|
|
   |
В 23 года Веронику похоронили заживо. Вот уже несколько лет девушка живет в психушке. При этом сама она утверждает, что не сумасшедшая. Родной брат в борьбе за родительское наследство сделал её невменяемой.
Пятое отделение интерната для психбольных очень чистое. Везде лежит плитка и постелены ковровые дорожки. В холле — телевизор, на окнах — цветы. Коридор пустой.
— У нас тихий час, — объясняет мне медсестра.
И тут из палаты показалась голова, потом ещё несколько. Только что пустой и светлый коридор заполнился толпой людей. Один кричит, второй дергает свою руку, третий просто разговаривает сам с собой. И у всех отрешённый взгляд. Мне стало жутко...
— Можно начинать интервью, — послышался голос медсестры за спиной.
Мы прошли по коридору к палате номер восемь. Я с ужасом рисовала картинки, как буду интервьюировать одну из этих сумасшедших. Но дверь открылась — и в коридор снова проникли лучи света.
— Здравствуйте, — встала мне навстречу Вероника.
Я молчала. Слова застряли комом в горле. Среди всей пустоты и отрешенности передо мной стояла красивая девушка с осознанным взглядом и искренней улыбкой. Волосы собраны в пучок и перевязаны какой-то веревкой, одежда немного изношена.
— Я знаю, что похожа на уродину, — начала Вероника. — Когда родители были живы, мне никто ни в чём не отказывал, я была ухоженная и красивая. Как только они умерли, брат решил от меня избавиться.
— Почему? — спросила я.
— А зачем ему делить наследство? — ответила Вероника.
— У вас большое наследство? — поинтересовалась я.
— Было большое: несколько квартир, дома, машины и мебельный бизнес. Сейчас не знаю, что осталось, — объяснила девушка.
— Вероника, а тебе не проще отказаться от наследства? — спросила я.
— Да я готова отдать все на свете, лишь бы выйти отсюда, — девушка не сдерживала слёз. — Хочу уехать в другую страну. Но брат будет знать, что я где-то есть. Это не даст ему покоя. А здесь он полностью мною распоряжается. Он понимает, что здесь я навсегда. Здесь я похоронена заживо.
Прощались мы в коридоре. Вокруг опять стали прыгать, кричать, мычать и стонать, но все это вроде отошло на второй план. Вероника обняла меня и шепнула: «Пожалуйста, не оставляй! Спаси меня!». Её оторвали за руки несколько медсестёр. Одна из них по дороге к выходу бросила фразу:
— Видите, она ненормальная, еле оттащили.
Но её слова заглушал громкий шепот: «Спаси меня!»...
...Вечер того же дня. Напротив меня родной брат Вероники — Алексей.
— У моей сестры наследственная болезнь — шизофрения. У нее бывают спокойные периоды, но чаще она неуправляема. Жить с таким человеком невозможно. Она часто затапливала соседей, голой бегала по улице, постоянно оскорбляла родных и близких. Я пообещал отцу заботиться о ней, и это мой крест.
Удастся ли договориться с опекуном и спасти Веронику из психзаключения, смотрите во вторник, 11 июня, в 21.15 в эфире «Шустер life. Адреналин» на Первом Национальном.
Альбина Безроденко.Корреспондент программы «Шустер Life. Адреналин»