|
|
   |
Подобно Одессе Неаполь, как приморское поселение, был основан древними греками. В переводе его название означает «новый город». Как и в Одессе, неаполитанцы очень гордятся своим оперным театром. Местные гиды не позволяют сравнивать свой Королевский театр с какой-то там миланской Ла Скала. Именно в неаполитанском театре артисты умеют лучше всех в мире художественно падать, будучи пронзенными шпагой на дуэли. Зрители стоя кричат «бис!», пока поверженный виртуоз не встанет и дуэль не повторится снова.
Пицца на дровах, песня «Вернись в Сорренто» и итальянский неореализм пришли к нам из Неаполя.
По количеству солнечных дней в году Неаполь может конкурировать с Одессой. В один из таких солнечных дней в порту Неаполь, согласно расписанию, ошвартовалось круизное судно под украинским флагом с нашими туристами на борту. Дальше по маршруту нас ждали порты, названия которых хотелось переложить на музыку: Генуя, Барселона, Палермо…
Моя роль на судне называлась: директор круиза. Психологически мне было легко работать, поскольку капитаном оказался старший товарищ моей юности, с которым мы оба трудились матросами учебно-производственного судна «Горизонт». Тогда просто Олег, а теперь капитан дальнего плавания Олег Михайлович Шаповалов всегда отличался целеустремлённостью, высокими человеческими качествами. Он успешно окончил заочное отделение Высшей мореходки, а морской практики ему было не занимать. Так что служебный рост от матроса до капитана был закономерен.
По прибытии в Неаполь туристы отправились на экскурсию в Помпеи, а я по согласованию с капитаном направился в Рим по приглашению близкого друга студенческих лет Анатолия Бурмакова, на тот период первого советника Посольства Украины в Италии. Я был уполномочен пригласить Анатолия Ивановича с супругой совершить на нашем судне морское путешествие до Барселоны и Палермо в качестве гостей капитана. Анатолий Иванович меня радушно встретил в Риме, но от морской прогулки вынужден был отказаться. Он объяснил, что должен оставаться в посольстве, так как первое лицо сегодня вечером улетает в Киев для участия в подготовке приёма премьер-министра Италии с государственным визитом в Украину. Во время нашей с Анатолием Ивановичем поездки по Риму раздался телефонный звонок от сотрудника посольства. Анатолий Иванович ответил на звонок и провёл беседу, будучи этническим русским, на отличном украинском языке.
И тут Анатолий поведал о том, чего я раньше не знал. Родители Анатолия — этнические украинцы и дома разговаривали по-украински. Настоящая фамилия отца Анатолия, боевого генерала, была не Бурмаков, а Бурмака. Когда его дивизия героически отличилась в танковых боях под Сталинградом, генералу Ивану Бурмаке было присвоено звание Героя Советского Союза. И тут генералу сообщили, что есть мнение высшего командования, что для геройского звания фамилия Бурмаков будет звучать лучше, чем Бурмака. В военное время с высшим командованием не спорят. Так украинский герой Иван Бурмака стал Бурмаковым.
Украинская тема продолжилась в домашних условиях, где гостеприимная супруга Анатолия угостила нас украинским борщом и варениками. За столом мы вспоминали общих друзей, лыжный поход по Кольскому полуострову за Полярным кругом и проблемы современности. Мне было пора возвращаться на судно, а моему гостеприимному хозяину — в посольство. Мы тепло попрощались, и я благополучно вернулся в порт Неаполь, на круизный лайнер.
Уже на трапе мне передали о необходимости срочно явиться в каюту капитана. Я застал капитана предельно сосредоточенным. Он был немногословен и показал мне уведомление об аресте нашего судна в порту Неаполь на 72 часа в качестве предварительной меры до решения суда в связи с обнаружением в помещении прачечной упакованной коробки с блоками контрабандных сигарет. Срок ареста на 72 часа связан с тем, что в субботу и воскресенье суд не работает. Для нас и для туристов это означало крах круизной программы со всеми вытекающими организационными, моральными и финансовыми последствиями.
Я не первый раз бывал в Неаполе и знал, где находится офис начальника финансовой полиции. До отхода по расписанию оставалось два с половиной часа. Предложил капитану вместе отправиться на переговоры. Попытка не пытка. Хуже не будет. В какой-то мере я рассчитывал на свой опыт общения с итальянскими правоохранителями.
Главное — не оспаривать справедливость обвинения. Иначе будет хуже. Тут как на католической исповеди: бьёшь себя в грудь, приговаривая: «Мой грех! Мой грех! Мой тяжкий грех!».
