|
|
   |
73-летний Владимир Леонидович и его дочь Майя в редакцию наведываются регулярно на протяжении нескольких месяцев. Заглянут робко в дверь кабинета, передадут кипу бумажек, исписанных корявым почерком на обрывках из школьной тетрадки, и молча удалятся...
ЖАЛОБАМИ на плохую подачу воды, на закрытие бани на Торговой, на пьяных женщин, позорящих женскую честь, на стоянку машин на Конной, от которой не продохнуть, на Приморский райсобес, не выдающий материальную помощь, на паспортистку ЖЭКа, на соседей, милицию Владимир Леонидович засыпает не только редакцию газеты. Для двух больных людей, инвалидов второй группы, мир замкнулся на посещении присутственных мест, где просто уже устали реагировать на их многочисленные жалобы-писульки, состоящие из нескольких фраз. Но писать не запретишь, а отвечают сейчас не все.
...Недавно Майе исполнился 41 год. Мало хорошего видела она в своей жизни. Отец с матерью развелись, когда она и брат Николай были еще маленькими. Училась во вспомогательной школе-интернате для умственно отсталых детей. После ее окончания пошла работать уборщицей на предприятие, где трудилась ее мать. Через шесть лет пришлось уволиться по состоянию здоровья. Назначили пенсию по инвалидности. Жили более чем скромно, ведь брат тоже из-за болезни не мог трудиться, но жили в благоустроенной трехкомнатной квартире, которую мать еще в советское время получила от завода.
И пожила бы мама дольше, да погубила страсть к спиртному, признается Майя. В 62 года умерла от цирроза печени. Вспоминает то время, когда в квартире появлялись незнакомые женщины, с которыми мама легко заводила знакомства. Как-то пришла в их дом некая тетя Валя, а вслед за ней и ее сын, которые стали у них жить. А после смерти матери поселилась Ирина, пассия сына тети Вали. Кто ж знал, что именно эти люди оставят ее и брата без жилья. Еду приносили, костюм новый купили. Попросили подписать какие-то бумаги. Не прочитав их, поставила подпись.
Смутное время, середина девяностых годов, было раздольем для различного рода аферистов и мошенников. В результате хитроумных комбинаций без жилья оставались не только беспомощные старики, алкоголики, но и доверчивые интеллигенты. А тут «заботливым квартирантам» особо и трудиться не пришлось, чтобы обвести вокруг пальца двух умственно отсталых хозяев квартиры. Аферисты «помогли» продать трехкомнатную квартиру и купили для сестры и брата двухкомнатную квартиру. Но денег при этом те никаких не получили. Потом уже выяснилось, что это была просто съемная квартира. В результате оказались Майя с Николаем в купленном для них домике в селе Затишье Фрунзовского района. Жаль, что никого из родственников, близких людей не оказалось с ними рядом, когда совершалась незаконная сделка.
— Брат много пил, курил, — бесхитростно рассказывает Майя. — От горя. Оказались в хате-развалюхе. Две комнаты без света, зимой замерзали. Доставали малолетки — нашу хату забрасывали камнями, меня и Колю избивали. Наш дом превратился в развалину, поэтому сняли с братом квартиру в Затишье. А потом Колю забрали в интернат, там он и умер в 2004 году. Я вернулась в Одессу, жила у родственников, а потом у отца.
Приютил родную дочь Владимир Леонидович. Начал хлопотать о прописке в маленькой квартирке в центре города, которую получил, много лет проработав дворником. Многочисленными жалобами теперь засыпает милицию, ЖЭК, которые отказываются прописывать дочь. С десяток таких заявлений принес и в редакцию.
Начинаю разбираться в причинах отказа. Связываюсь с паспортисткой ЖКС, обслуживающей дом, где проживает Владимир Леонидович. Звонку из редакции не удивились: личность жалобщика им известна. Десятки раз приходилось отвечать на его заявления. Бесчисленное множество раз объясняли и самому заявителю: прописать дочь не имеют законного права. Как пояснила паспортистка коммунальной службы, в 1982 году Владимиру Леонидовичу Центральный райисполком выделил однокомнатную 12-метровую квартиру. В феврале 1995 года он ее приватизировал. А через полгода оформил договор дарения на эту квартиру на имя своего младшего брата. То есть брат является законным владельцем этой квартиры, и только он может дать добро на прописку своей племянницы. И то, что Владимир Леонидович еще в 2003 году составил завещание на имя дочери, согласно которому она является наследницей всего имущества в случае его смерти, сути дела не меняет.
При этом сотрудница паспортного стола очень удивилась, как старый человек мог подарить собственное жилье, утратив все права на него, и родную дочь оставить на улице. Если будет разорван договор дарения, в течение нескольких часов будет прописана Майя, заверила паспортистка.
В судебном порядке расторгнуть договор дарения квартиры, который был оформлен 14 лет тому назад, невозможно, разъяснил Ярослав Корытнюк, руководитель центра первичной бесплатной юридической помощи. Это можно было сделать в течение первого года после оформления документа, сегодня же срок давности истек для подачи заявления в суд о расторжении договора. Остается единственное: договариваться с законным владельцем жилья о прописке родственницы.
С младшим братом Михаилом Леонидовичем общаемся по телефону. Также не удивляется звонку из редакции. Сколько раз приходилось общаться с сотрудниками милиции, разбирающимися с жалобами на соседей, которые старший брат рассылает во все инстанции. Разговаривал с участковым и по поводу прописки племянницы. Он бы и рад дать добро на прописку родственницы, да уверен, что эта квартира тут же «уйдет». Найдется какой-то «доброхот», женится на Майе, а потом отвоевывай у него жилье. В свое время увели ведь у нее трехкомнатную квартиру матери. У него имеется решение суда, которое признало ту сделку незаконной. По большому счету за незаконно проданную квартиру можно было бы получить деньги, но как этого добиться сейчас, когда ее уже пять раз перепродали?
Имела Майя домик в Затишье и клочок земли, можно было их продать, да порвала документы племянница. Предлагали ей жить в интернате, но она отказалась. Жаль брата, он большой трудяга, всю жизнь проработал. Болеет с детства, а к старости добавились болезни сердца, давления. Иногда проведывает его, чем может помогает. Когда брат жил сам, был у него порядок в квартире, а теперь с дочкой в доме — полная антисанитария. Поэтому Михаил Леонидович своего решения о прописке Майи пока не меняет, не хочет прописывать родственницу.
...На днях в редакции снова побывали Владимир Леонидович с Майей. Старому человеку с палочкой уже трудно самому ходить, везде сопровождает дочь. Оба тщедушные, в старенькой одежде с чужого плеча. Понимаю, как тяжело прожить двум инвалидам на две пенсии в тысячу гривен, когда значительную часть бюджета приходится тратить на лекарства. Как обычно, принесли очередную «порцию» заявлений. Одно из них на имя участкового инспектора милиции: «Прошу решить проблему: вчера с бельевой веревки пропали мои вещи: два костюма, один салатовый, один синий, майка и двое трусов»...
Татьяна ЖАКОВА.