|
|
   |
Командир 204-й Севастопольcкой бригады тактической авиации полковник Юлий Мамчур стал любимцем народа Украины 4 марта. Тогда он вместе со своими подчиненными без оружия, с государственным флагом Украины и боевым знаменем части пошел к вооруженным до зубов «зеленым человечкам», которые заняли аэродром «Бельбек». А в конце марта его бригада, после вывода из Крыма, обосновалась в Николаеве. Прошло больше четырех месяцев. Что изменилось в жизни героического офицера, как приняли севастопольских авиаторов в Николаеве?
— После того, как мы в конце марта вышли из Автономной Республики Крым, основное внимание уделяем восстановлению боеспособности нашей части. С полуострова в Николаев перебрались только 38 процентов личного состава, нужно доукомплектовываться. Кроме того, мы вывезли из Крыма около пятидесяти самолетов, сейчас наш инженерно-технический состав трудится над тем, чтобы привести их в рабочее состояние. Два самолета мы уже облетали, еще четыре на подходе. Личный состав части несет боевое дежурство по противовоздушной обороне страны, — сказал Юлий Валерьевич на заседании пресс-клуба «На власний погляд» Украинского журналистского фонда. Он охотно ответил на вопросы региональных журналистов.
— Сколько самолетов 204-й бригады россияне не отдали?
— У нас в части появились «полицаи», которые перешли на сторону Российской Федерации. Они «сдали» номера самых боевых самолетов — это девять МиГ-29 и три Л-39. Это летающая группа наша была. А самолеты, которые мы забрали, в удовлетворительном состоянии, но требуют определенного ремонта.
— Где базируется часть в Николаеве, как наши земляки приняли крымских авиаторов?
— Разместились мы на штатных местах: на аэродроме в Кульбакино, в специализированном центре боевой подготовки авиационных специалистов. В Николаеве нас приняли очень радушно, местные жители помогли нам в кратчайшие сроки прийти в себя после месячной осады в Крыму. Поверьте, мы даже не надеялись на такую теплую встречу! Благодарны николаевцам, местным властям за помощь, которую они оказали. Удалось быстро пройти акклиматизацию, наладить на оценку «удовлетворительно» свой воинский быт. Большинство личного состава живет в казармах, некоторые потихоньку начинают снимать жилье, забирают из Крыма семьи — жен, детей.
— Жилье нынче дорогое. Государство хоть частично компенсирует стоимость аренды?
— Сейчас отправляем документы на компенсацию за найм жилья, но это касается, в основном, офицерского состава. Контрактники пока проживают в казармах, где условия, можно сказать, по-военному неплохие. Хотелось бы улучшить, но во время проведения антитерористической операции говорить об этом, думаю, неуместно.
— Знаю, что вы сейчас живете в общежитии, рядом с солдатами. Есть перспективы обзавестить своей квартирой?
— Больше двадцати лет мне ее обещали, и, представьте себе, 23 февраля выдали в Крыму смотровой ордер (смеется). Такая вот насмешка судьбы.
— Ваша бригада каким-то образом задействована в операции на Востоке страны?
— В «пехотном» плане — нет, но некоторые задачи штаба АТО мы выполняем.
— Возможно, некоторые ваши бывшие подчиненные, которые остались в Крыму, одумались и хотят вернуться служить в Украину. Командование даст им такой шанс?
— Нет. Было время на перебазирование — до конца мая. Те, кто не прибыл в Николаев и не написал рапорта, остались в Крыму. После крайней даты никаких движений быть уже не может. Списки тех, кто остался на полуострове, мы подали и в погранслужбу, и в СБУ, чтобы к этим людям было особое внимание, особенно на границе. Они — предатели.
— В своих ранних комментариях вы от слова «предатель» воздерживались. Возможно, у этих людей были свои причины, чтобы остаться в Крыму? Ведь многие родились там, у них семьи, дети ходят в школу, а тут такая ситуация. Какой процент, по вашему мнению, действительно изменники?
— Все, кто остался там, они и есть предатели. Это военнослужащие, которые приняли присягу. И искать оправдания, мол, квартира в Крыму, зарплата в российской армии в четыре раз больше, не нужно. Они — предатели, хоть им и не хочется слышать такую формулировку. При аттестации, которую эти люди проходят в Российской Федерации, им в личные дела ставят пометочку «склонен к измене родине». В России оценили по достоинству их поступок. Они не имеют там никакой перспективы.
— А у тех ваших подчиненных, которые выбрали Украину, не возникало сожаления о принятом решении?
— Мы понимаем, что наше решение правильное. Конечно, есть неустроенность в бытовом плане, многие из нас лишились жилья, но верность присяге — это самое важное. 250 человек не пошли на сделку с совестью. А ведь среди них есть контрактники (и мужчины, и женщины), — коренные севастопольцы. Они поссорились со своими родителями, товарищами, но приняли это решение. Им, конечно, тяжело, ведь отцы и матери остались в Севастополе и не понимают своих детей. Но, увидев, как их принимают в Николаеве, какие доброжелательные тут люди, мои сослуживцы убедились, что не ошиблись в выборе.
