|
|
   |
Нина Петровна (имена героев публикации изменены) в иной мир отошла больше трех лет тому назад, но и сегодня остается предметом разбирательств в судебных инстанциях. А всему виной — два завещания на квартиру, которые она составила еще при жизни.
Первый нотариально заверенный документ оформила в 2007 году. В нем было оговорено, что свою двухкомнатную квартиру она завещает соседке и двум ее взрослым детям, которые ее похоронят. Второе завещание Нина Петровна составила спустя три года на племянника Алексея Ивановича, завещав ему все свое недвижимое имущество. Соседка не смирилась с последней волей умершей, оспаривает в суде законность второго документа, мол, старушка подписала его, будучи невменяемой. Четвертый год идут суды, на которых одна сторона доказывает полную психическую неадекватность Нины Петровны при составлении второго завещания, а другая — настаивает на ее абсолютном психическом здоровье.
— В тот октябрьский день раздался поздний междугородный звонок, — вспоминает Алексей Иванович. — Звонила из Одессы соседка Нины Петровны. Тетя сломала шейку бедра, ухаживать за ней некому, просит, чтобы мы с женой к ней приехали. Конечно, мы тут же засобирались в дорогу. Пришлось рассчитаться на работе, я, хоть и пенсионер, но продолжал работать. Но, кроме нас, ей помочь было некому. Муж тети давно умер, детей нет. Наша семья с ней поддерживала родственные связи, постоянно переписывались, звонили друг другу, каждое лето вместе с женой в отпуск к ней приезжали. И когда ей понадобилась наша помощь, сразу же, оставив детей, внуков, выехали из Донецкой области в Одессу. Тетя, нужно сказать, хоть и была в преклонном возрасте, на здоровье не жаловалась. До 76 лет работала медсестрой. И когда окончательно вышла на заслуженный отдых, продолжала вести активный образ жизни. Всегда была в движении, считая его единственным лекарством от старости. Поэтому, когда мы приехали, тетя, хоть и была прикована к постели, бодрости духа не теряла. Верила, что обязательно справится с переломом, встанет еще на ноги. Сколько ни уговаривали, наотрез отказалась переезжать к нам, мол, дома и родные стены помогают.
Не помогли. 16 ноября 2010 года на 84-м году жизни Нина Петровна скончалась от инсульта. После того, как родственники похоронили покойную, выяснилось, что квартира Нины Петровны, которую она незадолго до смерти завещала племяннику, под арестом. Соседка и ее дети подали иск в суд о признании второго завещания недействительным и, соответственно, о признании права собственности на квартиру Нины Петровны. Якобы она не осознавала и не могла контролировать свои действия в момент подписания второго завещания.
— Нина Петровна была абсолютно адекватным человеком, — говорит ее лечащий врач Валентина Степановна. — Она никогда не лечилась в психиатрической больнице, не состояла на учете в психиатрическом диспансере, не обращалась за медицинской помощью к психиатру. Я тридцать лет работаю на этом участке, знаю практически всех пациентов, с Ниной Петровной и ее покойным мужем была знакома не один десяток лет. Конечно, как у всякого пожилого человека, у нее был ряд заболеваний, но они никак не связаны с психическим состоянием. Наблюдала ее после перелома шейки бедра. Ни я, ни хирург никаких сильнодействующих лекарств, которые бы повлияли на ее психическое состояние, не выписывали. Видела ее в последние дни жизни: ничто не говорило о том, что у нее проблемы с психикой.
— Какое-то время я снимал комнату у Нины Петровны, — рассказывает Станислав Викторович. — На удивление быстро, несмотря на большую разницу в возрасте, нашли общий язык. Моя хозяйка была интереснейшим человеком: очень грамотная, умная, следила за всеми событиями, что происходят в городе, в стране, мы частенько дискутировали, обсуждая их. Веселая, подвижная, она всегда следила за собой, поэтому ее годы ей никто не давал. И с памятью никаких проблем: отлично помнила, что было вчера и десять лет назад. Поэтому, когда я подыскал другое жилье, ближе к работе, наше общение не прекратилось. Постоянно ей звонил, несколько раз в месяц обязательно у нее бывал, понадобилось — помог с ремонтом. Проведал ее незадолго до смерти, очень переживала, что перелом надолго приковал ее к кровати. Была рада, что за ней присматривают родственники — племянник с женой. Обо всем этом я рассказывал в суде, настаивал на том, что даже в последние дни своей жизни Нина Петровна была вполне здравомыслящим человеком.
