|
|
   |
Народная артистка Украины, профессор, с 1976 года заведующая кафедрой сольного пения Одесской национальной музыкальной академии им. А. В. Неждановой, полный кавалер Ордена княгини Ольги, большой друг «Вечерней Одессы» и лауреат нашего газетного конкурса «Люди дела» Галина Анатольевна Поливанова отметила 1 апреля свое 90-летие.
Я ПОЗВОЛИЛА себе перефразировать в заголовке известную строку Поэта. Когда речь о Поливановой, неизбежно приходит на память вот это: «Я была тогда с моим народом, там, где мой народ, к несчастью, был». Сколько времени знаю Галину Анатольевну, храню впечатление о ней как о личности с высоким чувством собственного достоинства и непоколебимой верностью идеалу, избранному однажды как жизненный ориентир, — какой бы коррекции временем и новой информацией этот идеал ни подвергся.
О ее характере можно еще сказать словами святой Тересы Авильской: «Лучше сломаться, чем согнуться». Монахиня и поэт XVI столетия, всю свою жизнь бывшая возмутительницей спокойствия, Овен по гороскопу; и Поливанова — Овен, и характеристика этого знака к ней полностью применима, это Галина Анатольевна отмечает с улыбкой. Кто такие Овны? Фанатики справедливости, органически не способные не то что лукавить, но даже к дипломатии; огненные борцы.
Поливанова не была аутсайдером. Ей, как говорится, воздалось... хотя, впрочем, тут вопрос сложный.
Мне как-то уже пришлось отметить: до чего я благодарна коллеге Галины Анатольевны, народному артисту Украины Василию Навротскому за то, что запустил в Ютуб записи концертов певицы Поливановой. Гранд-дама вокальной кафедры — это звучит впечатляюще, авторитет Поливановой-педагога непререкаем и заслужен... Но что в его фундаменте?
Услышав-увидев эти записи, я была потрясена: певица мирового уровня! Всё, что создает оперную диву, при ней. Прежде всего — неповторимость. Уникальный голосовой тембр с богатой, филигранной нюансировкой интонирования; сила и полетность голоса; артистический шарм; внешность. Да разве в областном театре петь с таким дарованием. Судьба артиста вся на случайностях, как карта ляжет. Вышло так, что суждены были этой певице подмостки областного ранга... хотя, конечно, и гастроли: Индия, Испания, Франция, Швейцария, дюжина стран «дальнего зарубежья». Была сценическим партнером чуть не всех знаменитых баритонов СССР; пела с Сергеем Лемешевым, Павлом Лисицианом, Юрием Гуляевым. Пела с Ириной Архиповой: та — Кармен, Поливанова — Микаэла, и еще на фестивалях, в концертах; мало того — певицы дружили домами...
Артисты — народ амбициозный и щекотливый насчет собственной славы и воздаяния таланту — не отрекайтесь, господа. Но в Поливановой — ни малейшего чувства ущемленности: мол, недодали, недопревознесли, а вот могла бы стать столичной примой. Ничего такого никогда! Напротив: глубокая благодарность этому своему артистическому прошлому. Гордое чувство «искусства в себе». И с каким азартом она и сегодня рассказывает, как делались те записи! В два часа ночи на сцене филармонии, когда стены уже не сотрясаются от проходящих по улице троллейбусов. А утром — подъем в шесть тридцать, и в десять ты уже на сцене репетируешь с оркестром. Вот это жизнь! Вот это школа!..
Стойкость — так стойкость во всём. Накануне юбилея с Галиной Анатольевной случилась неприятность: бытовая травма, с костными трещинами. Врачи усадили гранд-даму вокальной кафедры в кресло: такого рода повреждения гипсом не фиксируются, надо стараться соблюдать полный покой. И что же: она у себя дома занимается вокалом со своими студентами!
Она сидит в кресле, без привычной нам высокой «ахматовской» прически, а с девчоночьими «хвостами» по бокам головы, длинными, льняного цвета...
