|
|
   |
Первая статья с таким заголовком была опубликована в «Вечерней Одессе» 1 февраля 2007 года. В ней шла речь о коммунальном предприятии «Одесский городской центр социальной реабилитации и адаптации лиц без определенного места жительства», что на ул. Циолковского, 1, о его проблемах и надеждах на их решение.
ЗА МЕСЯЦ до выхода той статьи довелось мне везти в центр реабилитации Сергея Ж., 50-летнего жителя Одессы, ставшего бомжом. Больного, после инсульта, лишившегося жилья, якобы из-за коварства жены (второй): пока он был в больнице, квартиру она продала и уехала. Об этом он, мерзнувший на скамейке в межквартальном проезде на ул. Генерала Петрова, поведал с трудом, из-за нарушения речи. Рядом — замусоленная торба с какими-то пожитками, мисочка с едой — сердобольные старушки из соседних домов подкармливали его; у одной из них хранились и кое-какие документы Сергея.
Везла его на Циолковского, 1, по предварительной договоренности, целых 5 часов трамваями (как — лучше не вспоминать), и вместе с сочувствием, признаться, испытывала злость — не агрессивную, а какую-то щемяще-неприятную. По внешнему виду Сергея, даже в таком беспомощном состоянии, можно было судить, что от природы он был наделен и статью могучей, и здоровьем крепким. Как же нужно было тратить его, чтобы дойти до такого?..
У Сергея в Одессе — родная сестра. Узнав номер телефона, позвонила тогда ей.
— Мы его привечали — мог и поесть, и помыться. Но сколько его ни просили, сколько ни увещевали вести себя нормально, не пить, — все впустую, — жаловалась женщина. — В конце концов, муж, дети запретили его принимать. Понимаете, семья у меня...
На сообщение о том, что брат уже в центре реабилитации, реакции не последовало.
Побывав в центре на ул. Цилковского, 1 уже в нынешнем году, узнала, что никто к Сергею так и не приезжал. С 5 на 6 января он умер. Как и предписывает закон, вы"звали судмедэкспертизу, чтобы засвидетельствовать факт ненасильственной смерти. Труп увезли... А в прошлом году здеть трое умерло.
Снова позвонила в семью сестры Сергея. О его кончине там не знали. Взволновались ли? «Он столько горя нам принес», — с досадой сказал муж сестры. «Простите его», — других слов у меня не нашлось. Угасла еще одна человеческая жизнь. Пропала.
...Зашла в одну из комнат центра на первом этаже.
Сергей Сергеевич, 42 года. Одессит. Жена (вторая) умерла, дочка у бабушки. «Я не был прописан». Сейчас подрабатывает «на халтуре» как электросварщик, электрик. Работающий в общественной организации «Дорога к дому» товарищ помогает ему восстановить паспорт.
Виктор Васильевич, 62 года. Говорит, что в райцентре Кривое Озеро была семья — жена, дети, работал водителем. Умерла жена — через год дети выгнали. Болеет: давление, печень, желудок... «В больницу не пойдешь — денег нет».
Олег Николаевич, 50 лет. Документы, говорит, украли. А жил когда-то на ул. Пушкинской в Одессе. Мучает зубная боль. По той же причине — отсутствие денег — не может показаться врачу. Молча делаю вывод: мечта руководства центра приписать это заведение к какому-нибудь лечебному учреждению так и остается мечтой. Никто на такие просьбы не откликается: глухи власти.
— Всю правду о себе рассказали? — спрашиваю своих собеседников.
— Не всю, — признаются.
Всю вряд ли кто-то расскажет. Из более чем 70 человек, живущих сегодня в центре, половина прошла через тюремные камеры. Кому охота такое вспоминать?
Неожиданно в комнату стремительно входит молодой человек абсолютно на бомжа не похожий. Александр, 28 лет. Москвич. Офицер. Был ранен в Чечне. Ехал в один из санаториев Одессы, в поезде украли вещи, документы. А без документов он, гражданин другой страны, домой уехать не может... В общем, устроился подзаработать денег в какой-то ресторан. Надеется скоро уехать.
