|
|
   |
Есть и те, для кого Лесь Подервянский — настоящий гуру, который нашел достойный ответ на все то, от чего сегодня человек чувствует себя как в сумасшедшем доме.
ОТВЕТ на беззастенчивую ложь политиков. На беспросветность и идиотизм обывательского мироощущения. На гламур как образ жизни. На пафос дорвавшихся до власти «шестерок». На выпячивание нетрадиционной сексуальной ориентации как особой доблести. На тотальное вранье и понты как способ произвести впечатление на окружающих. На фальшивое мерцание сегодняшних так называемых звезд эстрады и кино. На формирование телевидением параллельного мира, этакого навязчивого зазеркалья, успешно справляющегося с чьим-то заданием по тотальной «даунизации» всей страны...
В минувшую пятницу Лесь Подервянский был гостем Одессы. В галерее «NT-арт» вначале состоялась пресс-конференция, а потом, в течение двух с половиной часов, прошли литературные чтения, в ходе которых эпатажный литератор читал выбранные им произведения из сборника «Множення в умi, або плиннiсть часу», объединившего, по мнению автора, лучшие его достижения в области изящной словесности.
«Цiкавi дослiди» — так называется одна из его пьес. Впрочем, исследованием человеческих душ, не выдерживающих прессинга шизофренической абсурдности сегодняшнего времени, Лесь Подервянский занимается в каждом своем произведении. Ну, а вопрос «Шо не ясно?» — из разряда любимых автором, встречается чуть ли не во всех пьесах. Вопрос риторический: действительно, все ясно — «кругом якась х...я, скрiзь пiдараси!», — восклицает в отчаянии Незнайка, один из культовых персонажей Подервянского.
Интересно, что активное применение автором ненормативной лексики не шокирует. Во-первых, непонятно, что сегодня считать лексической нормой, ведь матерщина звучит везде: на работе и дома, в транспорте и в школе, в телевизионных передачах и в выступлениях политиков. Закрадывается мысль, что дискуссия о втором государственном языке уже завершена... А во-вторых, матерная лексика, употребленная ко времени и к месту, приобретает определенный сакральный смысл, открывая новые горизонты в понимании того, что происходит вокруг.
Об истоках своего писательства Лесь Подервянский рассказывал как-то скупо, словно сам удивляясь тому, что вдруг выходит из-под его пера. Кстати, пишет он ручкой, компьютер не признает. Писателем себя не называет. По убеждению Подервянского, писатель — этот тот, кто живет на гонорары, а ему основной доход приносит занятие живописью.
Первое литературное вдохновение посетило Леся в пять лет. В результате получился комикс с текстом, «обличающий» дедушку с бабушкой, которые наказали будущего писателя и художника, поставив его в угол. Безусловно, свой отпечаток на формирование мировоззрения Подервянского наложило увлечение молодежной культурой 70-х годов, в частности, хиппи.
Однако главным двигателем литературного прогресса оказалась... армия. По убеждению Подервянского, нормальному человеку там делать нечего. А вот художникам, композиторам, литераторам в армии самое место. На Леся, например, отслужившего два года в пехотном полку под Белой Церковью, самое сильное впечатление произвело умение армейских командиров изъясняться трехэтажным и, вместе с тем, ажурным — по части лексических конструкций — матом. «Много позже я ломал себе голову над вопросом, почему играть в войну — интересно, а служить в армии — нет?», — вопрошал писатель в программной статье «Знамена самураев».
Вопроса о литературных предшественниках своего стиля Подервянский не понял. Все книги, нужные для жизни, он прочитал уже давно, еще до начала серьезных упражнений со словом. О том, как писать и что писать, возвещает какой-то неопознанный сигнал свыше, заставляющий как можно быстрее схватить ручку и записывать, иначе потом просто забудешь. Например, «Казка про репку», в которой фигурируют пес Джек (здоровенный парень в пиджаке, штанах и сапогах, но с собачьей головою), кот Мурзик (сибирский кот величиной с теленка и похожий на саблезубого тигра), мышки Вера и Надежда, напоминающие птеродактилей с крыльями на спинах, — была написана за полгода до Чернобыля...
Правда, в одном литературном пристрастии Подервянский все-таки признался. Оказалось, что среди любимых авторов — творцы эпоса: Гомер, Шекспир. Что, естественно, потом нашло отражение в его собственном творчестве. Во всяком случае, на Шекспира Лесь «замахивался» не раз, после чего появлялись такие шедевры, как «Гамлєт, або Феномен датського кацапiзму» и «Король Лiтр».
Интересно, что первоначально произведения Подервянского распространялись в авторском исполнении на аудиокассетах и CD-дисках. Так что еще до выхода книг к нему пришла немалая популярность.
ОДЕССИТАМ, поклонникам творчества Подервянского, повезло: даже в Киеве автор пьес «на злобу дня» уже года три не выступал с публичными чтениями. А тут целых два с половиной часа наслаждения, ведь Лесь читал свои произведения так, будто играет их на сцене.
Но главный подарок почитателям своего таланта Лесь Подервянский еще готовит. Уже собрана треть суммы, необходимой для запуска в кинопроизводство сценария «Баловуна Галя». Если бы не кризис, съемки наверняка шли бы полным ходом. Да и роман, начатый пять лет назад, Подервянский обещает наконец-то дописать. Так что впереди — одни премьеры, от которых просто захватывает дух.
Олег СУСЛОВ.
Фото Олега ВЛАДИМИРСКОГО.