|
|
   |
Одобренная на днях реформа системы охраны здоровья — одна из «топовых» сегодня тем для обсуждения в обществе. Наверное, именно поэтому Украинский кризисный медиа-центр — организатор (вместе с Эстонским центром восточного партнерства) пресс-тура, посвященного теме евроинтеграции, — предложил с Министерства здравоохранения начать знакомство с государственными органами исполнительной власти.
С нами встретился заместитель министра Павел Ковтонюк. Как человек, как собеседник, высокопоставленный чиновник понравился. Спокойный, рассудительный, без позы и пафоса, немного ироничный, готовый к рефлексии и признанию личной ответственности за реализацию реформ. Темой нашей беседы стали как сами грядущие кардинальные преобразования в сфере оказания медицинской помощи, так и мифы, сложившиеся вокруг них в общественном сознании.
Основной тезис замминистра: финансирование системы будет проходить по европейскому принципу. Оплачиваются только те медицинские услуги, которые оказаны. Для этого, как известно, нам, гражданам, предстоит заключить договор с семейным врачом. Доктора можно уже выбирать, причем место, где живет или зарегистрирован пациент, роли не играет. Можно, к примеру, жить в Киевском районе Одессы, а заключить договор с семейным врачом из какой-нибудь поликлиники Суворовского района. Только на том основании, что вы знаете этого врача и ему доверяете.
Больницы станут некоммерческими предприятиями. Главврачи превратятся в директоров, они смогут самостоятельно управлять финансами. Это позволит на уровне государственной медицинской помощи создать конкурентную среду — такую же, как есть сегодня у частных клиник. Ну, а от конкуренции выиграет качество услуг и, в конечном итоге, пациент. Что же касается экстренной медицинской помощи, напомнил заместитель министра, то она будет финансироваться по другой программе, которая к реформе отношения не имеет.
Объяснил Павел Ковтонюк и идею создания Национальной службы здоровья, которая от имени пациента будет покупать в больницах оказанные медицинские услуги. Действительно, почему само министерство это не может делать? Оказалось, что у ведомства нет функции подобного распределения финансов. Во-вторых, неизбежно возник бы конфликт интересов, ведь в Минздраве есть свои больницы и поликлиники.
Наконец, этапы реформы. Сейчас многое зависит от того, когда президент подпишет относящиеся к ней «финансовые» законы. После этого будет создана Национальная служба здоровья, начнет создаваться реестр врачей, пациентов и медучреждений. В следующем году должно все заработать. Что же касается узкопрофильных специалистов, то для них реформа начнется в 2020 году.
Отдельно П. Ковтонюк остановился на недавней информационной «диверсии», когда в интернет был вброшен прейскурант о стоимости различных операций, оплачивать которые теперь якобы придется пациентам. Цифры с многочисленными нулями ввергали в шок... На самом деле, в сеть попали тарифы, разработанные для пилотного проекта Национальной академии наук, Минздрава и Минфина. Да, цифры большие. Но, опять-таки, счета за операции, которые будут проводить Институт кардиологии имени академика Н. Д. Стражеско, Институт сердечно-сосудистой хирургии им. Н. Н. Амосова, Институт хирургии и трансплантологии имени А. А. Шалимова, а также Институт нейрохирургии имени А. П. Ромоданова, намеревается оплачивать государство, а не пациент. Во всяком случае, так заверил заместитель министра здравоохранения.
Следующим пунктом нашего «вояжа» по государственным органам исполнительной власти стало Министерство энергетики и угольной промышленности Украины. Если в Минздраве замминистра вышел в одиночку общаться с отрядом региональных журналистов, то в Минэнерго замминистра Анатолий Корзун выставил против нас целую команду управленцев данного ведомства. Благодаря этому разговор получился многоплановый и очень обстоятельный.
Прежде всего мы обсудили принятую летом Энергетическую стратегию Украины, рассчитанную до 2035 года. Это очень амбициозный документ. Стратегия предполагает снижение энергоемкости украинской экономики в два раза, а также кардинальное изменение структуры производства энергии за счет резкого увеличения доли альтернативных источников. Так, если сейчас солнце, ветер, биотопливо дают всего 1,5 процента от общего объема, то через двадцать лет возобновляемая энергетика должна занять четверть рынка.
Анатолий Корзун заверил, что предстоящей зимой никаких нештатных ситуаций в энергетике в виде веерных отключений потребителей, чем пугают каждую осень, не случится. Основания для такого заверения дают данные топливно-энергетического баланса.
Прокомментировал заместитель министра цены на уголь для населения, живущего в сельской местности. Не секрет, что в ряде областей топливо стоит 7 — 7,5 тысячи гривен за тонну. А. Корзун назвал это «ценовой аномалией». Оказывается, что министерство неоднократно обращалось к облгосадминистрациям: дайте сведения о потребности людей в топливе. Ведь у ГП «Держвуглепостач» отпускная цена для регионов составляет 2,5 тыс. грн. Значит, в рознице уголь должен стоить порядка 3 — 3,5 тысячи гривен. Не больше. Однако практически все областные администрации на призывы министерства не отреагировали, данные не предоставили. Чем, собственно, и воспользовались оборотистые торговцы, взвинтившие цену на бытовой уголь до небес.
