|
|
   |
В разное время, но на одну и ту же тему пришли в редакцию два письма. Публикуем их с незначительными сокращениями.
Письмо первое. Э.Н. Мельниченко, Л.М. Агнатова, В.С. Можейко и другие жители с улиц Академика Филатова и Маршала Малиновского, называя себя «старшими братьями животных», радуются, что, наконец, закрыта «будка» — «олицетворение средневекового варварства». «Однако, — пишут они, — это важное для социальной и нравственной атмосферы города событие сразу же порождает вопросы.
Определить в приют животное со двора невозможно. «Если мы пойдем таким путем, — ответили нам в немецком представительстве Союза защиты животных, — то приют скоро придется закрыть...». Тогда, скажите, кто же из несчастных, родившихся в подвалах и под гаражами, а бывает, и брошенных, может оказаться в счастливчиках? А как быть с остальными? Усыпить? Тогда во имя чего затеяно это благородное дело — приют?
Мы знаем, что служба приюта будет отлавливать собак-«девочек», стерилизовать их и выпускать в прежнюю среду обитания. А «мальчики» разве не нуждаются в стерилизации? А вы знаете, что «среда обитания», т.е. дворовая общественность, не на стороне тех, кто ухаживает за бездомными животными? Более того, у нас в городе очень распространено насильственное уничтожение, отравление животных... И ни одного показательного суда за жестокое обращение с ними. Или у нас «менталитет» не тот? Милиция — не та. Она не приучена наказывать за издевательство над животными, за выгуливание собак без поводка и намордника...
...Надо бы публично поощрять тех, кто ухаживает за бездомными животными, воспитывая тем самым других. Не надо материально, коль нет такой возможности. Можно и морально: грамотами, благодарственными письмами, значками и т.д.».
Письмо второе. А.И. Дмитренко, проживающая с недавних пор также на ул. Малиновского, к «собачьей» проблеме подходит с иной стороны:
«По ночам бегают собаки и лают... В доме под нашим стояком — дыра в подвале, и там поселилась свора собак, они плодятся. Воют и лают, что делает сон практически невозможным».
А.И. Дмитренко, которой, как она сообщает, за восемьдесят, и пишет она «от имени пенсионеров того же возраста или немногим моложе». Уже обращались они в ЖЭУ-4, и начальник пообещал сделать решетку, чтобы собаки в подвал не имели доступа, но не сделал. Читательница также возмущается, что «будка» закрыта: она-де «выполняла работу санитара». А создание приюта, по ее мнению, ничего не дает, ведь все стерилизованные собаки опять соберутся в стаи и будут представлять такую же опасность для людей, как и остальные.
За комментариями к этим письмам мы обратились к специалистам.
Директор благотворительного учреждения «Приют для защиты и помощи бездомным животным» Ирина Ивановна НАУМОВА:
— Проблемы бездомных животных накапливались десятилетиями, и в одночасье их не решить. Потребуется хотя бы несколько лет. Путь, предложенный нашими немецкими друзьями, на собственные средства построившими приют, уже опробован в Италии, Румынии. Только стерилизация!
С помощью городского общества защиты животных стараемся выпускать кастрированных собак в их прежние места обитания, учитывая несколько моментов. Прежде всего, там есть люди, которые их подкармливали и будут подкармливать. Животные быстрее адаптируются в среде себе подобных: у кастрированных отсутствует половой инстинкт, так что они не будут сбиваться в стаи, как думают авторы второго письма. Кроме того, пусть лучшее место их обитания займут они же, чем потянутся туда новые бродячие собаки: они хорошо чувствуют, когда кормовая база освобождается, и в течение каких-то дней занимают ее. Поэтому мы у работников «будки», за которой осталась обязанность отлавливать бездомных животных (приют этим не занимается), требуем точнее называть адреса отлова.
Привезенные в приют животные проходят карантин, их выдерживают определенный срок после стерилизации, чтобы рана зажила, подлечивают, делают прививки против бешенства. Занимаемся мы не только «девочками», как думают авторы первого письма, — «мальчиками» тоже. Но только бездомными. Если хозяин хочет стерилизовать собственную собаку, ему необходимо обращаться в ветеринарную лечебницу.
