|
|
   |
Замеры «температуры» общественных настроений показывают: число протестов в Украине растет. В июне — начале июля толчок к бурному росту протестной активности дало принятие «языкового» закона. А последующие события доказали, что «личное» и «политическое» в предвыборных реалиях сочетаются не без проблем.
Мониторинги общественной активности показывают, что количество протестов в Украине продолжает расти. Причем расти прямо на глазах и прямо сейчас, без оглядки на вполне ожидаемое летнее затишье. 11 июля Центр исследования общества (ЦИО) опубликовал результаты очередного этапа замеров общественных настроений, проводимых с осени 2009-го. По данным центра, в мае на площадях и улицах Украины состоялось не менее 321 протестной акции, в июне и того больше — порядка 323, что позволило два месяца подряд бить рекорды месячной активности. Не исключено, что неплохую заявку на еще одно достижение даст и июль: согласно тому же исследованию, уже за неделю с 30 июня по 6 июля в стране произошло, как минимум, 139 протестных событий. Украинцы выходят на улицы все чаще. Что же ими движет?
Рост протестной активности многократно фиксировался на протяжении последних лет. И все же летний «взрыв» 2012 года заставляет обратить на себя внимание — по данным все того же ЦИО, меньше протестных акций (292 мероприятия) происходило даже в пиковом для «Налогового майдана» ноябре 2010-го. Впрочем, ответ на вопрос: «Что же произошло сейчас?» — получить не так уж сложно. Общепредвыборная ситуация, для которой увеличение накала «антистрастей» предсказуемо и нормально, наложилась на бурную реакцию из-за скандального принятия закона об основах языковой политики.
По подсчетам Центра исследования общества, «языковым» происхождением могут похвастать порядка двух третей акций протеста в последнее время. При этом, в полном соответствии с логикой предвыборной ситуации, значительное их число оставалось партийно ангажированным — в течение «контрольной» недели представители политсил приняли участие в 68% «антиязыковых» протестов (тогда как средняя «температура» по 2011 году свидетельствовала, что политики присоединялись лишь к 34% протестных мероприятий). Причины подобной политизации протестов исследователи видят в куда большей заинтересованности в организации и проведении акций партий, чем обычных людей. «Характерные высокая мобилизация политических партий и невысокое количество участников протестов вокруг закона о языках указывают на заинтересованность политиков в создании «языкового» ажиотажа и низкое желание обычных граждан активно участвовать в этом конфликте», — говорится в пресс-релизе ЦИО. Хотя, с другой стороны, как раз развитие «языковой» протестной ситуации демонстрирует, что противоречия между общественным и политическим в Украине с приближением выборов могут обостряться.
В контексте отстаивания тех или иных прав со справедливостью тезиса «Личное — это политическое» бывает трудно спорить. Однако, хотя в Украине «личное» нередко способно трансформироваться в «общественное», пусть даже протесты не обязательно будут массовыми, то с безболезненным переходом от «общественного» к «политическому» могут возникнуть трудности. В том числе и потому, что практически любое «политическое» в отечественных реалиях рискует быстро превратиться в сугубо «партийное», вопреки пожеланиям многих протестующих.
«Общественно-политический» конфликт, развернувшийся вокруг акций под Украинским домом, служит ярчайшим примером проблем сочетаемости инициатив и целей разных участников протестов. Как известно, в ночь после голосования за «языковой» закон Колесниченко—Кивалова на ступеньках у Украинского дома стали собираться защитники украинского языка — как партийцы, начиная с нардепов, так и активисты «с улицы». В течение нескольких дней участники протестов по мере возможностей выступали единым фронтом — и голодая, и сопротивляясь «беркутовцам». «Все, кто имеет возможность, собирайтесь возле Украинского дома — на линии фронта за Украину!», — призывала тогда из больницы Юлия Тимошенко. Однако «линия фронта» быстро перестала быть общей.