Отдельно руководство ведомства остановилось на сотрудничестве с финансовыми институтами ЕС. В частности, с Европейским банком реконструкции и развития и Европейским инвестиционным банком. Часть проектов уже реализуется, но министерство готово сотрудничество расширять. Так, в планах организовать систему безопасности на атомных электростанциях по европейскому образцу, совместно реконструировать ГЭС и построить новые гидроэлектростанции, подготовить условия для интеграции отечественной энергосистемы с европейской.
Самое главное условие для успешной реализации планов модернизации энергетической отрасли — возвращение Украины к мирной жизни. Ведь из всех отраслей экономики энергетика больше всего пострадала от аннексии Крыма и боевых действий на Донбассе.
А вот для отечественной банковской системы — во всяком случае, так можно было понять из слов заместителя председателя Национального банка Украины Романа Борисенко — основной этап реформирования уже позади.
Еще три года назад, в 2014-м, в стране насчитывалось 180 коммерческих банков. Сейчас осталось 87. На первую двадцатку приходится львиная доля активов банковской системы. Ни об одном исчезнувшем в горниле реформ финансовом учреждении Р. Борисенко призвал не жалеть. Мол, это были банки-мошенники, в которых и кредиты выдавались исключительно своим людям, и финансовая отчетность постоянно фальсифицировалась, и существовала непрозрачная структура собственников. В общем, грехов — вагон и маленькая тележка. Так что поделом им...
Не хотелось затевать спор с зампредом НБУ, но сейчас — когда пишу — сдержаться не могу. Ибо мне непонятен смысл реформы, которая абсолютно не учитывает интересы людей.
Очищение рынка финансовых услуг в виде ликвидации половины «отряда» коммерческих банков нанесло репутации и имиджу банковской системы колоссальный негативный удар. Ведь подавляющее большинство из ликвидированных финучреждений работали не один год. Значит, все это время они занимались мошенничеством? Тогда почему не наказаны те, кто за их деятельностью надзирал? Прежде всего я имею в виду сотрудников самого Национального банка — от председателей НБУ до специалистов из структур, занимавшихся банковским надзором. А то получается какой-то абсурд. Банки ликвидируют на том основании, что они занимались мошеннической деятельностью, а те, кто их проверял и контролировал, этого не замечали? Причем, не замечали в масштабах всей страны?
Или просто на рынке финансовых услуг поменялись правила игры — задним числом? В результате за какие-то год-два десятки тысяч специалистов стали безработными, зарплаты в банковской сфере упали, как говорится, ниже плинтуса (а зачем платить больше, если столько человек ходит без работы?), профессия банкира перестала быть престижной — спросите об этом любого ректора любого экономического вуза, он подтвердит. Вторая сторона «реформы»: громадные толпы вкладчиков, которые доверили этим банкам-«мошенникам» свои средства, даже гарантированные 200 тысяч гривен сегодня выбивают с боями. А возврата вкладов, превышающих эту сумму, еще предстоит дождаться. И не факт, что все деньги удастся вернуть... Зато Нацбанк отчитался — реформу провели.
И еще один нюанс. Как известно, многие банки в 2014-2015 годах получали от НБУ кредиты рефинансирования. Возвращаются ли эти деньги? Ведь ряд банков, получив кредит, все равно впоследствии были признаны неплатежеспособными. Роман Борисенко заверил — работа по возврату средств идет.
Так, на сегодня задолженность по кредитам рефинансирования составляет 56,4 миллиарда гривен. 44 миллиарда из этой суммы задолжали неплатежеспособные банки. Материалы по этим финучреждениям переданы в правоохранительные органы, возврат средств происходит за счет, в основном, реализации имущества, которое банки закладывали, чтобы получить кредит. Однако не секрет, что зачастую Нацбанк подходил к оценке залога достаточно формально. Поэтому маловероятно, что кредитные ресурсы удастся вернуть в полном объеме. А за это кто ответит?
Приятным моментом посещения Национального банка Украины стала экскурсия в «Музей денег». Это ж сколько дензнаков всевозможных стран и различных эпох уместилось на сравнительно небольшой площади!
Ну, а завершить знакомство с евроинтеграционными устремлениями министерств и ведомств должна была встреча с министром образования и науки Лилией Гриневич. Увы, в силу непредвиденных обстоятельств «рандеву» не состоялось. Что ж, будем надеяться, что в следующий раз получится. И мы узнаем — от первого лица — все «тайны» образовательной реформы.
Окончание следует
Олег Суслов. Одесса — Киев — Одесса