«Я НЕ СДАЮСЬ!» — улыбается она. «Галина Анатольевна, кого же в вас больше: актрисы или педагога? Вы безоглядно растрачиваете себя ради становления других талантов» (напомню: Татьяна Анисимова и Людмила Довгань; Татьяна Спасская, Лариса Зуенко, Наталья Шевченко, Станислав Ковалевский и многие другие — «поливановские дети»; преподавать пригласила Поливанову сама Ольга Николаевна Благовидова — народная артистка Украины, основоположница кафедры сольного пения в Одессе).
Ответ мне был таков: «Кого больше? Психиатра!».
Да-да. Потому что, говорит Галина Поливанова, артисту надо иметь стойкую психику, иметь высокую сопротивляемость. А наше смутное время производит невротиков массовым тиражом. И педагог должен выполнять функции психотерапевта. «Преподавая, я вновь становлюсь актрисой: показываю, как надо чувствовать и держать себя».
«Ненавижу неискренность. Ненавижу вранье. Мне много подлостей в жизни делали. Но мне этих людей... жалко. Вот не могут они быть другими. Не дано им. Меня спасает музыка. Особенная аура консерватории. Я очень люблю Одессу. Могла бы уехать. Сын Валера (Валерий Поливанов — дирижер, работает у Владимира Спивакова — Т. А.) давно к себе зовет. А мне нравится этот город. Я не только не могу его предать — у меня потребность доказать, что правда за мной и за такими, как я!».
Вот тут я и вспомнила строку Ахматовой. Не всегда с должной глубиной понимаемую. Ведь в этих словах есть и покаянный смысл: да, влипла туда, куда весь народ влип, — не иначе, за грехи...
«Да, за грехи, — соглашается Галина Анатольевна. — Ведь это мы избираем, кого и что сочтем нужным». — «Но мы, в своем роде, и заложники ситуаций». — «Да, заложники. И изменить что-либо не в наших силах. Осознать это — называется смирением. Да, смирение. А что: знамя и на тачанку? То-то я более всего и ценю человеческую сердечность и теплоту души, способность откликаться на чужую боль».
БИОГРАФИЯ Галины Поливановой — в полном смысле слова биография заложницы эпохи. Принять то, что тебе выпало в жизни, как факт, понимая, что ответственность перед Богом и людьми ты несешь персональную, то есть — исключительно за себя лично; не юродствовать, не посыпать голову пеплом, особенно, когда в обществе «такой тренд», — в этом тоже глубочайшее чувство собственного достоинства и бесстрашие. Судите сами, я расскажу.
В ее комнате висит старый парный фотопортрет: молодой человек приятной наружности и молодая женщина — стильная красавица, безупречное воплощение стиля 30-х годов прошлого века. Это мама, Антонина. Я знала ее в другом ее возрасте... и никогда язык бы не повернулся назвать ее «старушкой»: воплощение того, что называют хрупкой женственностью, она прожила долгую жизнь и до последних своих дней посещала премьеры учеников своей дочери. Мама и отец...
Отец: Анатолий Васильевич Поливанов. Теперь эти сведения есть в Интернете. «До 03.12.1939 нач. ОПО УНКВД Иркутской области». «03.12.1939. Уволен вовсе с исключением с учета согласно ст. 38 п. «в» Положения».
ОПО — отдел пожарной охраны. Но сначала и после — контрразведка. «Он у Рокоссовского под Ленинградом уже носил ромб; был на финской, был под Халхин-Голом», — это фиксировала детская память дочери. «Помню, как отец ужинал с друзьями, — рассказывает Галина Поливанова, — и пришли военные». Военные, как выяснилось, сказали: друг и коллега отца Сергей Новиков — враг народа, подлежит аресту. Отец бросился к другу: уезжай.
Дело было в Иркутске. Прибайкальские репрессии — особенный и неимоверно страшный раздел истории большой многострадальной страны. И что теперь, при новых «трендах», Галине Поливановой рубище надеть и голову пеплом посыпать оттого, что судьба предрешила ей родиться в семье представителя спецслужб?..
