|
|
   |
Раньше студенты запросто могли договориться о прохождении производственной практики на различных предприятиях. Для этого даже не надо было писать писем-прошений на имя руководства и получать массу согласований и разрешений. Иногда хватало одного визита в отдел кадров. Именно кадровики выступали главной заинтересованной стороной в поиске перспективных молодых специалистов. Потому производственная практика и становилась самым эффективным тестом: к студентам приглядывались, оценивали их потенциал, да и они сами получали возможность определиться, хотят ли работать на этом предприятии после окончания вуза. Если интересы совпадали, выпускник получал приемлемое для себя распределение.
За 10—15 лет все кардинально изменилось. Ректоры вузов бьют тревогу: у студентов практически нет возможности побывать на производственной практике, чтобы окунуться в те реалии, в которых им потом предстоит трудиться. Почему так происходит и к чему может привести в дальнейшем? Как оказалось, данная проблема гораздо шире и глобальнее.
Вопрос сохранения научного потенциала региона в условиях реформирования высшей школы стал одной из тем обсуждения на расширенном заседании правления Одесской городской организации работодателей (ОГОР) с участием ректоров вузов, представителей городского департамента образования, ученых.
Член правления ОГОР, ректор ОНАПТ, д.т.н., профессор Богдан Егоров справедливо отметил, что в условиях мирового обострения борьбы за рынки требуется соответствующая коррекция программы подготовки выпускников, способных работать в кризисных ситуациях. Этому во многом способствуют созданные в вузе современные лаборатории — важнейшая составная часть учебного процесса. Эти лаборатории, в которых работают студенты, аспиранты, вполне могли бы зарабатывать, а полученная прибыль могла бы использоваться на совершенствование учебной базы вуза, увеличение заработной платы преподавательского состава. Такова общепринятая мировая практика. Но, увы, не в Украине. Как сказал участвующий в заседании академик Борис Буркинский, сегодня молодые ученые не идут в науку. Причин тому много, но одна из них — младший научный сотрудник и уборщица получают одинаковую зарплату.
Исполнительный директор ОГОР Евгений Дрозд привел в пример Либерецкий технический университет в Чехии. Вузовские лаборатории там напрямую работают с «Татрой», «Шкодой», выполняя большой объем хоздоговорной тематики, в некоторых лабораториях очередь заказчиков расписана на год вперед. Предприятия создают в университете свои профильные кафедры, чтобы ориентировать ученых на разработку наиболее перспективных направлений исследований. Такой конструктивный, практический диалог науки и производства обеспечивает повышение уровня работы ведущих предприятий страны, а также качество подготовки кадров.
Во всем мире ведущие вузы сами устанавливают требования к абитуриентам — в этом и проявляется высокая степень свободы вуза. Они должны на вступительных экзаменах проверить, как мыслит абитуриент, а не ориентироваться на данные ВНО, характеризующие лишь формальную сторону информированности выпускника школы по изученным дисциплинам.
Все действия правительства, направленные на реформу образования в Украине, сводятся лишь к попыткам объединения, сокращения и ликвидации вузов. Именно так можно оценить ужесточение правил приема, которые, на взгляд сотрудников высшей школы, нужно упрощать, в частности, убирая ВНО для контрактников.
Несправедливым является и распределение квот для бюджетников. Примеры тому — 250 бюджетных мест для Киевского университета, 200 бюджетных мест для Львовской политехники и всего 200 бюджетных мест для всех вузов Одессы в минувшем году. При этом много олимпиад выигрывают студенты из Одессы и Харькова, но количество бюджетных мест, выделяемых для этих регионов, резко сокращается. Получается, что идет целенаправленное перекраивание научного потенциала регионов в пользу столицы и запада страны.
Согласно реформе образования, предусмотрено слияние вузов, это мотивируется тем, что нужно копировать европейский опыт. На эту процедуру международным банком выделено 200 миллионов долларов. Однако если смотреть на опыт тех же европейских стран, к примеру Греции, которая прошла этот путь 30 лет назад, то подобная реформа привела к резкому снижению качества образования и, как следствие, — к дефолту в стране.
— Мы уверены, что укрупнение вузов — это тупик, это снижение качества образования, — считает Богдан Егоров. — Мировая практика свидетельствует: высшее учебное заведение, где насчитывается более 10—15 тысяч студентов (а нам предлагается увеличение до 30 тысяч) становится плохо управляемым. Оптимальное количество обучаемых не может превышать 3—5 тысяч.
— В США, например, более 50 тысяч высших учебных заведений, — говорит Евгений Дрозд. — И их количество никто насильно сокращать не собирается, прекрасно понимая, насколько важна современная наука для развития государства. Не случайно над входом в Стенфордский университет (ЮАР) висит надпись: «Чтобы уничтожить страну, не нужны ракеты большой дальности, достаточно уничтожить систему образования». Поэтому свою систему развитые страны никому в обиду не дают, прекрасно понимая важность и значимость подготовки образованных кадров. Они способствуют разрушению систем образования только у конкурентов. Мы же слишком ориентируемся на чужое мнение. Как итог, у нас даже практику не организуешь, так как она влетит предприятию в немалые средства.
