|
|
   |
Письмо о конфликте в учебном заведении («Мой сын унижен морально и физически») пришло в редакцию в середине апреля. Скандал произошел в каникулы во время поездки школьников в Санкт-Петербург. Как правило, такие ситуации «черно-белыми» не бывают. Иногда родители, написав жалобу в газету, что называется, «с пылу, с жару», подумав хорошенько, забирают ее. Но в этот раз, когда я в конце апреля позвонила матери, Татьяна Владимировна (имена изменены) ответила твердо: «Мой Антон учится уже в другой школе. Однако в этой гимназии подобные методы воспитания будут применяться и к другим ребятам. Поэтому мне бы не хотелось, чтобы другие родители попадались на красивую, но недобросовестную рекламу: «Школа для детей и любящих родителей». Что же, выслушаем обе стороны.
СНАЧАЛА предлагаем вниманию читателей письмо матери с небольшими сокращениями:«Мой сын Антон, 1993 года рождения, до недавнего времени был учеником девятого класса частной гимназии. За время учебы с 2003 года по настоящее время Антон награжден двадцатью грамотами, за хорошее воспитание сына и мы с мужем получили от гимназии пять благодарственных писем.
С 21 по 28 марта в школе организовали экскурсию в российский город Санкт-Петербург, возглавляли группу из 18 детей две учительницы, всего же в ней было девять взрослых, включая директора Марию Георгиевну и учредителя Александра Викторовича (ее мужа).
Со слов сына мне известно, что Александр Викторович негласно («чтобы претензий со стороны родителей не было») разрешил взять с собой легкие спиртные напитки. Сев в поезд, дети принялись пить пиво и вино, мой сын также принимал в этом участие. Когда Антон попытался выйти в туалет, его остановила классная руководительница и в грубой форме запретила посещение туалета: «Что это вдруг у всех вас энурез проявился?» Сын начал резко спорить с Ольгой Петровной. На помощь ей вышли директор и учредитель. Последний начал давить ребенка за горло. Со слов сына, от него исходил сильный запах спирт"ного. Когда сын сказал, что ему больно, Александр Викторович забросил его в купе. Антон едва не ударился головой о столик. Никто из учителей не встал на защиту ученика. Свидетелями происшедшего были два одноклассника Антона.
Перед поездкой классная руководительница поставила меня в извест"ность, что дети предварительно распределены по двухместным номерам, и мой сын будет поселен с одноклассником. Однако по прибытии в гостиницу директор гимназии взяла на себя заботы по расселению, в результате чего ребенок оказался в одном номере с... классной руководительницей — молодой женщиной. Сын сразу позвонил мне. Я заявила, что это аморально, пригрозила оглаской — и сына подселили третьим на раскладушку к одноклассникам (замечу, что стоимость трехдневного пребывания в отеле «Россия» составила 285 долларов США).
После произошедшего началась травля моего ребенка, его обвиняли по любому поводу, акцентируя внимание других детей на его поведении. Учредитель, видимо, решил, что дети приехали не на экскурсию, а в зимний спортивный лагерь: по утрам он заставлял их делать зарядку и бегать четыре раза вокруг гостиницы при температуре воздуха минус шесть градусов. Сын на пробежку вышел без куртки, так как не успел одеться: ему нужно было поставить линзы, тщательно почистить зубы и капы, которые носит после снятия брекетов. Впоследствии сын заболел (простудился) и более десяти дней вынужден был находиться дома.
К слову, по приезде в Санкт-Петербург заболел и один из одноклассников сына, Антон ночью ухаживал за ним — давал ему чай и лекарство. Не выспавшись, утром он не захотел идти на пешеходную экскурсию по Петербургу. Учредитель Александр Викторович схватил сына за волосы, сдавил ему другой рукой ключицу и бросил на кровать, пригрозив, что если тот не пойдет на экскурсию, будет еще хуже. Свидетелем этой сцены был один мальчик из группы. Антон в присутствии Александра Викторовича позвонил мне. Чтобы не усугублять конфликт (а было уже однажды в седьмом классе, что ребенку заклеили рот скотчем и за"ставили сидеть на полу, поскольку учитель якобы не мог с ним справиться), я попросила сына выполнить все требования. После этого директор гимназии разрешила Антону остаться в отеле, но при условии, что его закроют одного в номере, заберут ключ, деньги и мобильный телефон, чтобы «больше не жаловался мамочке».