Свидетельские показания в суде давала и Татьяна Федоровна, которая не один год знает Нину Петровну, жила с ней в одном доме. Это она вызвала племянника к соседке, когда увидела, что ухаживать за ней некому. Утверждает, что до последнего дня Нина Петровна была в здравом рассудке. Более того, Татьяна Федоровна присутствовала при подписании второго завещания. Нина Петровна, рассказывает, перекрестилась и чуть ли не заплакала от радости. Наконец-то она выполнила то, что давно намеревалась: оставила квартиру родному человеку.
В качестве свидетеля на суде была допрошена и нотариус, которая оформляла второе завещание Нины Петровны. По ее словам, к людям, которые не в состоянии посетить юридическую консультацию для подписания документа из-за проблем со здоровьем, она домой приезжает дважды. Первый раз, чтобы познакомиться и удостовериться в воле завещателя. Сомнений в том, что Нина Петровна искренне и добровольно хочет передать свое недвижимое имущество племяннику, у нее не появилось. Женщина рассуждала здраво, логично, была благодарна родственникам, которые заботы по уходу за ней взяли на себя. Второй раз нотариус приехала через неделю, чтобы уже засвидетельствовать юридический документ. В момент подписания завещания женщина осознавала свои действия, находилась в полном психическом здравии, утверждает нотариус.
На этом настаивает и социальный работник, которая не один год обслуживала одинокую пенсионерку. Была у нее и в день подписания второго завещания, и даже за день до смерти.
В ходе судебного заседания были заслушаны показания свидетелей и с другой стороны. Они утверждали, что в последний период жизни психическое состояние Нины Петровны ухудшилось. Она перестала узнавать знакомых, без помощи посторонних не в состоянии была найти свой дом, придумывала ситуации с ограблением, проникновением в ее квартиру преступников.
Подобные заявления у тех, кто хорошо знал Нину Петровну, вызвали возмущение. Как можно такую напраслину возводить на нормального человека?! Но эмоции — не аргумент в суде. Судья назначил посмертную судебно-психиатрическую экспертизу. Больше года члены комиссии изучали материалы гражданского дела, исследовали медицинскую карточку умершей и в итоге пришли к выводу: Нина Петровна «не могла абсолютно осознавать характер и фактическое содержание собственных действий, абсолютно не могла руководить ими и предвидеть их последствия при подписании завещания...». То есть женщину признали психически больной, недееспособной, соответственно, второе завещание недействительным.
«Три года длится судебное разбирательство, которое убедило меня в одном: в наших судах могут принять любое неправосудное решение», — пишет в своем письме в редакцию Алексей Иванович. Во внимание берутся показания свидетелей, которые практически не знали тетю, и игнорируется мнение тех, кто долгие годы был с ней знаком, общался до самой ее смерти. Алексей Иванович не верит выводам посмертной судебно-психиатрической экспертизы, настаивает на назначении повторной. Но суд ему в этом отказал, не приняв во внимание такой любопытный факт. Специалистам судебно-психиатрической экспертизы для исследования была передана амбулаторная медкарточка Нины Петровны с прошнурованными и пронумерованными 34 листами. А в акте экспертизы фигурируют... 112 листов. Откуда они взялись, чьи истории болезни туда «случайно» попали?
— Квартира под арестом, живем в ней с женой и боимся, что в любой момент нас из нее выселят, — рассказывает Алексей Иванович. — Не раз вызывали меня в милицию, требовали, чтобы отдал документы на тетину квартиру. Обращались, как с каким-то преступником. Недавно состоялся апелляционный суд. Он подтвердил вердикт первой инстанции, признав тетю недееспособной в момент подписания второго завещания. Но отказал соседке и ее детям в признании собственности на квартиру Нины Петровны. Отослал кассационную жалобу в Высший специализированный суд Украины. На днях я узнал, что наше дело затребовано в Киев. Появилась слабая надежда, что оно может быть пересмотрено. Конечно, завещанная тетина квартира — щедрый подарок для моей семьи. Но для меня главное, чтобы Нину Петровну признали вменяемой. Негоже после смерти ставить человеку такой диагноз.
Татьяна Жакова