В доказательство своих слов Евгений Григорьевич привел данные, предоставленные ему одним из предприятий Одессы, которое и хотело бы взять студентов на производственную практику, но, увы, не потянет связанные с этим расходы.
— Итак, со студентом надо заключить договор на прохождение практики в течение 21 рабочего дня на временных рабочих местах, — говорит Евгений Дрозд. — Один 7-часовой рабочий день обойдется в 252 гривни 72 копейки. Начисление социального взноса за один рабочий день — 55 гривен 61 копейка. Получается, что в месяц на одного студента-практиканта надо потратить 6 475 гривен 98 копеек. Есть еще затраты непосредственно на организацию рабочего места, оплату наставнику. Если учесть, что на практику одновременно приходят 4—5 человек, предприятию это обойдется в 32 тысячи 375 гривен в месяц. Это при том, что во всем мире за организацию производственной практики предприятия получают налоговые льготы. А у нас с точностью до наоборот — начисления на практикантов производятся, как на всех штатных работников.
— И еще одну важную проблему хотелось бы затронуть — это автономия вузов, — продолжает Богдан Егоров. — Сегодня ее просто нет, или, точнее, она декларативная. Разве это автономия, когда все имущество вуза принадлежит Министерству образования и науки, а руководству вуза надо решать, как платить налоги, в том числе и налог на землю. Причем мировая практика такова, что вузы пользуются льготами, которых у нас нет. Более того, Министерство образования и науки может забрать имущество вуза и передать его другому оператору, сегодня оно устанавливает ставки для контрактников, вуз от этого полностью отстранен. В ОНАПТ лишь 17% студентов получают стипендии, но и этот показатель Минобразования требует снизить. То есть, необходимо срочно вносить изменения в законодательство с целью создания необходимых условий, систем льгот для предприятий, предоставляющих места стажировок и практик.
Ну и одна из самых животрепещущих проблем — необходимость аккредитации образовательных программ. В этих целях при Минобразования создана государственная структура — директорат. Она выдает аккредитацию, стоимость которой 65 тысяч гривен. Для того, чтобы получить аккредитации всех образовательных программ, по которым проходит обучение студентов в ОНАПТ, нужно заплатить этой структуре более 3 миллионов гривен, и так по всем вузам. Откуда брать деньги и зачем проходить аккредитование программ, если вуз аккредитован в системе стандартизации ИСО?
Реформой предусмотрено обязательное изучение иностранными студентами украинского языка, что отвернуло от ОНАПТ магистров и аспирантов, прибывавших из зарубежных стран, стран бывшего СССР. А ведь до 2015 года иностранные студенты приносили в бюджет города 1,5 миллиарда гривен ежегодно. Спрашивается, почему вуз не может проводить обучение иностранцев на английском и русском языках, если это экономически выгодно и повышает престиж страны?
Такое же положение сложилось в стране после начала реформы и в полном среднем образовании. Оно становится трехступенчатым. После окончания 9 классов, для продолжения образования и получения диплома о полном среднем образовании учащиеся должны по конкурсу продолжить обучение в лицеях и гимназиях, а оставшиеся — получать рабочую профессию в соответствующих учебных заведениях, которые в большинстве своем уничтожены, и их нужно вновь создавать. Таким образом, нас переводят из страны с полным средним образованием граждан в страну, где большая часть населения будет иметь неполное среднее образование.
Отличные уроки из происходящего в мире извлекли поляки. Они отказались от предлагаемой реформы образования, понимая при этом, как важно растить и привлекать талантливую молодежь. У них до минимума упростили условия приема иностранцев на учебу (никаких тебе ВНО, жестких требований по языку преподавания), предоставляют общежития, стипендии. Почему же мы так бездумно отдаем будущее своей страны?
Для всех членов ОГОР (это руководители предприятий, вузов) приближение интеллектуальной катастрофы, обусловленной уничтожением отечественной системы высшего образования, становится синонимом уничтожения государства как такового. Потому что без высококвалифицированных специалистов, высокотехнологичных предприятий и производств не может быть построена современная экономика развитого государства. К сожалению, совершенно не обращают внимания на проблему нардепы от Одесской области.
Правление ОГОР направило обращение заместителю председателя комитета Верховной Рады по вопросам образования, науки и инноваций Сергею Колебошину с просьбой помочь остановить развал высшей школы, организовать диалог с народными депутатами, которые должны понять: эффективная высшая школа — это гордость государства. И Украина не имеет права скатываться до уровня слаборазвитого государства, где окажутся уничтоженными всемирно известные научные школы, а высшее образование смогут получить лишь избранные.
Светлана Комисаренко