|
|
   |
Трактир «Пелопоннес». В комнате позади буфетной стойки выпивает шайка-лейка в составе трактирщика Совы, его подручного Филина, содержательницы дома терпимости Коколовой, двух факторш и седобородого турецкого шкипера. До собравшихся долетает гомон из общего зала, саднящие хриплые звуки музыкальной машины, отдельные реплики буфетчика Харлампия и громогласных посетителей.
Коколова (продолжая начатый прежде разговор). Так что бумаги станут вам немного дороже обычного.
Сова. С какой это стати, Григорьевна, мы так не договаривались!
Коколова (Сове). Ты что, дурень, Юсуф, неужто непонятно тебе?! Сказано же, еле-еле Петра Антоныча уломала! Такой шорох в городе, вся полиция на дыбки встала, а ты тут балаган разводишь...
Сова. Ну, хорошо. Раз уж так, тогда коли в сламе барыш, то пусть и расходы в сламе!
Коколова. Ох, и бестия... Горбатого могила исправит...
Шкипер (себе под нос). Это уж точно. Такого скупердяя одно кладбище выровняет... Либо дно морское...
Одна из факторш. А с нами как же? Такого уговору не было...
Сова. А как же вы хотели, почтенные? Нам саночки, а вам бараночки? Не уж, извольте вычет принять!
Другая факторша. Да ты сам рассуди, мил человек... Сочти расходы-то наши... Сколько городов исколесили! До самых Прилук доехали, за дорогу плати, за комнаты плати, за чай плати, девиц приманивай, кофеем потчуй, платья покупай, за проезд ихний плати... Дак ведь там еще от околоточного откупались, Христос свидетель!..
Сова. Ну, удивила!.. Во что ж оно все твое странствие из грек в варяги вылилось? Почитай, за всё про всё две сотняги... А нам твоих замухрышек через море-окиян в Константинополь доставлять! Да покупателя дурить, что налицо девственницы!
Коколова (Маркизе). Ладно, чего спорим-то? «Синягу» (пятирублевую ассигнацию) на всех раскинем за каждый «темный глаз» (фальшивый паспорт), делов-то.... Ну, всё, порешили. Теперь другая незадача...
Сова (недовольно). Чего там еще?
Коколова. Петр Антоныч предупредил, что выходы из мин в воскресенье станут взрывать да заделывать...
Сова. Как?!
Коколова. А вот этак!
Сова (Филину). Яман!.. Как же мы через Морскую-то мину пойдем... Ну и ну...
Филин. (Сове) Чего делать-то будем?
Сова (вдруг расплывается в ухмылке, будто его осенило): Не боись, сдюжим... (Коколовой и факторшам). Ничего, идите, как-нибудь обойдемся. Не впервой... Шум устроят, так нам это только на руку! Под шумок и уйдем! Такого юркого стрекача зададим — не угонятся! Вот и готовьте девиц на воскресенье!
Коколова. Сговорились. Гляди, не оплошай...
Уходят. Появляется буфетчик.
Харлампий. Хозяин, молодой Фортацци пожаловал...
Сова. И чего делает?
Харлампий. Сидит с Клепо.
Сова. Ну, и?..
Харлампий. Хрястают себе — за ушами трещит, да полштоф ерофеича приканчивают.
Сова. А-а... Ну, ступай да приглядывай за ними хорошенько. Ежели чего, тотчас звони...
Буфетчик возвращается к стойке.
Сова. Надо Кондору обо всем доложить...
Шкипер (ехидно). И про девок тоже?
Сова. Не каркай, Джамал, ежели жизнь дорога...
Миллер — в кабинете у барона Сондера. Докладывает о происшествиях на Греческом базаре. Очевидно, что это сообщение не оставило барона равнодушным.
Барон. Так ты говоришь, «Суэц» посетили сначала некая благородная особа, а затем — наш дорогой Клепо?
Миллер. Именно так-с.
Барон (в раздумье): Любопытно... Хотя ведь сам же наблюдать вызвался... Ладно, про то дознаемся... (Миллеру): Ты вот что... Возьми своих урлапов (в данном случае — держиморд) да доставь мне этого хозяйчика кабацкого в Судейскую... Живьем доставь, аккуратненько! В целости и сохранности, понял? Пощупаем сие сокровище да поглядим, что из него выжать можно... Для души... Усладит он нам душеньку сказами про Рашу да, поди, про Клепо нашего и еще кой про что... А как соглядатаи твои?
Миллер. Филина я отправил восвояси...
Барон. За ним да за сламщиком его тоже бы надзор не помешало учредить, так не до того... Ладно, выполняй...
Сумерки. Княжеская улица. Дом, в котором квартировал Джак, а ныне остаются кормилица Ирина и девочка Софья. В подворотне появляются сперва двое плотных мужчин, а вслед за ними — закутанная в плащ женская фигура, лица которой поначалу распознать невозможно. Подойдя к дверям нужной квартиры, женщина стучит условленным стуком. Держа в руках низенький медный подсвечник, Ирина отворяет дверь и впускает ночную гостью. Тусклый огонек освещает экзотический лик замерзшей Текбезы.
