Нового Орлеана (США). То же говорят и в семье погибшего: уравновешенный парень, ожидать от него самоубийства казалось невозможным.
Но что-то в тот день, 27 марта, случилось. «Объект потребовал от капитана немедленно отправить его домой. Источник информации утверждает, что капитан в просьбе отказал. Объект ответил, что не покинет каюту капитана до тех пор, пока его не отправят домой. Источник связался с береговым офисом своей морской компании и сделал необходимые приготовления для отправки объекта домой 29 марта 2006 года. Объект был об этом проинформирован», — из того же отчета. В этот же день Саша позвонил матери в Одессу и сообщил, что возвращается из рейса, однако об инциденте в каюте капитана ничего не сказал. Во внушительной папке документов, которую собрала
В. С. Кобец, есть сообщение от «представителя Нового Орлеана»: «Репатриируемый с т/х «Амазония» моторист уже дважды прыгал с борта судна этим полднем и был обнаружен бесцельно прогуливающимся по подъездной к бассейну дороге без соответствующих средств безопасности». Далее представитель просит капитана обеспечить «сохранное содержание на судне члена экипажа», в противном случае начнутся судебные разбирательства, «что будет представлять из себя большую проблему».
Моториста с «Амазонии» обнаружила охрана портовых сооружений Нового Орлеана, полиция доставила его на судно. Александра по распоряжению капитана заперли в каюте, где он «начал бить себя и угрожать другим членам экипажа». Однако в письменном заявлении полиции капитан напишет, что на следующий день, 28 марта, «объект вел себя очень спокойно, хотя все еще содержался закрытым в своей каюте». Капитан сообщает, что примерно в 18.00 выдал мотористу причитающуюся ему зарплату с вычетом суммы, уплаченной за билет. Позже Александр захотел встретиться с другом, и ему не отказали в просьбе, правда, охранник, поставленный возле каюты, сопровождал его. Около 22.00 моторист сказал, что ему необходимо вновь увидеться с капитаном. Когда Александра вывели в коридор, он вдруг побежал на верхнюю палубу левого борта и бросился в воду...
ТЕПЕРЬ ПРОЦИТИРУЕМ нечто вроде докладной записки управляющего компании судовладельца в адрес профсоюза морского транспорта Украины: «Для прояснения установим события в строгом порядке происходящего. Г-н Кобец выпрыгнул в реку Миссисипи приблизительно в 11.15 ночи. Действия экипажа были незамедлительны. Сразу прозвучала общая тревога и была спущена спасательная шлюпка. Шлюпка не оснащена мотором, экипажу пришлось грести на веслах 150 метров вниз по течению в поисках г-на Кобец, а затем то же расстояние против течения. Действия г-на Кобец подвергали опасности не только жизни членов экипажа, находящихся в шлюпке, но и тех, кто был на борту, когда они для спасения г-на Кобец выбросили спасательные круги, находящиеся на корме и на причале, и, несмотря на темноту, буквально умоляли моториста взять круг.
Г-н Кобец отказался взять спасательный круг, также отказался от помощи спасательной шлюпки и поплыл по направлению к причалу, расположенному в 150 метрах по корме судна...»
Валентина Сергеевна уверяет, что сын был здоров, физически крепок (под два метра ростом), хорошо умел плавать. Почему же не одолел 150 метров?
В материалах этого дела есть строки: «Учитывая достаточно низкую температуру забортной воды в это время года, маловероятно, чтобы моторист мог продержаться долго».
29 марта компания «Укркрюинг» получила от крюингового агента судовладельца совет электронной почтой: «Самым лучшим будет немедленное уведомление семьи пострадавшего, не похоже на то, что его обнаружат». В этот день утром матери, по ее словам, сказали в «Укркрюинге», что сын прилетит завтра. К вечеру же сообщили, что не прилетит в связи с отсутствием билетов на рейс Вена—Одесса. 30 марта в полдень позвонила инспектор компании: «Несчастный случай, Александра не нашли ни живым, ни мертвым».
ПОТЯНУЛИСЬ ДНИ ожидания. 17 апреля в реке Миссисипи обнаружили труп мужчины, предположили, что это тело моториста с «Амазонии». Однако нужны были доказательства. «Дежурный детектив и следователь, ведущие это дело, не смогли сделать сравнительный анализ медицинских данных (зубной карты, группы крови) г-на Кобец с данными обнаруженного тела, поэтому полиция вернулась на борт т/х «Амазония», чтобы собрать в каюте образцы волос, которые будут использованы для исследования ДНК», — из переписки «Укркрюинга» от 19 июня 2006 года.
