|
|
   |
Моряки, освобожденные из плена сомалийских пиратов, вернулись домой. Положена ли им компенсация?
Во вторник, 22 июля, они — четверо украинцев, члены экипажа теплохода «Леманн Тимбер», принадлежащего немецкой судоходной компании и работающего под флагом Гибралтара — наконец-то ступили на родную землю. В Украину моряки прилетели из оманского порта Салала чартерным рейсом самолета ИЛ-62, на борту которого также находились уполномоченная ВРУ по правам человека Нина Карпачева, представители министерств иностранных дел, здравоохранения, по чрезвычайным ситуациям, а также специалисты в области морского права.
Напомним, что нашим морякам, для которых работа на «Леманн Тимбере» была не первым «подфлажным» рейсом, довелось пережить немало «приключений». Вначале экипажу пришлось сорок дней провести в плену у сомалийских пиратов, которых немецкому судовладельцу в итоге удалось соблазнить 750 тысячами долларов выкупа. А затем судно, на котором вышла из строя турбина одного из двигателей, почти две недели, борясь с яростным штормом, при поддержке спасательного буксира добиралось до оманского порта Салала, где моряков уже ждали медики, психологи, морские юристы, а также сменный экипаж.
Слава Богу, все наши моряки живы-здоровы и готовы снова в рейс.
Новый виток этой истории, очевидно, начался с заявления Нины Карпачевой о том, что украинские «подфлажники» будут требовать от судовладельца компенсации за перенесенные страдания. Сейчас, по словам Н. Карпачевой, идет выбор судебных органов, куда обратятся с иском моряки.
По мнению специалистов в области международного морского права, здесь есть вопросы. Ведь если моряки трудоустраивались в немецкую судоходную компанию официальным образом, то они должны были подписать с работодателем трудовой договор (индивидуальный контракт), в котором детально оговариваются все возможные форс-мажорные случаи.
В частности, если судно направляется в район боевых действий, то каждый член экипажа самостоятельно решает, готов он рисковать своей жизнью или нет. Если отказывается, то замена происходит в последнем безопасном порту перед заходом в опасную зону. Если моряк соглашается и остается на борту судна, то в трудовом договоре указан размер всех денежных компенсаций, выплата которых гарантируется судовладельцем. Если же иностранный работодатель не зафиксировал в документах, подписанных моряками, какие-либо платежи и компенсации, то потом получить с него деньги, как уверяют знающие люди, — задача практически нереальная. Наконец, в случае возникновения трудового спора конфликт рассматривается в тех судебных инстанциях, местонахождение которых опять-таки четко зафиксировано в трудовом договоре.
К сожалению, пока не удалось узнать, что было записано в индивидуальном контракте у украинских моряков с теплохода «Леманн Тимбер». И существует ли трудовой договор в принципе?
Кстати, не ясно до сих пор, являются ли наши «подфлажники» членами какого-то украинского морского профсоюза. А это очень существенная деталь. Ведь профсоюз, когда на борту «подфлажного» судна находятся граждане Украины, заключает с иностранным работодателем коллективное соглашение, в котором также, в дополнение к индивидуальным договорам, фиксируются все денежные выплаты и компенсации, которые могут быть выплачены членам экипажа, и указаны органы юрисдикции для решения трудовых споров.
А вот к посредническим предприятиям, оказавшим услуги по трудоустройству четырех граждан Украины на теплоход «Леманн Тимбер», несмотря на грозные предупреждения со стороны уполномоченной ВРУ по правам человека, судебный иск не предъявишь. Зона юридической ответственности любого посредника заканчивается в тот момент, когда моряк вступает на борт судна. А дальше вступают в силу положения трудового договора и коллективного соглашения. Что же подписывали перед рейсом члены экипажа «Леманн Тимбер»? И есть ли перспектива у заявления Н. Карпачевой?
Олег СУСЛОВ.