|
|
   |
Он был обычным выходным со всеми его, увы, хлопотами, правда, с «выборным» оттенком. Но без излишней суеты. По крайней мере, как мне показалось, в моем микрорайоне.
Утром зашла в магазинчик со всякоразными мелочами.
— Ты уже выполнила свой гражданский долг? — обратилась к молодой продавщице, очевидно, хорошо ей знакомой, опередившая меня покупательница.
— Не могу же я магазин оставить, — ответствовала та.
— Так ты и после шести успеешь, — успокоила вопрошающая. — До восьми вечера участок открыт.
В ответ молчание и красноречивый взгляд. Ясно: на выборы не пойдет. И сколько таких наших граждан?..
Две бодрые, лет шестидесяти, подруги идут с рынка. Отоварились помидорами и абрикосами — вон они просвечивают сквозь кулек из тех, от которых мы вроде бы собираемся массово отказываться во имя здоровой экологии.
— Буду голосовать за того-то, — называет имя одна из них. — Он, кажется, честный не в пример другим некоторым: принесли пакет от него, так все продукты годны до 2020-го.
— Да? Тогда я тоже за него, — живо отреагировала ее товарка.— Может, и правда честный, не будет морочить голову сказками.
Живуч, однако, продуктовый метод агитации.
12.00. На всю округу песни из динамика, установленного на перекрестке улиц Ицхака Рабина и Академика Филатова. У одной из пассажирок, ожидающей троллейбус, щемяще-грустные слова «Помолимся за родителей...» увлажнили глаза: видно, боль утраты совсем недавняя. Поет мужчина (под фонограмму или нет?) средних лет, рядом юноша. Впереди плакат с увеличенным фото мальчика, чуть в стороне ящик-копилка с замочком на боку и тоже с фото. Время от времени подходят люди, опускают в щель свои двушки, пятерки, десятки. С радостью исполняют доброе дело детишки, поощряемые родителями.
Интересуюсь у певцов, что это за благотворительный фонд «Спартак»? Может, учредили афганцы или иные участники боевых действий, на себе испытавшие, что такое боль и отчаяние? «Нет, — уверяют мужчины, — просто один добрый человек». Узнаю еще, что здесь они выступают впервые. Домысливаю: «Уголок людный, к тому же — выборы, народ в движении».
На плакате сообщается имя мальчика 2013 года рождения. Диагноз «спастический тетрапарез», на лечение надо собрать более 12 тыс. грн. На ящике-копилке диагноз «ДЦП, фенилкетонурия». На лечение требуется собрать 40 тыс. грн. Указан счет в Приват-банке. Обозначены телефоны фонда.
Верить или проверить? Не хочется оскорблять неверием всех подряд, но, к сожалению, попадаются и мошенники, зарабатывающие даже на горе...
Любопытную фразу услышала в троллейбусе. Женщина кому-то по мобилке и сообщала, и спрашивала: «Передайте, что я уже проголосовала. Да! — повысила она голос: — Проголосовала! Что, и время точное надо называть?!»
Видно, контроль серьезный. Интересно, что в этом коротком сообщении прозвучала и фамилия кандидата в депутаты, «из бывших».
Моя поездка была «прицельной» — в «Метро». Подхожу к кассе рассчитываться. Невольно улыбаюсь надписи с пожеланием покупателям доброго дня от кассира Катерины Кулачок.
— Красивая у вас фамилия, — говорю, протягивая карточку.
— Дякую, — улыбается Катерина. — Всього вам найкращого!
— Вам так само! — отвечаю, забыв от неожиданности слово «навзаєм».
Смотри ты! Таки уже действует закон про державну мову. У других касс, слышу, тоже стараются.
А вот еще пример «користування державною мовою». «Креативит» супермаркет «Эпицентр». Билборд еще на предыдущей троллейбусной остановке сообщает: «Вбивця цін». На подходе к самому «Эпицентру» на внушительной, крепко стоящей растяжке то же самое, но более конкретизированное: «Грозное «Вбивця цін» — в обрамлении контура какой-то обуви, очевидно, кроссовки, потому что рядом красуется крупно выписанное: «Інтерспорт».
Ну и креатив! Первое, что бросается в глаза, — зловещее: «Вбивця»...
Вышла из троллейбуса довольно-таки подуставшая. Не столько от похода в супермаркет, сколько от одного из пассажиров. Остановок пять на весь салон орал мальчишка лет трех-четырех, еще чуть-чуть косноязычный, но с намечающимся характером. Довольно противным голосом (Господи прости, о детях так говорить негоже, но что правда, то правда) требовал: «Хочу в «Мак-Дональдс»! Пойдем в «Мак-Дональдс»! Дай ему денег — и поедем в «Мак-Дональдс»! — и даже колотил ногами: «Там я не буду плакать! Поедем в «Мак-Дональдс»! Там я успокоюсь!» — обещал, заходясь криком.
Все молчали, лишь переглядывались. Наконец кто-то не выдержал, сделал замечание мамаше: мол, кричит, потому что ему разрешают, в общественном-то месте. В ответ — реакция, исходная из системы домашнего воспитания. Молодая мама советует: «Заткните уши ватой и не слушайте». Ну, и т.д.
Лет эдак через пятнадцать из мальчишечки вырастет избиратель. Уж он-то потребует! Вот только чего потребует и каким способом. Хотя... Есть надежда, что с помощью «очнувшихся», в конце концов, родителей, получится и что-то вполне терпимое, а глядишь — и выдающееся. С его-то упорством «с младых ногтей».
Мария Жукова