|
|
   |
У этой истории — два действующих лица. Аршакян Ишхан Мисакович и Усов Владимир Яковлевич. При всей несхожести, этих людей объединяло одно — знания о различных болезнях.
Первый ими болел. Сахарный диабет вначале дал осложнение на сердце, из-за чего пришлось делать шунтирование. Потом болезнь нанесла удар по глазам. Так, Ишхан Аршакян, которому в прошлом году должно было исполниться 76 лет, оказался на больничной койке Института глазных болезней и тканевой терапии им. Филатова.
А Владимир Усов много знает о различных болезнях, потому что он — доктор. С многолетним стажем. В клинике Филатова трудится четверть века. Впрочем, как заявил доктор в ходе судебного процесса, который весной начался в Приморском районном суде г. Одессы, он, хоть и специалист по глазным болезням, но знает, как укрощать общие заболевания. К примеру, инфаркт.
18 июня 2013 года Ишхан Аршакян умер. От острой сердечно-сосудистой недостаточности. Во время суточного дежурства Владимира Усова. Смерть к Аршакяну пришла не мгновенно. Ориентировочно в пять вечера больной сообщил дежурной медсестре Оксане Плахотнюк, что ему плохо. А за полчаса до полуночи бригада специализированной «скорой помощи» зафиксировала биологическую смерть пожилого человека. То есть фактически шесть часов Ишхан Мисакович боролся за жизнь. Дежурный врач утверждал — и утверждает до сих пор, — что помогал Аршакяну выжить. Но, мол, не получилось. Так бывает, ничего удивительного, как выразился Владимир Яковлевич на одном из судебных заседаний, в этом нет, ведь больным время от времени положено умирать.
Родственникам Ишхана Мисаковича, хоть и трудно им было примириться с потерей мужа, отца, дедушки, но разбираться в обстоятельствах смерти поначалу не собирались. Человека-то не вернешь. Но тут случилось непредвиденное.
— Я до сих пор не могу прийти в себя от случившегося, — признается сын Ишхана Мисаковича Игорь Аршакян. — Накануне злосчастного вторника, в воскресенье, разговаривал с отцом. Он был весел и бодр. Тем более, что замуж выходила его любимая внучка — моя дочь. Папа немного расстроился, что не мог присутствовать на свадьбе, но обещал по выходу из клиники сразу приехать к нам в гости. Родители живут в Скадовске, а я — в Москве. Ну, а следующий звонок был страшным...
Игорь Аршакян незамедлительно прилетел в Одессу, пошел в клинику. Надо было забрать документы, личные вещи. Хотелось пообщаться со всеми, кто был рядом с Ишханом Мисаковичем в последние часы жизни: с пациентами палаты отделения глаукомы, где лежал отец, но, прежде всего, с врачами.
В клинике сына ждал «сюрприз». Многих вещей умершего отца «не нашли». По словам Игоря Аршакяна, которые зафиксированы во всех следственных документах, больница не вернула паспорт Ишхана Мисаковича (его пришлось хоронить по копии документа), пенсионное удостоверение, мобильный телефон, глюкометр, лекарства, несколько тысяч гривен. Запропастилась куда-то и новая серо-зеленая куртка, в которой пожилой человек приехал в Одессу. Все попытки сына найти вещи отца натыкались на холодное равнодушие руководства клиники, мол, не морочьте нам голову такими пустяками.
Не собирались врачи и приносить извинения за скоропостижную смерть пациента. Как-то успокоить сына, объяснить, что клиника делала все возможное, чтобы спасти жизнь его отца, посочувствовать и поддержать — даже попыток не было. Понятно, что профессия эскулапа отчасти цинична. Иначе вид чужой смерти может просто свести с ума. Волей-неволей приходится становиться толстокожим. Но всему есть предел. Поэтому не случайно в медицинских вузах преподают профессиональную этику и деонтологию, изучающую, кроме всего прочего, проблемы взаимоотношений медработников с пациентами и их родственниками. Владимир Усов окончил вуз с «красным» дипломом. Получается, что по деонтологии у него тоже было «отлично»?
В общем, разговора у Игоря Аршакяна ни с дежурным врачом, ни с руководством клиники в лице заместителя директора по лечебной и научной работе Владимиром Науменко, не получилось. Более того, вообще вышло очень некрасиво. Как написано в обвинительном акте, «...вместо извинений и поиска путей для установления взаимоотношений с родственниками умершего, которые по вине Усова В. Я. потеряли близкого человека, во время допроса заместителя директора по лечебной и научной работе Науменко В. А. (в присутствии родственников умершего), Науменко В. А. спровоцировал конфликт с адвокатом».
«Это было неприкрытое хамство», — так охарактеризовал встречу с работниками Института глазных болезней и тканевой терапии им. Филатова Игорь Аршакян. Получив фантастический заряд негативных эмоций, которые наслоились на не затянувшуюся душевную рану и скорбь, 10 июля, спустя почти месяц после смерти отца, он написал заявление в милицию. В нем Игорь Аршакян просит принять меры к медицинским работникам Филатовской клиники, поскольку считает, что в связи с недобросовестным выполнением профессиональных обязанностей последними, когда его отцу стало плохо, тот умер.