Во-вторых, рекомендуется проявлять максимум почтения и полностью признавать права и полномочия лица, принимающего управляющее решение. После ваших слов управляющее лицо должно вырасти в собственных глазах. И лишь тогда, когда вы почувствуете, что сумели обратить на себя благосклонное внимание начальника, вы можете вставить переходную фразу «вместе с тем» и осторожно излагать то, что хотели сказать с самого начала.
Пройдя вдоль нескольких грузовых причалов, мы пришли в офис начальника финансовой полиции. В Италии традиционно с особенным уважением относятся к капитанам. Нас встретил невысокий подполковник с волевым и непроницаемым лицом. Он любезно пригласил нас в свой небольшой кабинет. Следуя этикету, я обратился к нему, как к полковнику, и сказал, что у нас нет ни единого слова в своё оправдание. Мы вынуждены признать высокий профессионализм его подчинённых, испить свою горькую чашу, найти и сурово наказать виновного. На непроницаемом лице начальника, как мне показалось, проявились слабые признаки сочувствия. В то же время, продолжал я, страдаем не только мы. Из-за одного недостойного человека с его сигаретами «LM», которые в Италии никто и не курит, страдают сотни простых и ни в чём не повинных туристов, которые годами мечтали и копили средства на это морское путешествие.
Как быть? В таких случаях людям остаётся уповать только на Господа. Но сегодня, господин полковник, вы для нас единственный вершитель человеческих судеб. Всему миру известно великодушие итальянцев, и нам остаётся рассчитывать только на ваше милосердие. В этот момент я сам верил в то, что говорил. Капитан судна отлично знал английский, но не говорил по-итальянски. Поэтому, дав мне полномочия для разговора, он следил за интонацией и выражением лица. Мне уже казалось, что мы в шаге от результата. Но оказалось, что обстоятельства выше нас.
Начальник понимающе покачал головой и сказал: «Я вам могу только посочувствовать». При этом он развёл руками, давая понять, что ничего уже изменить нельзя, и аудиенция подходит к завершению. Капитан всё понял, и мне показалось, что у него на висках добавилось количество седин. Что испытывал я сам, трудно передать. Всё моё естество отказывалось верить в происходящее. Поэтому у меня от отчаяния вырвалась итальянская идиома, соответствующая нашему восклицанию: «Как же так?». В ответ на этот риторический вопрос начальник финансовой полиции поднял указательный перст и произнёс всего два слова — «прокурор республики».
И тут, в мгновение ока, как при повороте калейдоскопа, выстроилась совершенно новая позиция защиты. В таком случае первый тайм прошёл не зря. Я понял, что арест согласован с канцелярией прокурора республики. С одной стороны, это на порядок осложняло задачу, с другой стороны, в данном конкретном случае открывались новые обстоятельства. Я вспомнил всё, что говорил Анатолий Иванович о предстоящем визите итальянского премьера и стратегическом партнёрстве, вспомнил о разговорах в поезде Неаполь — Рим об отсутствии должного порядка на улицах Неаполя, поскольку исполняющий обязанности прокурора республики слишком осторожный пока не вступит в должность. Я также вспомнил, что итальянцы обожают экстраординарные сообщения.
Привстав со стула и склонившись в сторону подполковника, я сказал пониженным голосом: «Прежде, чем мы уйдём, полагаю доверительно сообщить экстраординарную информацию, достоверность которой будет несложно проверить в течение нескольких минут. Прямо сейчас в аэропорту Фьюмичино в зале для особо важных гостей ожидает вылета рейсом Рим — Киев Чрезвычайный и Полномочный Посол Украины в Италии. Он летит в Киев, поскольку через пару дней в Киев отправляется глава правительства Италии с государственным визитом в рамках стратегического сотрудничества наших стран. Возможно, будет целесообразным обратить внимание господина Прокурора Республики, что для ареста украинского судна накануне дружественного визита в Украину, возможно, нужны более весомые основания, чем какая-то коробка с малоизвестными дешёвыми сигаретами».
Подполковник внимательно выслушал информацию, не стал комментировать, попросил задержаться и куда-то вышел. Через минут пятнадцать он вернулся, забрал у нас предписание об аресте и сказал, что мы свободны, вопрос исчерпан, и судно может отходить от причала по расписанию.
Капитан Олег Михайлович, имея огромный опыт, контролировал и понимал основной ход решения проблемы. Мы пожали друг другу руки в честь её разрешения. О психологических деталях я рассказал по дороге на судно. Туристы к этому времени уже все были на борту и готовились к ужину. Вечером их ожидала весёлая развлекательная программа. На выход лайнера из Неаполитанского залива по трансляции звучали неаполитанские песни. Одна из них начиналась словами: «Как прекрасно это море…»
Георгий ПИЛИПЕНКО