|
|
   |
Грузовой теплоход «Жан Жорес» был построен в 1931 году на северной судоверфи в Ленинграде. Он был детищем первой пятилетки и назван в честь известного французского революционного деятеля. Это было время, когда расширялись внешнеторговые связи страны, а для этого требовалось интенсивное пополнение торгового флота. Поэтому окончание постройки «Жана Жореса», ввод его в состав действующего флота явились не только традиционным праздником, но и торжеством, исполненным особого смысла и вызвавшим законную гордость судостроителей. Это был триумф развивающегося советского торгового флота.
Первоначально «Жан Жорес» эксплуатировался в Балтийском пароходстве, совершая рейсы в порты прибалтийских стран, обслуживал линию Ленинград — Черное море.
Нельзя не упомянуть об одном из событий, которое произошло весной 1933 года. Сотни людей собрались 17 мая на причале Одесского порта. Заходил «Жан Жорес», приход которого на этот раз был незаурядным, поскольку на нем возвращался на родину после многолетнего пребывания в Италии «буревестник революции» Алексей Максимович Горький. С посадкой А. М. Горького в Неаполе на судно и в период следования между экипажем и Алексеем Максимовичем сразу же установились дружеские отношения. Его можно было увидеть везде: на мостике, на палубе, в машинном отделении. Он присутствовал на технической учебе, выступал перед экипажем.
...Судно медленно швартуется к причалу. Одесса шумно встречает почти своего земляка. Да, земляка! Ибо среди тех, кто встречал, были ветераны-портовики, помнившие молодого Алешу Пешкова в Одесском порту. Это было в 1891 году, когда молодой писатель путешествовал по России и Украине. Жил он тогда в портовой ночлежке на Ланжероновском спуске, о чем гласит мемориальная доска на здании. Здесь Алексей описывал свои впечатления после утомительной смены. Ведь труд грузчика был тогда нелегким. В основном использовался куртан — специальная доска, подбитая клочьями меха и ваты, для переноски грузов на спине. На куртане располагались кипы хлопка, мешки с зерном, сахаром, другие грузы. Так появился иэвестный рассказ «Челкаш», сюжетом для которого послужил случай, рассказанный ему одесским босяком. Горький вспоминал те времена 40-летней давности и на встрече с экипажем «Жана Жореса», и, конечно, общаясь с одесскими портовиками. Узнавая лица, вспоминая о прошлом, писатель испытывал теплые ностальгически чувства. Встреча с Горьким превратилась в праздник не только портовиков, но и всей Одессы.
Запомнился морякам один из рейсов летом 1935 года. Путь «Жана Жореса» лежал вокруг Скандинавии на север, к Мурманску. В Копенгагене гостем экипажа стал известный датский писатель Мартин Андерсен Нексе. Вместе со своей супругой он совершил на теплоходе рейс в Ленинград. Несколько дней, проведенных выдающимся писателем, другом Советского Союза на судне, как и встреча с Горьким, надолго остались в памяти моряков, стали частью биогрифии «Жана Жореса».
Перед рейсом в США теплоход посетил С. М. Киров. Поднявшись на борт, Сергей Миронович попросил показать жилые помещения рядового состава и, осмотрев их, остался доволен. Он интересовался жизнью моряков: условиями труда, бытом, учебой и общественной работой.
В 1938 году «Жан Жорес» был передан Черноморскому пароходству, капитаном был назначен Ф. Ф. Пеньков. В предвоенные годы судно работало в напряженном режиме, перевозя народнохозяйственные грузы.
С первых дней Великой Отечественной войны «Жан Жорес» принимал активное участие в перевозках для нужд фронта. Под командованием капитана Г. Н. Лебедева судно вместе с другими судами участвовало в вывозе из украинских портов, портов Крыма порядка 400 тыс. тонн зерна, чтобы оно не досталось врагу, доставляло в сражающуюся Одессу войска, боевую технику и продовольствие, а в конце обороны города вывозило части Одесского оборонительного района в Крым. «Жан Жорес» последним вместе с боевыми кораблями покинул Одессу в ночь на 16 октября 1941 года и благополучно доставил в Севастополь воинов и груз.
Учитывая тяжелое положение окруженного Севастополя в декабре 1941 года, командование Закавказского фронта приняло меры для быстрой переброски в Севастополь еще одной стрелковой дивизии и бригады. К выполнению этой оперативной задачи, наряду с боевыми кораблями, были привлечены семь судов Черноморского пароходства, включая «Жан Жорес», экипаж которого отлично справился с задачей и получил благодарность командования.
Были и потом огненные рейсы из портов Кавказа в героический Севастополь. Много воинских частей, боевой техники и оружия теплоход доставил на фронт, тысячи людей и десятки тысяч тонн ценных грузов вывез из приморских городов в тыл.
