|
|
   |
15 февраля исполнится 20 лет со дня вывода советских войск из Афганистана. В необъявленной 10-летней войне в Афганистане погибли 15000 советских солдат, 311 человек пропали без вести. В Одессе, на Аллее Славы Мемориала 411-й батареи, посажено 168 каштанов — по числу погибших одесситов. Такова статистика той войны.
Но есть еще одно ее следствие: появление на нашей, украинской, земле беженцев и искателей убежища из Афганистана, пострадавших от смены режима. Не являясь историком или экспертом по вопросам Афганистана, все же определенную информацию относительно особенностей проживания в Одессе выходцев из этой страны, объединенных общественной организацией «Афганская община», считаю своим долгом донести до соотечественников.
Немудреные жизненные истории беженцев и искателей убежища в Украине написаны с одной целью — содействовать пониманию их нашими соотечественниками как людей с непростыми судьбами, мужественно отстаивающих свое место в жизни. К сожалению, эхо необъявленной войны в Афганистане доносится до нас до сих пор.
Сеаваш Ахмадзай Вализада, мальчик из семьи беженцев из Афганистана, написал письмо украинскому Президенту с просьбой помочь его семье решить жилищную проблему.
У мальчика два имени: официальное — Ахмадзай и домашнее — Сеаваш. Он живет вместе с мамой Самией, дядей Саломодином и бабушкой Симой в пункте временного размещения беженцев г. Одессы. О его родных можно было бы написать книгу.
Бабушка Сима в прошлом — полковник милиции Афганистана. Она — отличная хозяйка, знаток восточной кухни. Только плова готовит несколько разновидностей: каждое рисовое зернышко отдельно от другого, аромат непревзойденный, вкус потрясающий... Но при этом Сима сумела совместить бесконечную преданность семье и блестящую карьеру, которая с переменой власти в Афганистане стала угрозой для жизни Симы и ее близких. Она, кстати, получила два высших образования еще в те годы, когда такое явление было большой редкостью среди советских и постсоветских женщин.
Исключительной в своем роде Сима является еще и в силу того, что ей пришлось взять на себя несвойственную для представительниц ее страны функцию главы семьи, с которой она прекрасно справляется. Достойно глубочайшего уважения и ее осознание собственной жизненной миссии: сначала выстоять и выжить, не дать надломиться детям и поддержать внука, вселить в него веру в собственные силы. Мудрость Симы, ее трудолюбие и вера в то, что трудности преодолимы, — вот что заставляет не опускать руки и не терять надежду ее детей и внука.
У мальчика есть одна совсем недетская, но самая большая и заветная мечта. Сеаваш, как и многие из детей беженцев и искателей убежища в Украине, мечтает не о дорогих игрушках и всевозможных развлечениях, а о собственном доме или квартире. По рассказам взрослых он знает, что в Кабуле его семья жила в собственном доме. На протяжении почти десяти лет жизни в Украине семья имела только временное пристанище. В Ужгороде они жили в номере гостиницы. В Киеве — на съемной квартире. Уже три года семья живет в пункте временного размещения беженцев г. Одессы, надеясь на то, что жилищная их проблема, как и многих других беженцев и искателей убежища в Украине, начнет разрешаться.
Начальник управления миграционной службы в Одесской области И. П. Супруновский в одном из своих интервью рассказал о разработке комплексной интеграционной программы мер на региональном уровне, которая позволила бы начать строительство недорогого жилья для беженцев и искателей убежища в Украине при условии внесения ими части средств. Эта программа стала надеждой для многих семей беженцев, в том числе и семьи Вализада. Однако кризис внес свои жесткие коррективы.
Отправил ли мальчик Сеаваш Вализада свое письмо Виктору Ющенко и по какому адресу, я не решилась спросить. Наверное, это не столь уж важно...