«Трудись и вырывайся отсюда, — вспомнился совет директора центра В. В. Волошина, который он дает каждому из обитателей. — Бродяжничество, как и алкоголь, само не отпустит».
Молодые, еще не совсем потерявшие здоровье и человеческий облик, выкарабкиваются. Заместитель директора центра Н. Г. Матвеенко рассказала о парне, случайно попавшем в тюрьму. Мама продала квартиру. Он и это пережил — выучился, получил паспорт, трудится сейчас в строительной организации. Есть такие, что работают в храмах, обрели душевный покой.
Но трудиться хотят не все. В прошлый мой визит познакомилась с двумя женщинами, проживавшими в комнате на втором этаже. Сегодня их нет. Руководители центра надеялись, что «поселенки» — на первый взгляд, «приличные» — станут помощницами в прачечной — на глажке белья, например. На такое предложение обе отреагировали одинаково: «Лучше я пойду другое убежище поищу».
Сейчас, сообщил В. В. Волошин, на ул. Химической, 4 строится центр адаптации для бомжей-женщин. Тоже — на 150 человек. Там, конечно, санитарные нормы другие, обслуживающий персонал должен быть другим, для женского учреждения и устав другой.
Заказчик строительства нового центра адаптации — коммунальное учреждение «Городской центр гуманитарной помощи, информационного и хозяйственного обеспечения». По телефону поинтересовалась у его директора А. А. Чуева, на каком этапе строительство.
— Согласовывается проект, — сообщил Алексей Анатольевич. — Строительство рассчитано на два-три года. За счет городского бюджета. Должно быть два здания: пятиэтажное — под жилье со всем для этого необходимым, двухэтажное — для приемника-изолятора.
Строительства отдельного приемника-изолятора давно добиваются и в «муж"ском» центре. Одной комнатушкой, выполняющей сегодня эту роль, обойтись очень трудно. Может, какие-то сдвиги будут. В этот мой приход как раз пожаловали представители ОАО «Одес"гражданпроект», дополнительно согласовывали с директором центра детали проекта.
Виктор Васильевич горячо обсуждает со всеми и другое свое давнее желание — построить хоспис, пусть даже здесь, на этой территории. Куда зимой, в холод, отправишь больного человека, уже прожившего все сроки в центре? Специальный персонал по уходу за беспомощными людьми в центре не предусмотрен, ведь он задумывался как ночлежка. А сегодня, почитай, в каждой комнате инвалиды, как правило, пожилые люди. Стараются расселить их так, чтобы соседи по койке могли хотя бы чем-то помочь. Ночлежка, по сути, превращается в хоспис.
— Три дня назад, — рассказал Виктор Викторович, — буквально подбросили нам 50-летнего мужчину... без обеих ног. Он просто вполз. Говорит, что приехал из Раздельной, что тележку, на которой он передвигался, отобрала какая-то ватага. Спасибо, добрые люди подсадили на трамвай... Теперь через Раздельнянский райотдел милиции будем выяснять подробности. Может, удастся устроить беднягу в интернат.
Своего транспорта в центре, чтобы можно было отвозить таких людей хоть на обследование, как не было, так и нет. Есть легковушка для хозяйственных нужд — подвезти какой-то товар, медикаменты самые необходимые и т.п. Из городского бюджета выделены деньги на закупку обуви — ее всегда больше всего не хватало. Приобретут для своих подопечных хотя бы туфли, — бывает, приходят зимой... в тапочках.
В июне центр закрывается (оставляют в нем только инвалидов) на санобработку, ремонт, чистку. Есть, к сожалению, такие жильцы, что умудряются спускать в канализацию всякую дрянь, все, что угодно. Засорились трубы — во всем здании смрад. В минувшем году пришлось распиливать полы, чтобы все это вытащить.
В нынешнем году зима была милосердная, без больших морозов, потому и не было в центре особого наплыва бомжей. Но тут знают: в феврале-марте начнется слякоть, дожди со снегом — набегут. Далеко за сотню человек в плохую погоду здесь бывает, все комнаты заселены. Крыша над головой все-таки надежнее, чем канализационный люк или чужой подвал, из которого в любое время могут выгнать.
Мария СТЕРНЕНКО.