|
|
   |
Не знаю, кто служил примером для Вити Ильченко.
Догадываюсь, что ориентиром для Миши Жванецкого служит не Ильф, не Олеша, не Катаев, а ...Чехов.
А для Ромы Карцева высшей планкой был Чарли Чаплин.
Книга у Романа Карцева — вторая его книга — «Приснился мне Чаплин». Мы сидели во Всемирном клубе одесситов, и я пошутил, что замечательный литературный ход — поселить в свои сны Шекспира, Толстого, Окуджаву. И с ними гулять по Одессе, разговаривать...
Рома грустно поглядел на меня. И сказал:
— В свои сны приглашай Шекспира, а мне интересно общаться с Чаплиным...
Сколько лет я был знаком с Карцевым? Получается — 55. Много. Как в калейдоскопе, мелькали встречи...
Дом актера. Шестидесятые. Рома на сцене. День. В зале десяток человек. Ира Кузнецова, Валерий Барановский, Барда-Скляренко. Карцев импровизирует. Все смеются. И голос Дьяконовой:
— Рома, я хочу вам дать пять-шесть уроков сценической речи. Вы должны научиться говорить по-русски.
— Зинаида Григорьевна, ни за что. Если я потеряю одесский говор, то потеряю лицо.
А знаете, что Карцев хорошо пел? И был замечательным звукоподражателем.
Тот же Дом актера. Вечер. Семидесятые. За столиком сидит и тихо поет лемковские песни Петя Шидывар. В баре сидит и Карцев. И вдруг в паузе он начинает петь. Те же мелодии, но вместо слов нечто невнятное. Смешно и трогательно одновременно.
И уже Москва. Семидесятые, а может, начало восьмидесятых. Михаил Левитин пригласил меня на спектакль по Хармсу в своем театре миниатюр — «Хармс. Чармс. Шардам». Блистательный спектакль. Фонтан выдумки. Но для меня это спектакль двух актеров, хоть их было несколько, — Любовь Полищук и Роман Карцев. Они творили невозможное. Абсурд на сцене становился зримым. И тогда пришло понимание, что Карцев — великий клоун... Большой артист маленького роста. Как Чаплин.
И вновь Одесса. Здесь впервые увидел дуэт Ильченко — Карцев. Неразрывные Пат и Паташон. Разве можно забыть, как они читали Жванецкого. Сегодня раки по пять, а вчера...
Как-то Рома сказал:
— Я давно понял, что живу, чтобы удивлять Жванецкого.
...Признаюсь, я был удивлен, когда Роман Карцев начал писать. Это произошло после смерти Ильченко. Мне кажется, что найти себя Роме было настолько трудно, что попробовал и писать. И получилось.
Рад, что в нашем альманахе в разные годы мы напечатали более десяти его рассказов.
Когда узнал, что он пишет, попросил прислать два-три рассказа. Договорились о встрече. Рома принес тексты и сказал: «Я тебе почитаю, а вдруг не понравится». Обычно прошу дать мне прочесть самому. Глазами. Чтоб оценить текст. Но отказать себе в удовольствии послушать Карцева...
И он прочитал «Успокойтесь, мама!», «Реквием по СССР», «Разговор с внучкой». Это была хорошая проза с юмором и лирической интонацией. Все эти рассказы, конечно, мы опубликовали. И просили еще и еще...
О чем бы он ни писал, он писал об Одессе. Жил последние годы в Москве. Но ощущал в себе Одессу, оставался верен и футболу своей юности, и морю, и музыке... Оставался верен своему одесскому языку, на котором можно сказать так, что тебя поймут только одесситы.
Он любил импровизировать анекдоты.
— Девушка, можно пригласить вас завтра на свидание?
— Вы что? Я же замужем. Только сегодня.
А каким великолепным он был в эпизодах в кино. Печально, что артист, сыгравший Швондера ушел, а Швондеры остаются.
Рома мог бы стать клоуном. Цирковым. Не случилось. Но он мысленно примерял на себя и эту роль. Как-то я ему сказал, что мне Леонид Енгибаров подарил свой рисунок. У него загорелись глаза. «Давай поменяемся на что-нибудь. Я собираю фигурки клоунов, все, что связано с ними».
Я знал, что Рому интересует живопись, что он бывал в мастерских одесских художников, покупал их работы. Но фигурки клоунов...
Обещал найти и подарить. Закрутился. Не нашел. Не подарил. Теперь этому печалюсь.
Воссоединился 2 октября Рома Карцев с Витей Ильченко.
Если бы знать, что этот дуэт продолжит играть на небесах...
Если бы знать...
Евгений ГОЛУБОВСКИЙ. Фото Елены Тищенко