Мохаммад Гезал Насир Серешк — имя девочки из семьи беженцев из Афганистана. Гезал похожа на газель с удивленно смотрящими на мир глазами. Глядя на ее рисунки, я до сих пор не могу понять, как девочка, не имея нормальных условий для жизни и развития, смогла себя так полно и емко выразить в рисунках.
Гезал повезло с родителями, которые нежный росток ее способностей заметили, сберегли и поддержали. Мать Гезал покинула Афганистан сиротой и закончила Донецкое медицинское училище; отец — особа с весьма высоким социальным статусом при прошлом режиме Афганистана. Об этом родители Гезал не говорят без повода, стремясь самостоятельно найти свое место в новой жизни. Они гордятся дочерью Гезал и ее успехами, стараясь дать девочке всестороннее развитие.
Гезал, помимо общеобразовательной школы № 85, обучается в школе искусств, в художественном и музыкальном классах одновременно. Думаю, что каждой акварели девочки из ее папки мог бы соответствовать музыкальный этюд в ее же исполнении. А каким зрелищным событием может стать выпускная работа Гезал Насир Серешк, соединяющая презентацию ее способностей.
Всматриваясь в рисунки Гезал, глаз сразу схватывает, что натюрморты с цветочными композициями — ее излюбленный сюжет. Другая важная особенность — насыщенность фона, на котором Гезал помещает рисунок. Вероятно, девочка, выросшая в семье беженцев, как бы ее ни оберегали родители, подсознательно ощущает, что жизнь родителей можно рассматривать как состоящую из нескольких — «до» и «после».
Вот натюрморт с пушистыми семью астрами в ярком терракотовом кувшине. А вот сирень в облитом глиняном кувшине: махровые соцветия благоухают весенней свежестью и радуют глаза и душу. Теперь сюжет японской стилизации — цветущая ветка, так и хочется сказать, сакуры с двумя поющими птицами. Птицы диковинные, одна в обычном оперении, а вторая — это синяя птица счастья Гезал. А вот и портрет мамы, которая — самая любимая и самая красивая. Папе достался снеговичок в елках — просто загляденье, елки пушисто-сквозные. Фон — насыщенный кобальт.
Жирафы и верблюды неслучайно забрели в разноцветные миры Гезал. Очень хороши и те, и другие. Жирафов Гезал рисовала для друзей-африканцев, и они получились замечательными. Верблюдов она видела в Киевском зоопарке, потом они ей долго снились. Она точно запомнила, что шепнул ей на ухо старый погонщик верблюдов. Он говорил о том, что ей не раз придется возвращаться мыслями в Афганистан, а счастлива она будет, живя в Украине.
Назим Зевари — ровесник моего сына, и потому я все время невольно сравниваю их. Назим выглядит гораздо старше и самостоятельнее моего сына.
Назим открылся совершенно неожиданно как отличный рисовальщик, принеся в подарок свой карандашный рисунок, которому дал название «Материнская любовь». Рассматривающие рисунок высказывали мысль, что неплохо бы мальчика и его работы показать преподавателям «Грековки». Юноша рассказывал, что одной только «Материнской любви», по 23 доллара за каждый экземпляр, ему пришлось сделать на продажу около 1600, а потом он просто сбился со счета.
Конечно, захотелось узнать о судьбе Назима Зевари побольше, и мы договорились с ним о встрече на Киевском рынке, где он работает реализатором у своих земляков. Когда я пришла в назначенное время, Назим ел из маленького казана плов, который, как оказалось, приготовил сам; старается поменьше есть вредного для здоровья базарного фастфуда.
Пока он ел, я, затаив дыхание, рассматривала его рисунки, аккуратно собранные в папку. Назим между делом посвящал меня в тонкости ремесла, говоря, что графика во всем мире очень дорого ценится. Каждому рисунку, у которых, несомненно, своя история, мальчик дал название: «Улица Кабула» — такие дома в Кабуле, совсем недалеко от центра, можно увидеть и сейчас; «Плачущая девушка» — девочка, почти еще ребенок, встретила свою первую любовь; «Рыбаки» — молодые люди в поисках удачного клева.
