|
|
   |
Это была очень страшная смерть. Даже для него, привыкшего рисковать, преодолевать себя и совершать невозможное. Последние несколько часов жизни стали для Эдуарда Кожухаря тоже испытанием: боль, предательство тех, кого считал друзьями, жестокость человеческого безразличия. В тот вечер он медленно истекал кровью в машине скорой помощи. Несмотря на тяжесть травм, Эдуард был в сознании. И, конечно же, слышал, как громыхала музыка, как смеялись и аплодировали ничего не подозревающие зрители. Его друзья-каскадеры рьяно бравировали перед публикой на разноцветных автомобилях и мотоциклах, демонстрировали чудеса акробатики. Между тем, машина скорой помощи не покидала стадион. Все шло по программе — трюк за трюком. Никто никуда не спешил. Никто даже не позвонил матери Эдуарда, чтобы сказать о том, что ее сын умирает...
БОЛЬШЕ ГОДА прошло с тех пор, как проходившее на стадионе СКА «Шоу каскадеров» обернулось несчастьем. Но загадочная гибель президента одесского отделения Международной ассоциации профессиональных каскадеров «Украина», чемпиона мира в номинации «Живой огонь», лауреата многих международных фестивалей трюкового кино Эдуарда Кожухаря по-прежнему остается не раскрытой. Официальное расследование причин смерти каскадера вернулось, спустя год, к тому, с чего все и начиналось. Более того, само уголовное дело, возбужденное против постановщика трюков В. Завадского по факту нарушения правил безопасности при выполнении работ с повышенной опасностью, повлекшее гибель людей, закрыто.
В этой смерти много противоречивых фактов, странных деталей и недомолвок. О них «Вечерняя Одесса» подробно рассказывала в номерах № 147, № 159 2004 г.
Напомню лишь главное. Профессионал высочайшего класса Эдуард Кожухарь получил травму при совершенно нелепых обстоятельствах. Выполняя «мотопрыжок через горизонтально лежащих», мотоцикл при приземлении задел спину лежащего на дорожке шестым Кожухаря. У Эдуарда открылось внутреннее кровотечение и разорвалась печень. Но в больницу каскадер попал не сразу. Постановщик трюков шоу не остановил. А дежурившая на стадионе машина скорой помощи не уезжала. И только спустя час после случившегося доставила Эдуарда в отделение реанимации ГКБ № 1. Еще через час он умер, его так и не прооперировали. Как сказано в заключении судмедэкспертизы, смерть наступила от острой кровопотери.
Для родных погибшего так и осталось загадкой — как Эдуард оказался участником трюка, в котором вообще не должен был участвовать (он планировал исполнить совершенно другой номер программы — трюк первой категории сложности со «взрывом» мчащегося автомобиля и «горением» самого каскадера). И почему постановщик трюков выпустил Эдуарда лежать под трамплином шестым, если по программе лежащих должно быть четверо?
Спустя четыре месяца после описанных событий прокуратура Приморского района возбудила уголовное дело против постановщика трюков В. Завадского по факту нарушения правил безопасности при выполнении работ с повышенной опасностью, повлекшего гибель людей, по
ст. 272 ч. II УК Украины. Основанием для его возбуждения стало заключение Одесской межотраслевой государственной инспекции охраны труда и заключение технической экспертизы ГП «Черноморский экспертно-технический центр», которые проанализировали организационные моменты «Шоу каскадеров».
«НИ ОДИН ТРЮК, каким бы гениальным он ни был, не стоит человеческой жизни. Поэтому каскадер-профессионал заинтересован не в опасности, а в том, чтобы его работа была выполнена с наименьшим риском, но с наибольшим эффектом и максимально качественно. А для этого необходима серьезная подготовка: точный расчет и отработка трюка, учет всех, казалось бы, незначительных деталей, психологический настрой каскадера, страховка и состояние техники», — так когда-то говорил Эдуард.
Подтверждением тому, что решающую роль играет совсем не риск, а расчет — можно считать и строки уникального в своем роде издания — «Настольной книги каскадера» московского постановщика трюкового кино с тридцатилетним стажем Николая Сысоева: «Самый невероятный трюк можно сделать разумно безопасным: для этого в арсенале каскадерской группы должно быть достаточно возможностей». «Постановщик трюков ... является конструктором трюкового эпизода, разработчиком ... методов страховки; во время исполнения трюковых сцен руководит каскадерами... а также лично несет полную ответственность за их жизнь и здоровье. На площадке его слово является решающим... Уровень каскадерской группы определяется именно уровнем постановщика трюков, а не наоборот — это закон, действующий практически без исключений».