Текбеза. Тебя оповестили о моем приходе?
Ирина (смущенно). Да, госпожа...
Текбеза. В таком случае, ты, верно, знаешь, что должна передать девочку мне...
Ирина (со слезами). Смилуйтесь, госпожа, она мне как родная дочка... Я нянчу ее почитай со дня ее появления на свет... Как же мне с ней расстаться... Да и захочет ли Софьюшка идти с вами... Она у нас своенравная... Кроме меня и Джака, никому себя не доверяет... А теперь, выходит, одна-то я у нее и осталась...
Текбеза. Не печалься, не надо. Мы не возьмем у тебя девочку.
Ирина (с недоверчивой надеждой). Как я должна понимать слова ваши?
Текбеза. Очень просто. Мы возьмем тебя вместе с нею.
Ирина (радостно). Ой, как же?!
Текбеза. Правду говорю, не сомневайся. Сейчас другое меня занимает... Скажи, есть ли надзор за домом твоим?
Ирина. Не знаю, что и сказать... Крутились тут намедни какие-то темные личности... А только велено было Софьюшку на улицу ни за что не пущать и одного лишь знака от начальства дожидаться...
Текбеза. Ага... Всё верно... Теперь собирайся, да поживее.
Ирина. Девонька-то моя спит...
Текбеза. Вот и отлично, не буди. На руки ее возьми, а вещички ваши есть кому поднести, об этом не тревожься.
Кормилица собирает вещи, кутает Софью и берет на руки. Текбеза приоткрывает дверь и тихонько зовет: «Лебедь!» Появляется крепкий мужчина — тот самый Лебедь, какового мы уже видели при известных обстоятельствах. Затем подходит тоже известный нам Стамо. Первый берет какие-то узлы, и все четверо растворяются в темноте.
Утро следующего дня. Знакомый нам пристав гоняет чаи в заведении тоже небезызвестной Коколовой.
Коколова (перебирая пачку документов). Еще чашечку, Петр Антоныч?.. А то рюмашку не хотите ли?.. Спасибочки, уважили вы меня, картинки (официальные бумаги) сделали по всей форме, загляденье...
Пристав. Ладно-ладно, Григорьевна, забудь про липовый глазок (фальшивые документы). Сделано — и точка. (Ханжески): Не напоминай, не пеняй на грехи мои... Пить ныне неможно мне ни под каким видом!
Коколова. Что ж так-то?
Пристав. Да рази не слыхивала ты, что ль, о ночных происшествиях-то здешних?
Коколова (рьяно навостривши ушко). А что такое, Петр Антоныч? Что случилось?
Пристав. Ага, стало быть, еще никто не разнюхал...
Коколова. Ох, не томите душу! Говорите же!
Пристав. Ну так слушай, голуба... Фортацци-младшенький — первый невинно убиенный...
Коколова. Что-о?!
Пристав (перекривляя). То-о!.. Убит и в море утоплен! Накидалища (верхняя одежда) его окровавленные на берегу нашли, а шапку морем выбросило!
Коколова. Да что вы говорите! И никто не знает еще?
Пристав. Кому ж знать, когда только что сами узнали!
Коколова. А второй-то кто... Убиенный, то ись...
Пристав. Да, это так, человечишка невидный...
Коколова. А все-таки...
Пристав. Ладно, скажу. Зарезали содержателя пивной залы с Греческого базара. Того, что большой артист по части масленичных блинов...
Коколова. Господи, кто ж не знает Геру из «Гамбринуса»...За что ж его-то? Взяли чего или так, по пьяному делу?
Пристав. Да там сам черт копыто сломит... Драчка была очинно суриозная, мебель переломана... Он мужичина здоровенный — тоже навалял гостям незваным! Палку для бикса об кого-то обломал, дак его ножами завалили... Дырок понаделали, брыкался, видно, крепенько... Да не взяли ничего! Вот штука-то какая, невидаль!.. Может, он маруху чью отбил?.. Сказывают, шустрый был...
Коколова. Да не так, чтоб уж очень... В наши-то афинские ночи, сколько знаю, никогда не заглядывал, да и с уличными не больно накоротке... Девицы б всенепременно доложили...
Пристав. Служители трактирные на этих днях видали у него не раз и не два личность одну непотребную... Долговязый такой, с курчавой шевелюрой да в очочках кругленьких, одет прилично... Что за фрукт?.. Видать, жоржик какой-нибудь?..
Коколова. Нет, такого не знаю.
Пристав. И, что замечательно, следователь наш с полицейским эскулапом да еще и покойный Фортацци пару раз наведывались туда же... Подозрительное, однако, совпадение... Не их ли фигарис тип этот очкастый... Да, может, и сам хозяин, так не за то ли его хрястнули, а?.. Ладно, Григорьевна, недосуг мне, пойду... А ты лишнего не болтай...