|
|
   |
Все произошло минувшим летом почти в центре Одессы. В доме, где мы живем, расположен продовольственный магазин, потому в наш двор часто подбрасывают котят, щенков и даже взрослых домашних животных, надоевших нерадивым хозяевам или тем, кто из-за бедности не в состоянии их содержать. Так было и со взрослой, уже немолодой сукой породы спаниель. Она потом долго жила под стеной студенческого общежития, напротив магазина. Студенты, жильцы нашего дома и все, кто в магазин приходил, подкармливали бездомную собачку. Она была очень мирная, ласково заглядывала прохожим в глаза и всем своим видом благодарила за поданное ей лакомство. Словом, была счастлива своим собачьим счастьем. Полюбили ее все — и взрослые, и дети. Казалось, она начала забывать о своей прошлой жизни.
Наступили холода. Найда, как мы ее назвали, загрустила. Холодно ей было, и сердобольные студенты сельхозинститута построили собачке будку, привезли из села сена, покрыли его старыми вещами. Там она и устроилась.
Пришло следующее лето. К магазину подбросили еще и молодого песика-дворняжку. Первые дни он сторонился людей, а питался тем, что не съедала Найда, уходя спать в свое жилье. Песик, которому мы, не мудрствуя лукаво, оставили эту кличку, устраивался недалеко. Однако наступил день, когда собачки зашли в будку вместе: Найда приняла Песика, поселила в своем доме. Проходили месяц за месяцем. Они жили дружно, резвились на зеленой лужайке студенческого двора. Жильцы дома радовались: мол, испытав горе и обиду на своих хозяев, они нашли счастье друг в друге, что, согласитесь, не всегда бывает и между самыми близкими людьми.
Спустя несколько месяцев наша парочка вдруг исчезла. Мы не знали, что и думать. На счастье, один из соседей видел, как по нашему переулку ехала машина — «собачья будка». Работники ее и выловили наших подопечных.
На стихийном дворовом форуме мы решили скинуться по гривне и выкупить многострадальных животных. Но командированный нами сосед привез только Песика. За такую малую сумму Найдочку ему не отдали. Мы было уже смирились, но увидели страдания Песика: он лежал у магазина, положив мордочку на лапы, а по его собачьим щекам прокладывали бороздки слезы. И мы не выдержали. Собрали нужную сумму, для чего привлекли и продавцов магазина, и некоторых сердобольных студентов, и таки выкупили Найду. Наш посланец привез ее — худую, измученную, с обкусанными ушами и губами. Как только пустили Найду в ее будку, туда сразу же бросился Песик. Дня три он зализывал Найдочке раны, носил ей еду. Она благодарно принимала его заботу. А вскоре они вновь вместе появились на зеленой лужайке.
Чтобы их больше никто не трогал, мы купили им ошейники. Они безропотно приняли эти «подарки». Казалось, все образовалось как нельзя лучше. Однако собачье счастье длилось недолго. Найда была уже старенькой, да и сказалось потрясение от пребывания ее в «собачнике». Умерла наша любимица. А мы были потрясены еще и тем, что Песик впал в уныние. Отказывался даже от соблазнительного кусочка колбасы и, опустив голову, еле передвигался вокруг опустевшей Найдочкиной будки. А вскоре и вовсе исчез. Мы долго не могли прийти в себя, все надеялись, что Песик вернется. Но он так и не вернулся.
...Поневоле напрашивается мысль-параллель. О бедных, одиноких людях. Пусть вам не кажется это странным. На общественной работе в ветеранской организации мне часто приходилось наблюдать судьбы некоторых пожилых людей: оставаясь в одиночестве, нередко лишившись собственного жилья, искали они приют у совершенно чужих людей. И не так уж редко случалось, что находили они не только тепло и заботу, но и счастье, любовь.
Людмила Опроненко