Горсад: непридуманная проблема

Сад, созданный консулом, одним из первых жителей и предпринимателей Одессы, ее первостроителем Феликсом де Рибасом, был едва ли не единственным оазисом в юном городе, выросшем на краю безводной степи у моря. Особую популярность он обрел потому, что, вследствие пристрастия к благотворительности его создателя, стал первым общедоступным и принадлежащим городу, а потому — «Городским садом».

Выгодное расположение сада в популярном месте, в центре города, привело к тому, что сад притягивал к себе внимание не только жаждущих отдыха, но и торговцев. Поэтому прошения разрешить здесь ту или иную торговлю не раз рассматривались городской думой. Но во времена дореволюционные разрешали здесь продажу лишь минеральных вод, меда и молока; для любителей пива и «иных» напитков были недалеко, впрочем, расположены «Гамбринус» и иные «заведения». Скандальная ситуация возникла однажды в связи с попыткой добиться постройки на месте сада торгового «пассажа», но пригрозивший судом Михаил де Рибас (сын Ф. де Рибаса — консул, писатель, музыкальный критик, корреспондент и редактор «Журналь д`Одесса») заставил умерить пыл зарвавшихся торгашей.

В советские годы Горсад был излюбленным местом отдыха. Желающим что-либо приобрести давали достаточно возможностей прилегающие кварталы — знаменитый «Золотой ключик» с несравнимого качества продукцией одесской кондитерской фабрики, магазины «Куяльник», «Украинский сувенир», антикварный, ряд кафе и ресторанов, Дома книги, одежды, обуви и т. д. и т. п. Кроме того, Горсад был окружен летними театрами, кинотеатрами и просто театрами. Видно, одесситам всегда недоставало «просто» зеленых и тихих мест отдыха, а потому Горсад достаточно жестко оберегали от вторжения той торговли, в которой здесь не было, и нет поныне, реальной необходимости.

«Перестроечные» беспредельные годы привели к крушению государства, нравов, в результате чего в поисках любого заработка многие бросились в «объятия» торговли — улицы, скверы, лестницы (в том числе знаменитая Потемкинская) превратились в сплошной базар (как верный признак разрухи). Но пришла, наконец-то, пора упорядочить этот «базар» — побочное дитя «рыночных отношений». В результате «базарной» трансформации город потерял старейший сад как место отдыха; и это первое, что следует понять и исправить, а затем поддержать предпринимаемые усилия городской администрации по исправлению создавшегося положения. (Впрочем, Соборная площадь — тоже не место для базара).

Во-вторых, для возрождения былой славы Городского сада, порой называвшегося Дерибасовским или «Садом Дерибаса», следует непременно вспомнить о всех его достопримечательностях. В первую очередь — о примыкающем непосредственно к историческому саду, старейшем из ныне сохранившихся домов Одессы, который построен был Феликсом де Рибасом и принадлежал ему. Собственно, сад и устроен-то был «при доме» этом. Адрес его: Дерибасовская, 24; годы постройки — 1797 и 1807; архитекторы В. Варнезант и Ф. Фраполли; признан достойным охраны памятником и взят «под охрану государства» решением Одесского горсовета № 480 в 1985 году.

В советское время и долго еще после того дом был знаменит магазином «Медицинская книга».

Несмотря на то, что остается памятником и по законодательству независимой Украины, он подвергся беспощадной реконструкции в последние годы. Необходимо, естественно, восстановить его фасады (убрать пристройки и бестактную рекламу) и отметить мемориальными досками следующее: дом построен Ф. де Рибасом и принадлежал ему, здесь проживали основатель Одессы Иосиф де Рибас и первый ее градоначальник — не менее знаменитый герцог де Ришелье; позже здесь размещалась канцелярия генерал-губернатора графа М. С. Воронцова, в которой «служил» А. С. Пушкин.

Довольно убедительный список имен, от которого в значительной мере исходит и слава самой Дерибасовской, заставляет по-особому взглянуть на это здание-памятник и если не музей в нем организовать, то хотя бы установить стенд в его витрине. И, конечно же, возвратить ему достойный вид, вытекающий из законодательства Украины об охране исторического наследия, установить охранную доску, часто называемую «чугунным паспортом» здания-памятника.

Примыкающий к этому зданию жилой дом, что носит тот же номер и образует угол с Преображенской, отнесен к памятникам архитектуры тем же решением городских органов управления, но подвергся еще большему искажению. Надстроенная на нем мансарда с использованием вовсе не характерных для этого конкретного дома и архитектуры Одессы XIX века каких-то «шариков-бубенчиков» и прочих подобных «изысков» не делает чести городу памятников-шедевров. Нужно и с этим «что-то решать».

Нельзя не вспомнить и стоящий в Городском саду прекрасный мраморный памятник-бюст Виктору Петровичу Скаржинскому. Участник Отечественной войны 1812 года и иностранного похода, он заслужил особое почитание не только за свои военные подвиги, отмеченные орденами, а еще более — за подвижнический труд по освоению знойных степей Новороссии. Созданные им многосотгектарные сады, леса, виноградники, более сорока искусственных водоемов оживили прежде безжизненные земли. Из его прекрасных питомников получали саженцы многие другие хозяйства, превращавшие степи в цветущие плодовитые сады. За свои гражданские труды В. П. Скаржинский также был удостоен множества наград и званий (подробнее см. в «Вечерней Одессе» от 25 марта 2003 г.)

16 июня 1872 года при участии и в присутствии высшего духовенства и руководства города, почетных граждан был открыт памятник выдающемуся нашему земляку (работы скульптора Трискорелли), место для которого избрали напротив здания Императорского общества сельского хозяйства Южной России, выходившего фасадом в Городской сад. Хорошо известен в Одессе еще только один памятник, установленный тем же обществом, — монумент светлейшему князю М. С. Воронцову. Памятник В. П. Скаржинскому, как одна из важнейших достопримечательностей города, также должен быть восстановлен на своем месте.

Невозможно, проникнувшись «духом эпохи» Городского сада, который весь числится в списке памятников, охраняемых государством, не заметить и неуместности в Городском саду тех бронзовых аттракционов, на которых можно посидеть, прилечь, залезть, их можно обнять, и которые по недоразумению почему-то также называют памятниками (очевидно, разнузданности). Место им среди подобных же «шуток», установленных в «Саду скульптур» литературного музея.

Характерной чертой и неотъемлемым атрибутом старинных садов и парков были мраморные вазы, создававшие особую атмосферу «домашнего» уюта, располагающего к отдыху. Несколько таковых стояли и в Городском саду. От двух из них, что были на газонах, протянувшихся параллельно Дерибасовской, сохранились (до происходящей реконструкции) лишь мраморные тумбы-подставки, место ваз на них заменили вовсе не гармонирующие с ними бетонные цветочные горшки. Еще одна ваза на круглой мраморной колонне стояла слева от диагональной аллеи, протянувшейся от дома де Рибаса к фонтану. Она пострадала при установке вдоль этой аллеи «Доски Почета» Жовтневого района, напоминавшей железобетонные надолбы военных лет, и вовсе исчезла, когда вызвавшую протесты своей бестактностью «доску» сносили. Сохранившиеся фотографии этих ваз дают возможность их восстановить.

Планируя восстановительные работы в Городском саду, не забыть бы самое главное: речь идет о памятнике истории и культуры, о значении того места, где поселились его первые жители Одессы и появились первые деревья в городе. Остается надеяться, что содержание этих работ перестанет быть «тайной за семью печатями».

Геннадий КАЛУГИН.

и культуры.