|
|
   |
Умерла у нас во дворе бабушка. Осталась после нее сиротой кошка Люси. Красивая кошка: интеллигентная мордочка, выразительные глаза, полупушистая. А главное — трехцветная, счастье, значит, в дом приносит. Но никто ее в дом не взял. Превратилась из домашней в дворовую. Правда, многие стали подкармливать ее — любят за ласковый характер.
Люси — кошка умная. Зная, что жильцы дома стараются не допускать увеличения кошачьего поголовья во дворе, котят она прятала. Да так, что самые дотошные поиски результатов не приносили.
Так случилось и в этот раз. Через месяц вывела Люси «в люди» двух хорошеньких кошечек. Желающих взять их не нашлось: Люси уже давно всех кошками наградила. Котята росли. Характеры у сестричек оказались совершенно разные. Кличек мы им не давали, но между собой звали одну Купчихой, а другую Разбойницей. Исходя из имен, сами поймете, что сестрицы собой представляли.
Подошло время, когда котята становятся самостоятельными, в маминой опеке не нуждаются, отдают их людям. Если перерастут, наверняка не пристроишь. Все жильцы поспрашивали близких, знакомых — никому кошка не нужна, этого добра нынче в любом дворе полно. Решили нести их на Староконный — туда желающие за животными ходят.
А кому на базар идти? Всем некогда. Пришлось мне в воскресенье взять кошелку и отправиться на рынок. По дороге встретила старую знакомую Надю. Лет десять назад осталась она без работы, жизнь заставила заняться торговлей в «блошиных» рядах. Сначала сильно тосковала по «нормальной» работе, а потом втянулась, стали концы с концами сходиться. Сейчас уже и на пенсию вышла, а рынок не бросает.
— Ой, девка, — сказала Надя, — вряд ли продашь своих котят, хоть и трехцветные. Вон их сколько несчастных в округе бегает.
— Ну, может, отдам тем, кто может постоять на рынке подольше или даже, если не продадутся, прийти с котятами на следующую неделю. Я заплачу.
— Ты знай, кому платить-то, — учит Надя. — Там есть одна бабушка благообразной внешности. Ей кошек без сомнений отдают. И приплачивают за услугу, конечно. Так в конце дня (большинство котят остаются) беспородных она просто в мусорный контейнер вываливает, а породистых забирает еще на неделю, но кормит плохо, худых уже приносит. Если и во второй раз не уйдут — тоже избавляется подобным образом. Сама видела. А еще говорят...
Тут Надя сообщает мне такое, что я ушам не верю. Якобы относит бабушка «материал» в одну организацию, где жизнь кошачья прекращается. Бабушке за это платят. С одних котят дважды шерстку стрижет.
— Ты ищи женщину помоложе, — советует Надя. — Та, если берет, то продает. В выходные на Староконном стоит, а в будние дни на «Привоз» несет. Ей можно верить.
Иду со своими кошками в ряды, где продают животных. Таки да, стоит бабушка с манежиком, штук семь котят в нем. И люди все новых подносят. За двух-трех котят дают двадцатку, за одного, — как правило, десятку. Есть такие, что ничего не дают. Но бабушка и их «вылавливает»: «Девушка, девушка! У вас котята? Давайте сюда!» Некоторых котят она даже в манеж не выставляет, сразу прячет в специальные коробки с отверстиями. Неужели то, что сказала мне Надя, — правда?
А той женщины, что котят добросовестно продает, нет сегодня. Значит, самой надо активность проявлять.
Вытаскиваю попеременно из кошелки то Купчиху, то Разбойницу, показываю товар лицом. Никому мой товар не нужен. Люди идут мимо. Мало кто даже глянет. А уж глянет — соловьем заливаюсь, какие хорошие у меня кошки (они и правда хорошие!).
Часа через полтора прихожу в полное отчаяние. Мне так жалко кошек, что высшие силы приходят на помощь. Купчиху за пять копеек (давали десять) взяли брат с сестрой подросткового возраста. Одним им я бы не отдала кошку, но у них за углом отец торгует, бегали к нему советоваться. Поехала моя Купчиха в Дальник. А потом умолила молодую супружескую пару: «Составьте кошке счастье! На зиму останется во дворе, умрет от холода и голода!» Супругам нужна была кошка другой расцветки (какая у них была, да умерла), но взяли... наполовину. Записали мой номер телефона, чтобы в случае чего (кошка-то ведь дикая, к порядку не приученная) вернуть ее назад. Пока не звонят.
Я вернулась домой в приподнятом настроении. Прочитала Люси нотацию: нельзя, мол, в наше экономически тяжелое время нищету плодить. Люси умненько помаргивала глазками, нетерпеливо переминалась с лапки на лапку: «Принеси-ка лучше чего-нибудь вкусненького...». Я принесла. У нее ведь тоже праздник, хоть она этого и не понимает. Детей пристроили!
Светлана ИВАНОВА.