На пепелище дома Бунина

О том, что произошло с особняком Диалегмено, в котором жил когда-то всемирно известный писатель Иван Бунин, наша газета сообщила 11 июля. Вникнем в историю этого позорища.

Дом Диалегмено после пожара (фото жильцов) и после «демонтажа» (фото Олега Владимирского).

ДА, ПОЗОРИЩА, ибо проблема, захоти городские власти ее решить, не стоила бы им выеденного яйца. Ветхий особняк Диалегмено во дворе по ул. Пастера 44/44а можно было продать под инвестиционные обязательства, а инвестору пришлось бы потратиться на «аутентичную» реставрацию фасада — и ходили бы во дворик туристические группы, смотрели бы на дом, где жил русский нобелевский лауреат. Не оскандалилась бы Одесса в глазах мирового культурного сообщества.

...Лет пять тому назад тревогу забила литературовед, экскурсовод, знаток жизни и творчества Бунина Валентина Ковач: дом разрушается! Отселив из особняка детский сад и жильцов второго этажа, городские власти оставили дом пустующим и бесхозным. Как припоминают жильцы окружающих домов (среди них Николай Долинский, чье детство прошло как раз в квартире Бунина, № 17), особняк пустует уже лет пять-семь. Ну, не совсем пустует: в нем завелись бомжи, взрослые и малолетние.

«Сколько раз мы обращались к старшему инспектору отделения УМВД, — рассказывает председатель домкома Зинаида Щербина. — Ответ был один: мол, против бомжей закона нет, ЛТП и спецприемники закрыты». Вообразите себя, читатель, на месте экскурсовода, который, уже по роду своих занятий, не может не быть патриотом города. Показывать туристам вонючий бомжатник со словами: «Дом, в котором жил Бунин»! Это и есть наша «туристическая Мекка»?

В 2001 году в муниципальной газете была опубликована статья Е. Голубовского «Дома нашей памяти». В ней приводятся заверения тогдашнего председателя Центральной райадминистрации Витослава Бараболи в том, что аварийный дом Диалегмено обязательно восстановят силами УЖКХ, вернув ему первоначальный облик, только мансарду надстроят. И мемориальную доску повесят.

В. Бараболя впоследствии занимал кресло... заместителя начальника муниципального управления охраны объектов культурного наследия.

Зацепимся за словечко «аварийный» и зададим горисполкому вопрос: когда и какая комиссия, в состав которой обязательно должны были входить представители службы МЧС, провела экспертизу дома Диалегмено? Есть ли акт этой экспертизы, утвержденный районной администрацией, горисполкомом? «Ветхий» и «аварийный» — разные научные определения, так же, как «обследование» и «экспертиза» — не синонимы.

Почему дом годами стоял бесхозным? Не нашлось покупателя на особняк в центре города? «Когда я обивала пороги ведомств, — говорит Валентина Ковач, — всюду слышала: дом куплен, дом частный. Отфутболивали цинично. Они ведь книг не читают, Бунина не знают».

Значит, «куплен». Кем? Тендер был?.. И вот нынче ЧПФ «Будiвник» делает заявку: на месте памятного дома возвести другой, четырехэтажный.

«ПОДОЗРЕВАТЬ НАС в кулуарных играх на том основании, что дом Диалегмено не включен в Госреестр, несправедливо», — говорит заместитель начальника облуправления охраны объектов культурного наследия Валерий Сунцов и разъясняет процедурные тонкости.

Когда формировался Государственный реестр недвижимых памятников Украины, в областях была проведена инвентаризация объектов культурного наследия, согласно утвержденным в 2001 году Кабмином критериям. В Одессе через это «сито» пришлось пропустить очень много объектов: в свое время, обосновывая проект заповедника «Старая Одесса», городские власти «навскидку» присвоили статус памятника слишком многим зданиям, чтобы «набрать количество». Работу по инвентаризации в Одессе провели в 2003—2004 годах специалисты Киевского института теории и истории градостроительства и архитектуры. Составили два предварительных списка: объектов, включаемых в Госреестр и не подлежащих включению. Относительно последних обязательно было составление подробной технической документации с фотографиями.

Предложенные списки прошли рассмотрение и коррекцию на ученом совете НИИ памятнико-охранных исследований Минкультуры; рассмотрены на областном консультативном совете по охране культурного наследия в присутствии специалистов из Киева; затем в экспертной комиссии при Государственной службе охраны культурного наследия; затем в научно-методическом совете Министерства культуры и туризма. Дело за подписью министра. «Народное волеизъявление» тут не предполагается.

В Госреестр попали 119 объектов в Одесской области, из которых 95 — в Одессе. Дом Диалегмено на статус памятника не потянул...