После поездки я увидела ребенка морально и физически униженным. Поначалу он даже боялся рассказывать, что происходило в Петербурге, так как директор пригрозила, что ему нынче придется в гимназии сдавать экзамены за девятый класс.
1 апреля я встретилась с Марией Георгиевной и Александром Викторовичем. Своей вины в происшедшем они не чувствуют: с сыном просто «разговаривали по-мужски». Я задала прямой вопрос: происходило ли на самом деле то, о чем рассказал сын. Учредитель ответил, что другого выхода у него не было. Директор заявила, что больше не желает видеть Антона в «своей» школе и предложила на оставшиеся два месяца перейти на индивидуальное (домашнее) обучение, заметив при этом, что ни одна школа его не примет, а если и примет, то экзамены ему все равно придется сдавать в гимназии. Однако мы нашли другую школу...».
С ЖАЛОБОЙ Татьяна Викторовна уже побывала в областном управлении образования, направила заявление и в профильное министерство. Поэтому я прочитала письмо родителей директору гимназии (здесь обучается 180 детей) и попросила прокомментировать его.
— Неприятная история, — сказала Мария Георгиевна по телефону. — Но сразу однозначно заявляю: избиение места не имело. Антон оклеветал учредителя. И это серьезная клевета. Другие ребята как раз довольны экскурсией, на нашем сайте много благодарностей, в том числе именно Александру Викторовичу. Когда мы втроем разговаривали 1 апреля, мать согласилась с этим. Если бы мы чувствовали свою вину, мы вели бы себя по-другому. У меня вообще, как у директора, позиция такая: ученик всегда прав, а учитель виноват. Но в данном случае вопрос, скорее, стоит так, что гимназия будет обращаться в суд с просьбой защитить честь и достоинство учебного заведения. Может быть, разговор пойдет и о вымогательстве: мать ведь звонила учителям, а также и работникам турагентства, требуя вернуть ей затраченные на поездку деньги.
— Но педагоги, наверное, могли бы предотвратить конфликт в поездке?
— Не хочу представлять Антона каким-то монстром. Это способный ученик, но непростой ребенок. Проблемы с поведением у него были всегда, однако мы находили подход к нему. Учительских докладных о том, что мальчик срывает уроки, у меня много. Да и вам мама сказала, что часто бывала на занятиях (не менее 50 уроков посетила — Т. Н.), это ведь неспроста. А представьте: вагон поезда, маленький коллектив (где были и шестиклассники, которые перенимали манеру поведения десятиклассников) — и набитый спиртным и сигаретами (даже сигары там были) чемодан Антона. Оргия до трех часов ночи... Нам пришлось оправдываться-извиняться перед проводницей за поведение своего воспитанника. Тогда и прозвучало, что его выходки не останутся без наказания. Предупредили, в частности, и о том, что в поездке Антон будет находиться под более строгим контролем, чем другие ребята.
— Предполагалось наказать исключением из гимназии за два месяца до окончания учебного года?
— Ученика не исключили. Антон выбыл из гимназии, как записано в его личном деле, по предоставлении справки о зачислении в другую школу. Мы предложили приемлемый, на мой взгляд, вариант: два месяца на дому, экзамены, получение свидетельства об образовании. Но за 45 минут разговора с матерью мы не нашли взаимопонимания, поэтому и порекомендовали выбрать другое учебное заведение для ребенка. Я, например, ожидала даже извинений за поведение сына. Но Татьяна Владимировна в прошлом учительница, причем авторитарного плана, ее трудно переубедить. Мать считает, что ее сын во всем прав. Личностные амбиции играют большую роль в настоящем конфликте.
— Вы знаете, что «наверх» пошли жалобы?
— Догадываюсь. Уже во время первоапрельского разговора родительница предупреждала об этом, в том числе и об обращениях в газету и на телевидение. Я не боюсь разбирательств. Что случилось, то случилось. Единственное, чего бы не хотелось, чтобы в эти разбирательства втягивали детей, это даже противозаконно, если хотите.
ВОТ, ПОЖАЛУЙ, и все. Что известно корреспонденту, то донесено до читателей. И было бы полезным услышать их мнение по этому поводу. Ждем откликов.
Татьяна НЕПОМНЯЩАЯ.