Было открыто уголовное производство. Уведомление о подозрении, а потом и обвинение предъявлено дежурному врачу Владимиру Усову. Следствие квалифицировало его деяния по статье 140 часть 1 УК Украины («неисполнение или ненадлежащее исполнение медицинским или фармацевтическим работником своих профессиональных обязанностей вследствие небрежного или недобросовестного к ним отношения, если это повлекло тяжкие последствия для больного»). Уголовный кодекс предусматривает наказание — лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до пяти лет, или исправительные работы сроком до двух лет, либо ограничение свободы на срок до двух лет, либо лишение свободы на тот же срок.
Не хочется — да и не имеем права — предугадывать приговор, который вынесет судья Приморского райсуда Вадим Коваленко. Хотя свои показания уже дали обвиняемый, Игорь Аршакян и жена умершего Людмила Васильевна, а также основные свидетели. Тем не менее, дабы не быть обвиненными в давлении на суд, ограничимся общими впечатлениями.
Прежде всего бросается в глаза, что в этом деле главное — принцип. Родственники Ишхана Мисаковича не горят желанием кого-то, грубо говоря, посадить. Но пусть воздастся каждому по заслугам. Потому что на их месте может оказаться любой. Если не оказывать противодействие хамству и бездушию отдельных представителей самой гуманной профессии, то оно станет нормой. В ходе судебного заседания родственники умершего подтвердили: за год, прошедший после смерти, никто из клиники им с извинениями не позвонил. И только в ходе одного из судебных заседаний подсудимый выдавил: «Простите меня...». Но насколько это покаяние было искренним?
Еще в суде подумалось о том, что данное дело станет прецедентом. Что-то не помнится, чтобы врачей привлекали к уголовной ответственности за неисполнение или непрофессиональное исполнение своих профессиональных обязанностей. Родственники больного всегда настолько погружены в свои невеселые думы и переживания, что обычно не задумываются над тем, а все ли доктор сделал для того, чтобы пациент жил? Игорь Аршакян, превозмогая боль утраты, тем не менее, решил разобраться в обстоятельствах смерти отца. Повторимся, если бы сына покойного нормально встретили в клинике, поговорили бы с ним, извинились, то никакого уголовного расследования не было бы.
А так открылись неприглядные подробности последних часов жизни Ишхана Мисаковича. Подробно об этом говорится в комиссионной судебно-медицинской экспертизе, в которую вошли шесть специалистов, в том числе, из кардиологического центра Николаевской областной больницы.
Главные выводы такие. Состояние сердечно-сосудистой системы И. М. Аршакяна на момент операции, которую ему делали в клинике Филатова, было компенсированным, никаких противопоказаний не существовало. В пять вечера Ишхан Мисакович пожаловался медсестре О. Плахотнюк на плохое самочувствие, общую слабость и боль в животе. Измерили давление, оказалось 90 на 60. Медсестра отвела пациента в палату. Уложила в постель так, чтобы ноги были чуть выше головы, дабы стимулировать приток крови. Приблизительно через полчаса давление вновь измерили. Изменений не было.
Тогда медсестра, согласно своим должностным инструкциям, начала искать дежурного врача. Но Усов куда-то запропастился. В какое бы отделение Плахотнюк ни позвонила, ей отвечали, что Владимир Яковлевич только что вышел. В судебном заседании медсестре задали, как потом выяснилось, наивный вопрос: а разве нельзя было связаться по мобильному? Оказалось — нельзя, не положено. Медсестра даже не знала номер мобильного телефона дежурного врача.
В общем, поиски Усова продолжались почти два часа. Наконец, он появился. Медсестра доложила обстановку. Аршакяну лучше не стало. Наоборот, давление еще больше упало.
До 80 на 50. Даже неспециалист знает, что пониженное артериальное давление, слабый пульс, рвота, боли в животе — явные признак инфаркта. Ну, а если почитать историю болезни Ишхана Мисаковича, то вообще становится все понятным. Однако два часа борьбы за жизнь пациента уже потеряли. За это время больной, с каждой минутой слабевший, успел позвонить домой и сообщить, что ему очень плохо, а дежурного врача найти не могут.
«Нашедшийся» Усов в ситуации разобрался мгновенно. Но специализированную скорую помощь, как это предписывает должностная инструкция дежурного врача глазной клиники, сразу не вызвал. На вопрос о причине такого решения ответил «оригинально»: дескать, хоть он и не кардиолог, но в институте учился на «отлично», поэтому знает, как противостоять инфаркту. В общем, доктор решил самостоятельно лечить Аршакяна. Даже без электрокардиограммы.
Вначале Ишхану Мисаковичу по распоряжению дежурного врача ввели подкожно кордиамин. Хотя в данной ситуации это лекарство — сделали вывод эксперты — было неэффективным. Затем делали капельницу с физраствором и опять с кордиамином. Из-за плохих вен мучались с иголкой до девяти вечера. И только потом, увидев, что пациенту совсем плохо, дежурный врач вызвал «скорую». То есть с момента первой жалобы Аршакяна на плохое самочувствие и до приезда кардиологов прошло четыре часа! Запоздалые реабилитационные мероприятия жизнь Ишхану Мисаковичу не спасли...
Без сомнения, Владимир Яковлевич Усов является большим специалистом по глазным болезням. Доктор медицинских наук. Но неожиданно сам оказался подвержен слепоте. И, судя по судебным заседаниям, до сих пор не замечает этого.
«Вечерняя Одесса» обязательно расскажет о том, как завершился этот резонансный процесс.
Олег Суслов