Друг отца спасся, самого же Поливанова арестовали, допрашивали, сорвали знаки отличия, выбили зубы... спас тоже коллега, Николай Андреевич Василькиоти (Галя Поливанова с его дочерью Мариной Василькиоти — одноклассницы); этот последний персонаж тоже, в своем роде, колоритен: заместитель начальника УНКВД по Иркутской области, капитан государственной безопасности, входивший в состав «особой тройки»; расстрелян опять же как «враг народа», в 1939-м, — великая скорбь дала нам Шаламова, но вот где наш Шекспир?..
Вот так, стараниями Василькиоти, уничтожившего документы Поливанова, к каким имел доступ, последний и попал в ОПО, а не в камеру смертников. И вскоре — война. Воевал под Москвой. Под Сталинградом. Брал Одессу. С нуля — до подполковника. Умер в 1967 году в Ярославле.
...А дочь, 13-летний подросток, в Иркутске с мамой: таскала ящики с патронами на военном заводе; выкапывала картошку на колхозном поле, помощницей бригадира; умела ездить на лошади; и, повседневно недоедающая, как все те дети: «Девочки, у нас отцы на фронте, выполним же стахановскую норму, за Родину, за Сталина!».
Господи, говорю я, ведь после всё страшное стало известно, и как можно пронести по жизни этот когнитивный диссонанс. Недавно перечитывала страницы «Битвы в пути» Галины Николаевой: там он гениально описан. Молодое поколение, подобное собаке, которую, при кормлении, подвергают удару током...
«Нормальные мы были дети! — решительно возражает Галина Анатольевна. — Нормальная у нас была психика. Любовь к Родине. Любовь к людям. И вера. И участие во всем. И без вопроса — а что я с этого буду иметь».
...А еще она брала аккордеон и шла петь раненым в госпитале. И ее просили: «Галя, давай «Голубей»!». И вот теперь гранд-дама вокальной кафедры поет мне трогательный городской романс эпохи СССР про Витю Черевичкина из Ростова и его голубей...
«НЕНАВИЖУ звездную болезнь! — говорит та, которую впору бы причесть к звездам. — И что это за словечко такое — звезда? Уланову, Плисецкую, артистов поколения Евстигнеева не называли звездами. Они были — артисты! Где сегодня ориентир на талант?! Самое главное, чтобы люди тебя признали. Дело не в том, сколько орденов, и не в том, выдвинули тебя или задвинули. Культ звезд — неправильный ориентир в жизни и в искусстве».
Дорого то, говорит она, что есть люди, которые помнят тебя на сцене. Вот лучшая награда. В свое время главный дирижер Одесской оперы Николай Дмитриевич Покровский говаривал: покуда Поливанова здорова, Римскому-Корсакову и театру нужно, чтобы Марфу в «Царской невесте» пела именно она!
«Обо мне всегда говорили: актриса-певица, через дефис: прежде всего, актриса!».
Сегодня вверенные ей классы не обделены хорошими голосами. И ее личная боль: куда им потом деваться, будут ли они востребованы так называемым арт-рынком? В СССР были ярмарки вакансий. А нынче, извольте, шоу-бизнес...
А ей приходят письма из разных стран, благодаря записям, выложенным в Интернет: где еще можно вас послушать, теперь уже так не поют...
Леди Макбет и Дездемона, Аида и Татьяна, Лиза, Тамара, Маргарита... и возмутительница спокойствия обкомовских кабинетов, вместе с друзьями: Борисом Деревянко и Иваном Рядченко, — это прошлое? Нет, это пожизненное. Это — История: сага из частных биографий, которые не вымарать! Как-то Галина Поливанова навещала могилы своих сестры и матери. Женщины, шедшие навстречу, приостановились: «Вы... Галя Поливанова?». — «Да». — «Дай Бог, чтобы ваши ноги еще долго топтали землю!».
Тина Арсеньева. Фото автора