— Некоторое время муссируются слухи о том, что 204-я бригада вскоре переберется в Днепропетровск...
— Я полагаю, что Днепропетровск — оптимальный вариант. После вывода бригады из Крыма Николаев был выбран, поскольку тут базируются части воздушных сил. Но в данной ситуации количество прибывшей из Крыма техники превышает требования: нельзя на одном аэродроме держать столько самолетов. А в Днепропетровске сохранилась вся инфраструктура — раньше там базировался истребительный авиаполк. Это позволит нашей части в кратчайшие сроки расположиться там и начать выполнять свои основные функции.
Замечу, что в Николаев вывели из Крыма много частей, и решение о месте их окончательной дислокации пока не принято. В том числе и по нашей бригаде. Какое место нам определят, туда мы и поедем. Но я отдаю предпочтение Днепропетровску, потому что в этом большом городе легче решить социальные вопросы. 250 человек надо обеспечить жильем, жен — работой, детей — местами в детских садах и школах.
— В 2000-х годах в украинской армии прокатилась волна сокращений, которые коснулись и ВВС. Много опытных пилотов, представителей других авиационных специальностей остались не у дел. Хотят ли они сейчас вернуться в армию, тем более что в вашей бригаде после аннексии Крыма много вакансий.
— Да, желающие восстановиться на военной службе есть. Некоторые звонят непосредственно мне, но я направляю их в военкоматы, где нужно пройти медкомиссию, отбор. Там соискателям подыскивают должность соответственно тому званию, в котором они увольнялись.
— Приходится ли вам сейчас общаться с российскими коллегами?
— Очень сложно разговаривать даже с теми однокашниками, с которыми я выпускался из училища в Чернигове в 1992 году. Большая их часть осталась в Украине, но многие уехали в Россию, Казахстан, Беларусь. В данный момент я даже прекратил с ними общаться. Сплошное непонимание...
— Что произошло с людьми в Крыму за столь короткий срок? Откуда такая ненависть к Украине? «Зомбоящик» виноват?
— Мы это ощутили в Бельбеке в конце февраля — начале марта, когда украинские каналы отключили, работало только российское телевидение. И я видел людей, с которыми мы еще месяц-два назад нормально общались, вместе праздники отмечали, но через неделю информационной блокады они с круглыми глазами шли на нас, хотели вешать и стрелять. Мы вдруг стали «фашистами» и «бандеровцами». Пропаганда была сильнейшей, на это денег Российская Федерация не жалеет...
— Сейчас, по прошествии нескольких месяцев, можете ли вы оценить: все ли правильно сделали руководство Украины и военное командование в марте в Крыму?
— Скажу не как командир бригады, в как гражданин: антитерористическую операцию нужно было начинать еще в Симферополе, когда захватывали Верховный Совет Крыма. Это было бы очень уместно и показало бы настрой наших Вооруженных Сил. Но, к сожалению, такое решение принято не было. Возможно, в силу того, что поменялось руководство страны, ситуация в Украине была разбалансирована. Сработал и тот фактор, что население Крыма действительно было пророссийским. И «зомбоящик» сделал свое дело...
Я считаю, что у Украины было достаточно сил и средств, дабы повернуть ситуацию в Крыму в свою сторону. Однако командование ВМС в первый же день перешло на сторону России. Начальник генерального штаба адмирал Ильин, вице-адмирал Елисеев, контр-адмирал Шакуров. Эти люди должны были принимать решения на месте, в Севастополе, но не принимали их.
— На чем в Крыму обосновывали идею украинского «фашизма»? Ну, напечатали баннер с украинским флагом и свастикой на нем. И что дальше?
— Ни на чем. Все надуманно. Пусть Российская Федерация снимет посмотрит, что творится на ее просторах. Она увидит гораздо больше фашизма у себя. России надо было создать образ Украины-врага, и она его создала. Всем известны имперские замашки Путина, «собирателя русских земель». Но он очень сильно ошибся, поскольку не рассчитывал на такое единение украинского народа со своей армией.
— Напоследок немного сменим тему. У полковника Мамчура есть хобби?
— Ремонт машины (смеется). Я заядлый автомобилист, люблю путешествовать. Сейчас по службе приходится много колесить по Украине. И хобби, и работа — все в одном.
— На местных курортах успели побывать?
— Я в Николаев приезжаю с 2003 года — здесь, в центре боевой подготовки, повышал квалификацию, изучал новые типы самолетов. За эти годы успел и в Коблево, и в Рыбаковке, и в Очакове поплескаться в море. Только на Кинбурне еще не был. Пока нет времени там побывать, но на будущее такую «галочку» уже поставил.
— Спасибо за интервью.
Вела интервью Лина Григоренко