|
|
   |
Своего семилетнего сына Максима Лариса из последних сил вытаскивала с того света. Да и ее саму пришлось спасать.
Рабочий день закончился. Я уже запирала двери редакции, когда услышала, что внутри настойчиво звонит телефон. Я решила не возвращаться, но какое-то отчаяние того звонка заставило меня поднять трубку.
— Добрый вечер! — услышала я крик сквозь слезы. — Вы должны мне помочь. У меня ребенок умирает, а денег на лечение нет. Их украл благотворительный фонд!
На следующий день я уехала во Львов. Лариса ждала нас в центре на площади Рынок.
— Я не знала, что мне делать и кому звонить, — сказала женщина и сразу заплакала. — Хорошо, что вы приехали.
— Что у вас случилось? — спросила я.
— Давайте прогуляемся, я вам расскажу, — предложила Лариса.
Мы шли узкими львовскими улочками, переминаясь с ноги на ногу по неровной мостовой. Лариса помолчала, словно обдумывая, с чего начать, и начала:
— Максим — наш старший сын. Он всегда был очень оживленным. Но однажды я заметила, что он ничего не ест и не играет. Спросила сына, что произошло, а он говорит, что очень болит живот. Я дала ему Но-шпу. Но это не помогло. Ночью ребенок кричал криком. Пришлось вызывать «скорую». На УЗИ врачи сразу диагностировали опухоль почки. Услышав диагноз, я потеряла сознание. Не укладывалось в голове: «Мой ребенок умрет?». Единственный шанс выжить нам давали, если нет метастазов. Обследование назначили через два дня. Те два дня стали для меня адом. Метастазов у нас не было. Но за облегчением пришла другая волна отчаяния. На лечение нужны безумно большие деньги. Мы не знали, где их взять. Я руки себе покусала. Выхода не было. И здесь нам опять «повезло». Нашелся фонд, который предложил собрать средства. Я подписала договор с Михаилом Кондриным. И три месяца ничего от фонда мы не слышали. Время шло на минуты. Ребенок умирал на глазах, а лекарств не было. Через три месяца мне предложили приехать и забрать деньги. Я обрадовалась. Подумала, что там за это время накопилась весомая сумма. Но на стол мне высыпали кучу одногривневых купюр и копейки. Всего — 152 гривни.
Дальше — хуже. Представитель фонда предложил мне взять кредит в банке — 20 000 гривен — на нужды их фонда. Обещал отдать с процентами. Я подумала, что человек или болен, или просто издевается надо мной. В тот же день я расторгла договор и подала заявление в милицию. После этого мне начали звонить среди ночи. Говорили, что до утра не доживу ни я, ни мой ребенок. Сейчас я живу в каком-то аду. Только молю Господа спасти моего сына.
Лариса снова замолчала. И только в отголосках узких львовских улочек время от времени слышались ее всхлипы.
О том, как сложилась судьба мальчика и удалось ли матери его спасти, смотрите во вторник, 9 июля, на Первом Национальном в эфире «Шустер Life.Адреналин».
Альбина Безроденко.
Корреспондент «Шустер Life. Адреналин»