В ноябре 1941 г., когда враг приближался к Керчи, началась эвакуация военного имущества из Камыш-Буруна. Шла погрузка на «Жан Жорес» авиабомб. Дважды во время погрузки раздавались сигналы воздушной тревоги. С судна был открыт сильный заградительный огонь. Стоявший на рейде военный корабль также открыл огонь. Как результат немецкие летчики беспорядочно сбросили бомбы. Заметим, что к этому времени на всех торговых судах были уже установлены зенитные орудия и пулеметы, а члены экипажей были обучены искусству ведения огня. Как правило, устанавливались две и более 45-миллиметровые пушки типа КМ-21, два пулемета и несколько скорострельных автоматов. Кроме того, в состав экипажей вводились военные комендоры, помощники капитанов из числа военных моряков.
Окончив погрузку авиабомб, «Жан Жорес» принял группу эвакуированных рабочих и уже готовился к выходу, когда на борт теплохода поднялся начальник Черноморского пароходства Г. А. Мезенцев.
— Вам, Георгий Никифорович, попутно придется выполнить еще одно важное задание, — сказал он капитану. — Надо отбуксировать в Новороссийск недостроенный корпус корабля.
Указание было принято к исполнению. С наступлением темноты «Жан Жорес» снялся с якоря. Ночь была неспокойной. В бушевавшем море трос-буксир то натягивался до предела, и казалось, что он вот-вот лопнет, то внезапно ослабевал и падал в кипящие волны. Уже когда позади осталась Анапа, начальник радиостанции Ткаченко принял распоряжение: ввиду шторма в Новороссийск не заходить, а позже новое указание — вместе с буксируемым корпусом следовать в Туапсе, т.к. к вечеру следующего дня ветер еще более усилился, и о заходе в Новороссийск не могло быть и речи. Теплоход шел в узком фарватере между минными полями. Зловеще завывал ветер. На мостике вместе со старпомом Бакановым находился капитан. Внезапно лопнул буксирный трос, и судно резко рванулось вперед. Корпус корабля развернуло и понесло на минное поле. Немедленно был объявлен аврал по восстановлению буксира. Чтобы перетащить с носа на корму огромную бухту стального троса, пришлось прибегнуть к помощи пассажиров, которые тоже включились в тяжелую работу. Заводка троса была произведена. В условиях невероятной качки экипаж действовал очень четко, прекрасно понимая, что борьба идет не на жизнь, а на смерть. Ведь взрыв угрожал теперь каждую секунду не только буксируемому корпусу, но и теплоходу. Наконец, когда раздалось долгожданное «готово», капитан дал команду: «Малый вперед». Буксир снова натянулся, и моряки облегчено вздохнули. Однако не прошло и четверти часа, как штормовое море разорвало новый трос. Третьего буксирного троса на судне не было, и положение казалось безвыходным. Но с корабля сообщили, что у них имеется свой трос и они готовы подать его на борт теплохода. Это было спасение.
Скупые строки статьи, конечно не могут подробно рассказать о героизме моряков «Жана Жореса», о той напряженной работе, которую им пришлось выполнить для спасения судна и буксируемого корпуса корабля, устанавливая новые буксировочные тросы вместо лопнувших в условиях штормового моря и минной опасности. Вскоре «Жан Жорес» прибыл в Туапсе. Боевое задание было выполнено.
Всего 11 с половиной лет продолжалась жизнь «Жана Жореса», пока в одном из рейсов судно не подорвалось на магнитной мине.
Пароход «Жан Жорес» как бы подхватил знамя геройски погибшего 16 января 1942 года теплохода «Жан Жорес».
Пароход «Жан Жорес» типа «Либерти» был построен в самом начале 1943 г. в США и был в числе тех порядка 40 единиц, которые по ленд-лизу передавались Советскому Союзу в течение 1943-1944 гг., в основном Дальневосточному пароходству.
«Жан Жорес» в порту Лонг Бич 7 февраля 1943 года приняла известный капитан Анна Ивановна Щетинина. Эти суда были сравнительно недорогими, строились по упрощенному проекту и вполне соответствовали требованиям военного времени. Передача судов проходила в быстром темпе, а иногда и не без курьезов. На приемку А. И. Щетинина прибыла лишь с четырьмя механиками и двумя машинистами. Остальные члены экипажа еще не приехали.
В машинном отделении вахту несла сдаточная команда, у трапа — полисмен. Едва успела Щетинина обойти судно, как к ней подошел бравый полисмен и вручил два объемных кулька:
— Хелло, кептен! Вот вам ключи. Маленькие — от ящиков, большие от дверей. До свидания, желаю удачи!
Сочтя на этом свою миссию оконченной, он ушел. С ним сошла на причал заводская машинная вахта. Сдача судна была окончена...
Пароход «Жан Жорес» в годы войны плавал под командованием А. И. Щетининой на Дальнем Востоке, перевозя стратегические грузы из США в порты СССР.