После того, как парламентская сессия была закрыта, а спикер Владимир Литвин подал в отставку и пообещал не подписывать проблемный законопроект, оппозиционеры объявили о тактической победе. «Мы победили. Литвин ушел в отставку, а Янукович не провел пресс-конференцию. Это наша первая победа. Следующая победа — свержение режима Януковича», — быстро очертил скромные цели глава совета объединенной оппозиции Арсений Яценюк. Депутатская голодовка прекратилась, партии отступили, но активисты под Украинским домом остались и продолжали голодать, несмотря на не лучшие погодные условия и то, что некоторые их товарищи были госпитализированы. «Наша позиция является окончательной, осознанной и бесповоротной. Мы остаемся тут с целью защиты украинского языка, свободы слова и прав человека с главным требованием — отменить законопроект «О государственной языковой политике». К нам приходят единомышленники по зову собственной совести и сердца. Поэтому мы остаемся здесь до победы», — объявили голодающие 16 июля.
«Общественное» стоит на своем. А «политическое» переключилось на решение стратегических задач. «Голодание под Украинским домом выполнило свою миссию. «Объединенная оппозиция «Батькiвщина» расширяет «языковой протест» и основывает широкое движение «Украина против Януковича». Оно стартует уже в понедельник, и «Батьківщина» призывает участников голодовки присоединяться к этому движению. Эти молодые люди, очевидно, не хотели идти в политику, но политика уже сама пришла за ними», — пытаются объединить порывы официальные оппозиционеры. Программа-максимум «единщиков» — «вместе с патриотической общественностью наступать на режим единым фронтом и не дать ему разделить и поссорить нас». Патриотическая общественность, правда, с фронтовой риторикой не слишком согласна и зовет всех желающих присоединяться к их протесту — но при условии моратория на партийную символику.
Желание оппозиции возглавить и направить ту часть протестной активности, которая неплохо вписывается в генеральную линию партии, выглядит вполне закономерным. Как и переход от частного, роль которого сыграли языковые протесты, к общему. С точки зрения большой политики, вероятно, препятствование принятию закона об основах языковой политики в нынешней его форме и в самом деле кажется лишь тактической задачей, даже промежуточное решение которой помогает поднарастить электоральные «мускулы» перед главной битвой, коей могут считаться октябрьские выборы. Но то, что для политиков — лишь часть стратегии и повод для мобилизации сторонников, для других может оставаться главной целью.
Независимо от того, как оценивать степень целесообразности голодания под Украинским домом, «внеполитичность» продолжающихся протестов — интересное явление. Попытки отстраиваться от политконкурентов (чуть ли не в первую очередь — конкурентов в зрелищности «картинки», скорее всего) для акций первоначально низовой инициативы не новы. И ситуации, когда «общественники» просят «политиков» воздержаться от участия в акциях с партийными флагами наперевес или проводят параллельные пикеты, в Украине не редкость. Но июльская готовность части общества гнуть свою линию в противовес позиции, казалось бы, сторонников, заслуживает внимания как еще одно проявление роста общественного самосознания. Некоторые эксперты уже сейчас подчеркивают значение происходящего, порой сравнивая его с событиями конца 1980-х — начала 1990-х. «То, что мы наблюдаем, — это молодежь, которая высказывает свой протест очень активно. Она не просто говорит социологам о том, что не готова брать подачки. Она говорит: я буду голодать за отстаивание своих прав. Это — довольно серьезно», — считает директор Института массовой информации Виктория Сюмар. С другой стороны, специалисты напоминают, что разовые акции не обязательно могут оборачиваться общезначимыми последствиями. «Нельзя одним каким-то законом или одной акцией протеста «разбудить» общество, создать активного гражданина, заставить его действовать», — допускает директор Центра исследования проблем гражданского общества Виталий Кулик.
И все же конфликт «личного» или «общественного» с «политическим» по-украински может развиваться интересно. С одной стороны, кому, как не политикам, пристало бы воплощать запросы общества в жизнь? Вот только в Украине с этим регулярно возникают затруднения, а перед выборами «обратная связь» принимает и вовсе строго утилитарные формы со слабо прогнозируемым результатом. С другой стороны, переход от общественного к политическому может идти и эволюционным путем, который предполагает, что само общество (или его части) будут и формировать политический запрос, и в случае создания соответствующих запросу партий добиваться реализации своих целей на практике. Собственно, политологи уже далеко не один год говорят о том, что Украине не хватает именно подобных политсил. Быть может, с каждым деятельным и действенным протестом осознанная необходимость в них будет созревать все быстрее?..
Ксения Сокульская. «Подробности»