А вот что сказано об организации «Шоу каскадеров» в материалах расследования экспертной комиссии:
«Субъект предпринимательской деятельности, использующий наемный труд, Завадский В. В. заключил договор с администрацией стадиона спортивного клуба армии на использование недвижимого имущества (беговые дорожки) с целью проведения шоу каскадеров, руководителем и постановщиком трюковых номеров был Завадский В. В...
У ... Завадского отсутствует разрешение Госнадзорохрантруда на проведение работ повышенной опасности — работа каскадеров киностудий; не разработаны инструкции по технике безопасности для каскадеров; не проведен инструктаж (собеседование) с каскадером Кожухарем Э. М. непосредственно перед исполнением трюка, не произведен медицинский осмотр каскадера Кожухаря Э. М. перед исполнением трюка.
Программой шоу предусмотрено в заключительном прыжке приземление мотоциклиста на место крайнего лежащего каскадера. Нарушена ст. 4.4.6. «Правил по технике безопасности и промсанитарии для киностудий Госкино», где сказано, что всякого рода действия исполнителей, представляющие опасность для здоровья, даже если они осуществляются в целях создания наиболее правдивой передачи трюка, категорически воспрещаются».
Если вдуматься в текст этого заключения, картина открывается жутковатая. Получается, под эгидой различных фирм-спонсоров и городских управлений, которые не потрудились проверить законность происходящего, Валерий Завадский арендовал в самом центре города часть территории военного стадиона и, не имея никаких разрешений на организацию работ с повышенной опасностью, устроил весьма сомнительное массовое зрелище с пиротехническими эффектами, взрывами, опасными авто- и мототрюками. Опасными, в том числе и для зрителей.
Кстати, поскольку не было инструктажа — нет никаких документальных подтверждений тому, что все участники шоу ( и прыгавший мотоциклист в том числе) в момент выполнения трюков четко понимали требуемые от них действия.
В. Завадский с такой постановкой вопроса не согласен. Даже иск соответствующий в суд подал, мол, выводы специального расследования не соответствуют действительности. Иск постановщика трюков рассматривается сейчас в Приморском районном суде. Постановщик утверждает, что ни в каких трудовых отношениях с каскадерами не состоял, что они принимали участие в шоу бесплатно, мол, хобби было такое. А еще говорит, что «Правила по технике безопасности и промсанитарии для киностудий Госкино», на которых основывались выводы специального расследования, применимы только для киностудий.
В МАТЕРИАЛАХ УГОЛОВНОГО ДЕЛА по-прежнему многое остается загадкой. Непонятно, к примеру, каково было техническое состояние мотоцикла в момент выполнения прыжка. Единственный документ, где речь идет о попытке проверить мощность и исправность упавшего мотоцикла, — акт по расследованию происшествия комиссией территориального управления Госнадзорохрантруда:
«Мотоцикл «КТМ-250 см3», которым управлял Тома И., субъект предпринимательской деятельности В. Завадский не предоставил комиссии к осмотру, также не были представлены документы, подтверждающие его регистрацию».
Еще одна странная «недостача» в следственных материалах — отсутствие на момент нашей беседы со следователем
М. А. Стерницким показаний «пятого лежащего» — Константина Колесниченко, единственного, кто «убегал» из-под колес мотоцикла. Напомним, он когда-то рассказывал, что «убегал» не по плану, а от опасности от «недолетавшего» мотоцикла.
Не очень-то совпадают его слова с нынешней официальной версией выполнения трюка, где утверждается, что на последнем прыжке мотоциклист обязан был приземлиться на место последнего каскадера, а сам каскадер должен был в этот момент убежать.
Колесниченко никто не допрашивал, а сам он спустя некоторое время ушел в рейс. Свидятся ли с ним сотрудники прокуратуры?
Побеседовать с Игорем Тома мне удалось совершенно неожиданно. В Одессу приезжала съемочная группа телеканала «НТВ», готовившая фильм об Эдуарде Кожухаре, и мотоциклист согласился, наконец, пообщаться с журналистами. Его слова были сбивчивы, он объяснял, что переживает, что не хватило каких-то пятнадцати сантиметров.
— Мотоцикл должен был приземлиться на место каскадера?
— Ну, последний, кто остается в замыкании лежащих людей, при каком-то малейшем... непонятном... в принципе, все должны были убегать. Мало ли что с мотоциклом случится. И наблюдать за мотоциклом тоже. А он (Эдуард) до последнего смотрел, потом не смотрел.
— Так шестой должен был убегать или пятый?
— Они далеко легли от первоначальной полосы и допущения метража. Должны были лечь ближе... ложиться за полосу — это далековато.
— А вы куда приземлялись?
— Вначале, когда еще не было людей, приземлялись до полосы. А когда люди легли, то за полосу (внутреннее ощущение такое — лучше подальше перепрыгнуть). Они все должны были ложиться в этом промежутке на расстоянии двух метров друг от друга. Ребята по правилам легли, а последние — намного дальше, за полосу... Костя лег перед полосой, а Эдик — за ним... Это расстояние уже финишное, здесь уже есть риск.