Во время одного из рейсов в декабре 1943 года судно участвовало в спасении переломившегося в море однотипного судна «Валерий Чкалов». При всех положительных качествах, в процессе эксплуатации выявились и недостатки в конструкциях судов типа «Либерти», а именно появление трещин (обычно впереди третьего трюма), что приводило к разрушению корпуса судна в штормовых условиях.
Экипаж п/х «Жан Жорес» в условиях жестокого шторма взял на буксир оставшуюся на плаву кормовую часть «Валерия Чкалова» и тем самым спас экипаж судна во главе с известным черноморским капитаном А. Ф. Шанцбергом. Это был подвиг, героическая самоотверженная операция. Обе половинки сохранили плавучесть и были благополучно отбуксированы в американский порт. Экипаж пережил несколько ужасных суток, но, к счастью, никто не пострадал. Американцы извинились и вручили морякам переломившегося судна новый пароход под тем же именем «Валерий Чкалов».
Не избежал подобного несчастья и «Жан Жорес». В одном из следующих рейсов с полным грузом муки в Аляскинском заливе, когда еще оставалось 500 миль до Акутана, он попал в беду. Во время сильного шторма лопнула палуба, и тоже по передней кромке комингса третьего трюма. Можно себе только представить, как экипаж встретил это событие. От американцев слышали, что в случаях перелома груженных судов типа «Либерти» носовая часть тонет сразу же, а кормовая держится до тех пор, пока противостоит напору воды водонепроницаемая переборка машинно-котельного отделения. С разрушением переборки и кормовая часть тонет. Подобные сведения не были секретом ни для одного из членов экипажа. Но растерянности не было, а вот предложения наилучшим образом выйти из данной ситуации посыпались со всех сторон. Сразу же был дан малый ход. Затем начали маневрировать, чтобы до минимума уменьшить килевую качку. В связи с тем, что трещина «дышала», по концам ее были просверлены отверстия. Только через трое суток «Жан Жорес» подошел к проливу Акутан, где в бухте его поставили к причалу и вызвали из порта Датч-Харбор плавмастерскую. Трещину заварили, поверх нее приварили несколько продольных полос, укрепили углы комингса люка, под палубой тоже установили продольные балки. После выполнения минимума работ по укреплению корпуса последовали в Петропавловск. После выгрузки «Жан Жорес» был направлен на ремонт в Ванкувер, где корпус судна скрепили основательно с учетом уже накопленного опыта.
После ремонта «Жан Жорес» продолжал совершать рейсы, возил грузы, проводил боевые учения. На море же происходили грозные события, связанные с войной. Был торпедирован и потоплен неизвестными подлодками ряд судов Дальневосточного пароходства.
День Победы экипаж «Жана Жореса» встретил в море. Он честно послужил Родине в транспортировке стратегических грузов и в перевозках во время военных действий против империалистической Японии. Многие члены экипажа были удостоены государственных наград за рейсы в период Великой Отечественной войны. В своей книге «На морях и за морями...» Анна Ивановна Щетинина подробно описывает приемку в США «Жана Жореса», спасение «Валерия Чкалова», борьбу за спасение судна в связи с появлением трещины на палубе.
После войны «Жан Жорес» перешел к балтийцам, а с 1960 года он в Черноморском пароходстве. Последние восемь лет, вплоть до списания в 1974 году, экипаж «Жана Жореса» возглавлял Почетный работник Минморфлота СССР капитан Владимир Михайлович Андреев. Другие ветераны проплавали на нем по 5-7 лет. Это третий механик Алексей Семенович Анисимов, машинисты Николай Николаевич Орленко и Борис Иванович Белинко, второй помощник Адольф Васильевич Маурин.
Длительное время в должности старшего механика на п/х «Жан Жорес» работал ветеран Великой Отечественной войны и ЧМП, потомственный моряк Владимир Феодосьевич Пархоменко, как его называли на судне, «наш Федосеич». Всю войну В. Ф. Пархоменко прошел солдатом, пулеметчиком, связистом, минометчиком.
Капитан В. М. Андреев и судно были награждены двумя медалями президентом АРЕ за регулярную доставку важных народнохозяйственных грузов для строек Египта.
Более 30 лет честно прослужил п/х «Жан Жорес». Время брало свое. Пароходство пополнялось новыми судами. В связи с большим моральным и физическим износом ремонт был нецелесообразен, и «Жан Жорес» в марте 1974 года был списан из состава действующего флота.
Теплоход «Жан Жорес», как и пароход «Жан Жорес», вписали славную страницу в историю торгового флота. Они были солдатами, тружениками и свою миссию выполнили до конца, как в мирные дни, так и в военное время.
Олег Булович. Заместитель председателя Совета ветеранов флота, Почетный работник Минморфлота