«Почему все длится так долго?» — плачет мать. Ей вежливо отвечают: «Нам не дают никаких временных рамок». «Поймите, судно под панамским флагом стоит в США, следствие ведется по американским законам, нашего следователя туда никто не вправе послать, — объясняли мне в «Укркрюинге», — едва украинец переступил порог парохода, он уже не наш моряк — панамский». Еще цитата от представителя судовладельца: «Мы стараемся сделать все возможное для скорейшего завершения этого дела, однако не можем давить на местный департамент полиции или следователей, а как утверждают силовые структуры, Новый Орлеан — это крайне криминогенный район, где насчитывается огромное количество других случаев, требующих немедленного расследования, особенно после урагана «Катрин».
Валентину Сергеевну заокеанские следователи просили назвать особые приметы сына. А какие приметы? Глаза голубые, волосы русые. На верхнем и нижнем веке левого глаза — родимое пятно. Самодельное колечко из простого металла носил на правом мизинце, никогда с ним не расставаясь. Так это члены команды в первый же день могли рассказать.
Спрашиваю Валентину Сергеевну, встречалась ли она с членами экипажа — не может такого быть, чтобы никто ничего не знал, не видел, не чувствовал. Встречалась, но ничего такого, что прояснило бы трагедию, ей не рассказали. Более того, удивили тем, что ее сын, оказывается, был хмурым, замкнутым, агрессивным человеком. Только один парень дал матери в конце августа этого года письменное заявление: «По характеру Александр Кобец был очень общительным, доброжелательным, морально уравновешенным», а вот обстановку на судне он описывает как «крайне тяжелую, время от времени проявляющуюся в конфликтных ситуациях, сквернословии, драках между членами экипажа». Друг уверяет, что 27 марта Саша готовился к отъезду в связи с окончанием контракта, он ему в этом помогал, погибший вел себя адекватно, находился в хорошем настроении.
Представители судовладельца обещали, что в крайнем случае они вызовут близких родственников для предоставления образцов волос и других материалов, необходимых для ДНК-теста, если имеющиеся у них образцы не дадут результатов.
Образцы, видимо, дали результаты. 22 августа пришло сообщение: «Недавно мы получили устную информацию от полиции Нового Орлеана, что анализ ДНК подтверждает: тело принадлежит г-ну Кобец. Однако официального отчета еще нет...»
Семью Кобец попросили прислать для оформления свидетельства о смерти сына дополнительные документы: данные об отце и матери (включая ее девичью фамилию), «а важнее всего — четкое название и адрес кладбища предстоящего захоронения». Это смутило Валентину Сергеевну: затягивают отправку тела? Доводят труп до такого состояния, что родная мать не узнает? Самоубийство это было, убийство или несчастный случай? Вопрос очень важен. В контракте есть пункт: если моряк умирает во время работы по найму у владельца в результате несчастного случая, исключая самоубийство, владелец выплачивает наследнику 40 тысяч американских долларов. Зачем понадобилось местонахождение кладбища? Закрытый гроб из самолета упрячут сразу в могилу? Будет ли она знать, кого хоронит?
Убитую горем мать понять можно. В крюинговой компании ей терпеливо разъясняют: таковы правила другой страны, тело сына будут принимать в аэропорту не только представители семьи, но и прокуратуры (куда компания сообщила о несчастье в первый же день), судовладелец готов оплатить не только перевозку груза-200, но и расходы на похороны, включая поминальный обед...
«Боюсь, не моего сына это тело, — говорит Валентина Сергеевна, — как нам описали труп, так не совпадают приметы. И волосы темные, и маловато их, и росту не хватает. Пятно вокруг глаза, а у моего мальчика только на веках. Одет странно. Во всяком случае, Саша никогда не носил никаких ожерелий, а тут фигурируют разноцветные бусы...» Но, чтобы опознать труп, надо его получить. Уже все нужные документы отправлены, а дело не завершено.
Претензии предъявить некому. Интересы граждан за границей представляет Министерство иностранных дел, но оттуда присылают отписки в фирму по трудоустройству: разберитесь. В «Укркрюинге» на вопросы отвечают: «Наши отношения закончились при подписании индивидуального трудового контракта, помогаем родственникам по доброте душевной». Помогают много — переводят тексты с украинского на английский и наоборот, отправляют их, в нужные инстанции запросы шлют.Только родителям погибшего Александра не легче от обилия бумаг.
Месяц прошел с того времени, как в крюинговой компании меня уверили: вот-вот тело будет доставлено. В прошлый понедельник снова позвонила туда. «Еще день-два — и похоронная компания Нового Орлеана пришлет груз, — ответили, — родственников мы по-прежнему поддерживаем, чтобы было не так больно перенести потерю». В этой истории никто как бы не виноват, но провожают моряка в последний путь не самым достойным образом. Однако жить надо, и другие моряки уходят в рейс. В том числе и старший брат Саши, который после случившегося по просьбе матери сошел с корабля, а теперь вернулся — с помощью той же компании «Укркрюинг».
Татьяна НЕПОМНЯЩАЯ.