Однако же, говоря пафосно, дух Бунина в нем витает, хоть и пришлось этому духу уживаться и с «коммунами», и с бомжами. Но какими научными критериями дух определишь и каким актом оприходуешь? «До сих пор, — отвечает В. Ю. Сунцов, — Госслужба охраны культурного наследия не разработала критериев, по которым можно было бы выявить значимые мемориальные объекты. Документы, принятые на этот счет местными советами, нелегитимны».

Но все-таки хотелось бы от областного УООКН... больше одесского патриотизма. Тем более, что именно это управление порадело выходу в свет книжной трилогии краеведа Наталии Панасенко «Бунин в Одессе», «Маяковский в Одессе», «Троцкий в Одессе» — не далее, как в прошлом году.

Согласно Закону Украины «О внесении изменений в Закон Украины «Об охране культурного наследия» (опубликован 18.01.2005 г. в «Голосе Украины») выходит, что дом Диалегмено — да, не «памятник», но все же — «объект». Имеющий историческую, мемориальную ценность. И этот «объект»... соглашательски прозевали. Скромно отмалчивался все эти годы, молчит и сейчас Одесский литмузей. Уже привыкли, что в городе каждый год уничтожается какое-либо памятное место. Чего же изображать глас вопиющего в пустыне!..

В НОЧЬ НА ТРОИЦУ, с 10 на 11 июня, жильцы домов

44/44а на ул. Пастера всполошились от звуков рвущихся петард. Но увидели... горящую крышу дворового особняка Диалегмено: «стрелял» шифер. Пылали потолочные балки. Как рассказывает Анна Георгиевна Гринченко-Гордиенко, по «01» в течение получаса никто не брал трубку, и дозвониться до пожарников ей, врачу, удалось «по своим каналам» — через «03».

Приехавший экипаж долго не мог справиться с протекающим шлангом, но к утру во дворе скопилась, как подсчитали жильцы, дюжина пожарных машин! Тушили до вечера 13 июня, и даже ливень не помог пожарникам. Счастье, что не было ветра, говорят люди, потому что особняк окружен старыми липами и двор тесный. Более же всего изумило жителей дворика, что такой резонансный и длительный пожар не был отражен в новостях ни на одном телевизионном канале.

За день до пожара во дворе была московская экскурсия...

7 июля облУООКН получило от директора ЧПФ «Будiвник» Л. В. Шехирева краткий письменный отчет о ликвидации угрозы обрушения аварийно-опасных участков здания. УООКН действовало в ответ на обращение жильцов домов № 44/44а: двое специалистов произвели осмотр горелого здания и констатировали аварийную ситуацию. В том числе выход из плоскости несущей стены по главному фасаду. Но в предписании речь шла о «демонтаже аварийных участков», а не целого здания.

Жильцы, среди которых — инженеры-строители Ольга Фуфаева и Татьяна Лукиянчук, комментируют «демонтаж» с возмущением: «Если здание аварийное, зачем его бить «бабой» и раскачивать? Значит — крепкое! Рушили ударными темпами с 27 июня, работали даже в День Конституции. Били так, что в наших квартирах осыпались контрольные «маячки» со стенных трещин, стояла пылевая завеса...»

«Фишка» в том, что городские чиновники поручили противоаварийные работы той самой фирме, которая претендует на застройку этого дворика. Ситуация экстремальная — попросили, стало быть, об одолжении, хотя логично спросить: с какой стати? Разве нет у нас в городе служб, той же службы МЧС, чья святая обязанность — немедленно реагировать на угрозу аварии? Пенять на «неотложность» вряд ли уместно: от тушения пожара до разрешения на противоаварийный демонтаж прошла неделя, до начала работ — еще одна! Складывается впечатление, что ЧПФ «Будiвник» радостно засучило рукава, потому что с горисполкомом уже «все договорено», согласовано и подписано. Но жильцы дворика смотрят на дело иначе:

— Мы категорически против этого строительства. Мы сомневаемся, что застройщик ограничится четырьмя этажами, — говорят люди. — Наши дома ветхие, с трещинами, на которых установлены «маяки». Двор затеснен. Рытье фундамента, передвижение тяжело груженных машин окончательно расшатают наши дома. Под двором, скорее всего, проходят катакомбы: фирма-строитель проводила геодезические изыскания? А наше согласие на строительство спрашивали?

Если не удастся восстановить «бунинский дом», говорят жильцы, пусть здесь будет зеленая зона и площадка для детей. И бюст Бунина: есть скульптор, готовый выполнить его бесплатно.

Судя по всему, жильцам домов по улице Пастера

№ 44/44а предстоит борьба не только за историческую память, но и за свои элементарные человеческие права.

Тина АРСЕНЬЕВА.