Назим рассказал, что его мать с младшим братишкой осталась в Кабуле. Семья после потери кормильца-отца, который при прошлом режиме занимал определенный пост, находилась в весьма затруднительном положении. Юноша не получил, к сожалению, системного школьного образования: за годом его учебы следовал год войны, когда о школе не могло быть и речи.
Но Назиму посчастливилось попасть в руки мастера Сидика Сирата — такова была воля отца, который и сам неплохо рисовал. Мастера Сидика, к сожалению, уже тоже нет в живых. Мальчик с благодарностью отзывается о своем учителе, основным занятием которого было световое оформление витрин. Кроме того, у него, как у настоящего мастера, была потребность передать свое мастерство младшим поколениям. Школу копирования у мастера Сидика прошел не один мальчик. Назим обучался 2,5 года, и мастер Сидик, несомненно, оказал влияние на формирование его личности.
...Хотелось бы верить, что материнская любовь, впитанная Назимом Зевари с рождения, ставшая сюжетом самого любимого его рисунка, служащая оберегом для мусульманских семей, поднимающих глаза с благодарностью юному художнику, и странным образом не вошедшая в противоречие с основными канонами Корана, непременно защитит его самого.
Садоба и Атал Пажман — дети-погодки восьми и девяти лет, из семьи беженцев из Афганистана. Несмотря на небольшой возраст, они уже имеют опыт выступлений на различных мероприятиях, проводимых афганской общиной. Умеют с достоинством носить национальные костюмы, а петь на родном дари учит их мать Фазела.
Фазела окончила в 1990 году медицинский университет в столице Чехии, Праге. В Афганистане ей посчастливилось работать по специальности. Однако судьба сложилась так, что пришлось покинуть родину. Для продолжения работы по специальности в Украине Фазеле необходимо овладеть русским и украинским языками и подтвердить диплом. Но она не отчаивается.
Из многочисленных ее родных (в семье семеро детей) в Одессе живет брат Абдул Карим, он по образованию юрист, но работает реализатором. Помощь и поддержку брата Фазела особенно ценит.
Муж Фазелы, Мохамад Есан Мохамад Аман, по образованию — фармацевт, учился в Кабуле. Он работал грузчиком на промышленном рынке «7-й километр», но сейчас не работает по состоянию здоровья. О муже Фазела отзывается тепло, понимая, как ему сложно содержать семью.
Когда Фазела начинала учить русский язык при интеграционном центре «VITA» благотворительного фонда помощи беженцам и переселенцам «Сочувствие», то выяснилось, что учительница русского языка Светлана Ивановна Кулий была в Чехии примерно в то же время, что и Фазела. Две молодые женщины, учительница и ученица, часто вспоминали один из красивейших европейских городов — Прагу. Возможно, тогда Светлана Ивановна и обратила внимание на старательную свою ученицу Фазелу, мать троих детей, обучение русскому которой давалось, ох, как непросто. Однако настойчивости и внимательной вдумчивости Фазеле было не занимать. И это несмотря на то, что ей приходилось приезжать на занятия с младшим, четырехлетним сынишкой.
О чем поют дети Фазелы? Наблюдая за ними и самой Фазелой, мне кажется, что ее дети непременно поют о своей маме. Но оказалось, что дети поют о родине — об Афганистане. О том, что мир необходим в каждом доме. Вероятно, такая песня дает отдохновение душам и сердцам беженцев, помогает им сродниться со всеми близкими, разбросанными по свету:
...Мы, дети войны Афганистана,
Хотим мира и спокойствия,
Равноправия и дружбы,
На своей родине и во всем мире,
Мы ненавидим войну
И людей, разжигающих войны,
Мы всегда хотим мира.
Мария ФЕТИСОВА.