Значит, риск все же был? Риск, который привел к трагедии, но которого можно было избежать? Только как могли мотоциклисты, находясь на предстартовом месте, в другом конце стадиона, понять, на какое именно расстояние им придется прыгать? Наверное, им должны были дать четкую команду — «десять метров», «двенадцать» или больше. Но вместо этого, оказывается, звучали фразы «еще дальше», «расстояние увеличилось, надо прыгать дальше».
У МАТЕРИ ПОГИБШЕГО Галины Кожухарь накопилось много вопросов и к медикам. Но ни на один из них ответа она так и не получила. Это вопросы не старые и не новые. Но говорить о них приходится постоянно, пока расследование гибели каскадера не будет доведено до конца.
Буквально через дорогу от стадиона СКА находится 411-й госпиталь Южного оперативного командования — многопрофильное лечебное учреждение, где оказывают практически все виды медицинской помощи (в том числе хирургическую), и есть прекрасная диагностика. В госпиталь истекающего кровью Эдуарда можно было за считанные минуты донести на носилках! Тем более, что, по закону, экстренную помощь в неотложных случаях обязано оказывать любое ближайшее медицинское учреждение, независимо от ведомственной подчиненности и формы собственности.
Так почему же пострадавший с внутренним кровотечением и разрывом печени не оказался на операционном столе именно этого медицинского учреждения сразу же после того, как получил травму? Обращались ли врачи машины скорой помощи в военный госпиталь с просьбой принять ургентного больного?
К сожалению, ни год назад, ни теперь задать эти вопросы врачу «скорой помощи» Васильченко, дежурившей в тот день на стадионе, не удалось. «Поймать» ее оказалось непросто. Но недавно мы столкнулись с врачом в дверях по чистой случайности. Только заслышав об интервью, без лишних церемоний она развернулась и почти бегом стала «отступать» в глубь коридора: «Я по этому поводу говорить ничего не буду», и — перед моим носом с грохотом захлопнулась дверь.
— Если бы к нам обратились, то никто бы такого больного за ворота госпиталя не отправлял. Помощь была бы оказана, — ответил заместитель начальника военного госпиталя по лечебно-диагностической работе полковник м/с Юрий Сахно. — В таких случаях больных к нам привозят даже без предварительной договоренности, так как времени на это обычно нет.
Почему же машина скорой помощи решилась везти истекающего кровью Эдуарда в другой конец города — в ГКБ № 1? Почему каскадера так и не прооперировали? Если даже предположить, что состояние пострадавшего было критическим и врачи попросту побоялись брать на себя ответственность за смерть на операционном столе, то почему не посоветовались с родственниками? Неужели мать возразила бы против операционного вмешательства, зная, что другого выбора нет?
Возможно, четкие и окончательные ответы на все эти вопросы могло бы дать специальное расследование? Может быть, этим должны, наконец, заинтересоваться сотрудники прокуратуры?
Дважды Галина Кожухарь писала жалобы о неправомерности действий врачей в прокуратуру Приморского района (от 10. 09. 2004, 14. 04. 2005). В ответ, говорит, не было ни обоснованного отказа в возбуждении уголовного дела против врачей, ни уведомления о возбуждении такового. В письме прокурора Приморского района Г. Пимонова на ее имя от 17.04.2005 г. говорится, что прокуратура «приобщит эти заявления к материалам уголовного дела». Какого именно? Возбужденного против постановщика трюков Завадского?
ТО, ЧТО УГОЛОВНОЕ ДЕЛО, возбужденное прокуратурой против В. Завадского, закрыто уже на протяжении двух с половиной месяцев, выяснилось совершенно случайно. Не знала об этом и мать погибшего каскадера Галина Кожухарь. Оказывается, пока длилось следствие, постановщик трюков успел подать иск на прокуратуру в Приморский районный суд. Более того, поразительно быстро его выиграл. Еще 15 августа этого года, то есть всего за несколько дней до трагической годовщины смерти Эдуарда Кожухаря, постановлением суда Приморского района (дело № 5 — 166/05) отменено постановление заместителя прокурора Приморского района о возбуждении уголовного дела.
Судья Приморского районного суда
В. В. Федусик данных, указывающих на наличие в действиях В. В. Завадского признаков преступления, предусмотренного ст. 272 ч. 2 УК Украины, не усмотрела.
В Приморской прокурате придерживаются иного мнения — решение Приморского районного суда будет обжаловано в областном апелляционном суде. Сейчас прокуратура подала ходатайство о восстановлении сроков подачи апелляции.
Наталья ХАРЧЕНКО.