|
|
   |
Поездка летом «на море» автобусом 191-го маршрута — это что-то. Однако на площади имени Бориса Деревянко еще можно было найти свободное место, чем я и воспользовался. Дальше с каждой остановкой народу прибавлялось. Впереди расположилась дама, которая во времена царствования Елизаветы Петровны наверняка пользовалась бы большим успехом у кавалеров — большая, белокожая.
Попросили передать деньги за проезд, и я обратился к ней с соответствующей просьбой. В ответ — никакой реакции. Повысив голос, обратился повторно — ноль внимания. Аккуратно прикоснулся к оголенному плечу — бесполезно. Наконец, несколько раздражившись, произношу:
— Тётя, передайте, пожалуйста...
Если бы сиденье не было приварено к днищу, попутчица развернулась бы вместе с ним, глаза метали молнии:
— Это кто меня назвал тётей?!
— Простите, — начал оправдываться я, — но трижды моя попытка «достучаться» до вас провалилась, зато как только назвал тётей...
Дальше продолжать не было смысла — пассажиры заулыбались, и попутчица снова повернулась ко мне спиной.
ВСКОРЕ мое внимание привлек мальчик лет четырех-пяти, сидевший на коленях у мамы. Та обмахивала сыночка и себя заодно какой-то брошюркой — жарко. Вдруг любимое чадо вцепилось в мамину руку, отведя ее в сторону.
— В чем дело? — удивилась родительница.
Сын угрюмо показал на соседа — мол, ему тоже достается «наша» прохлада. Надо отдать должное молодой женщине: она сунула брошюрку в руку сына и приказала обмахивать «халявщика», хотя тот и возражал. Воспитательный процесс продолжался вплоть до выхода мужчины из автобуса. Мне даже показалось, что он покинул транспорт раньше времени (неловко себя чувствовал), но такая реакция на малолетнее жлобство мне понравилась.
ПОЯВЛЕНИЕ нового пассажира взволновало всю переднюю площадку. Им оказался подросток с младенцем на руках. Народ всполошился, бросился уступать место. Как оказалось, мама с коляской сумела протиснуться через заднюю дверь, и всю дорогу младенца опекал десятилетний мальчишка — разговаривал с ним, укачивал, занимал погремушкой. Что и говорить, умилительное зрелище.
— Брат? — не выдержал пожилой джентльмен, расположившийся рядом.
— Брат.
— Младший? — любознательность мужчины поражала воображение.
— Ну да, младший, — подросток с недоумением взглянул на соседа.
— Сколько ему?
— Четыре месяца.
— Любишь его?
— Ага, люблю.
— А он тебя?
— Это мне предстоит узнать через несколько лет, — ответил не по годам мудрый мальчуган.
ПРИЗНАЮСЬ, я ждал этого момента, и когда меня снова попросили передать шоферу деньги за проезд, я с наслаждением произнес заготовленную фразу:
— Сударыня, не соблаговолите ли оказать мне честь, приняв из моих рук сие скромное вознаграждение за оказанное удовольствие для передачи его водителю данного транспортного средства?
Пассажиры с трудом сдерживали смех, а дама, невольно оскорбленная мной в начале поездки, развернувшись, сначала улыбнулась, а затем от души расхохоталась.
Анатолий Мазуренко