И еще: люди ошибочно полагают, что наш приют — это что-то вроде интерната для собак. Наша задача — методом стерилизации постепенно снизить популяцию бродячих животных. Между тем, нам нередко звонят владельцы даже элитных собак: возьмите, мол, в приют. Как правило, когда собака стареет, им не хочется больше ее кормить, лечить, содержать. Находятся и такие «хозяева», которые просто выбрасывают на улицу ставшего в тягость «друга». Это также источник пополнения бродячих стай. Я уже не говорю о жестокосердии таких людей: ведь привыкшая жить в довольстве псина мучается, ей трудно приспособиться к уличной жизни.
Это мы, люди, породили стаи животных-бродяг. Очень ошибаются те, кто считает, что животные, попавшие в приют, — «счастливчики». Хотя и вода, и корм у них есть, и клетки чистые, просторные, но они, как и всякое живое существо, рвутся на свободу, домой, пытаются даже железные решетки перегрызть.
К сожалению, у нас нет пока закона о наказании за жестокое обращение с животными (надеемся, что он все-таки появится). Уничтожением, как и простым сбором всех под одну крышу, город никогда не избавить от бездомных животных. Немецкие защитники животных вывели нас на правильный путь. Нужно только немного потерпеть (не уничтожаем же мы машины, хотя они и рычат, и дымят).
Пользуясь случаем, хочу обратиться к нашим властям: необходимо разработать и узаконить строгие правила защиты стерилизованных, привитых собак. Чтобы не отлавливали их вновь. К сожалению, нам часто поступают жалобы от жильцов, ухаживающих за этими животными (на таких собак даже документы есть): по заявкам ЖЭКов их снова ловят.
Спасибо всем, кто оказывает поддержку нашему общему делу. Не отказываемся мы от любой помощи, например, сухим кормом. Немецкие друзья вложили около миллиона евро в строительство приюта, но ведь нужно платить за коммунальные услуги, а со временем и ремонт потребуется. Приглашаем также всех, кто хочет иметь преданного друга, приехать к нам и выбрать себе любого. У нас есть разные породы собак.
Член правления Одесского союза защиты животных Ирина Николаевна МОМОТ:
— Центр стерилизации и помощи животным называть приютом — неправильно. Приют предполагает проживание в нем животных в ожидании, что их заберут в хорошие руки. Постоянно могут жить в приюте только животные-инвалиды. Таков приют «Ковчег». К сожалению, он уже 4 года существует без поддержки одесситов. Почему же мы уповаем только на помощь со стороны — например, Германии? Мы что же — хуже, немилосерднее?..
Уверена: если бы все люди не ограничивались только разговорами, не было бы у нас столько жестоких расправ с животными, как это случилось, к примеру, на киностудии. Дело уже дважды закрывали, прокуратура Приморского района возвращает его на доследование. Все еще «изучается» и дело по сожжению собаки Алисы со щенками, о чем писала и «Вечерка».
За 4 года работы в Союзе защиты животных убедилась: духовность людей резко пошла на убыль. Чему может научить ребенка жестокий человек? Жестокости! Об этом еще в 1809 году в палате английских лордов говорил премьер-министр Англии: без воспитания милосердного отношения к животным нельзя воспитать человека с добрым сердцем.
Не хочу никого обижать, но, очевидно, тот, кто сожалеет о закрытии «будки», никогда там не бывал, не видел страдальцев-животных. А ведь им, как и людям, жизнь дарована Богом.
Закон природы гласит: на каждое место, освобожденное одной особью, приходят две. Так произошло, к примеру, в санаториях «Одесса», «Украина», «Россия». Места уничтоженных собак заняли пришлые. Об этом же с недоумением сообщают с ул. Комарова. Природа мстит за себя. Не с отравой мы должны приходить к ней, а с любовью.
Мы благодарны всем, кто не только не обижает бездомных животных, но подкармливает их. А особой благодарности эти люди, уверена, будут удостоены Богом.
Подготовила Мария ЖУКОВА.