|
|
   |
В неразрывно связанной с Одессой истории Черноморского пароходства, разваленного и разграбленного в результате горбачевской перестройки, было немало героических, а порой трагических событий. Но были события и курьезные. Об одном из них я и хочу рассказать.
Случилось это во времена «холодной войны» между СССР и Соединенными Штатами Америки, в 1962 году. Правителем Советского Союза был тогда Никита Сергеевич Хрущев. Для устрашения США он решил разместить на Кубе, под самым носом у американцев, ракеты и войска. Для переброски через Атлантический океан ракет, войск и военной техники был мобилизован почти весь торговый флот Советского Союза, в том числе суда Черноморского пароходства.
Летом того года у причалов Одессы, Николаева, Новороссийска и других портов Советского Союза десятки судов Министерства морского флота СССР готовились к выходу в спецрейсы. Днем никаких грузовых операций не велось. Все оживало в портах с наступлением темноты. На одни суда грузили запаянные в специальные контейнеры ракеты, на другие — танки, бронетранспортеры, походные кухни, на третьи — войска.
На судах, принимавших войска, были сбиты в трюмах многоярусные нары. На корме сделаны подвесные туалеты. Отправлявшиеся за океан солдаты и офицеры были одеты в клетчатые ковбойки и по судовым документам значились «сельскохозяйственными рабочими».
Все предусмотрело высокое военное начальство для тайной переброски через океан огромного количества войск. Камуфляж, скрытность. Только не безопасность.
По правилам Регистра СССР ни одно судно не имело права выйти в рейс, если для находящихся на борту людей не хватало спасательных средств: надувных плотов, индивидуальных спасательных жилетов, спасательных кругов или мест в шлюпках. Это положение красной строкой было записано и в Международной конвенции по спасению человеческой жизни на море, которую ратифицировал Советский Союз.
Но то — человеческие жизни. А тут — войска...
Перед выходом в рейс никто из членов экипажа не знал, куда пойдет судно. Даже капитан. О назначении принятого в трюмы груза он узнавал уже за Босфором, когда вскрывал врученный ему в Первом отделе порта секретный пакет. А в порту, во время погрузки, о назначении груза можно было только догадываться по количеству принятого в кладовые судна сухого вина, которое по медицинским нормам полагалось каждому моряку — по стакану в день при плавании в тропиках.
Количество погруженного на борт вина давало повод предполагать, что рейс может быть в Африку, где после развала колониальной системы молодые африканские государства раздирали гражданские войны (многим из таких государств СССР помогал оружием), в Индонезию, где поддерживаемый Советским правительством президент Сухарно воевал с местными сепаратистами, или в Персидский залив, где дружественный Советскому Союзу Ирак воевал со своим соседом Ираном. И только по выходе в рейс моряки узнавали: идут на Кубу...
Переход из Черного моря к берегам Кубы занимал 18—19 суток. Из-за облетов по выходе в Атлантический океан советских судов американскими разведывательными самолетами трюмы с закрытыми в них солдатами и офицерами открывались для проветривания только по ночам. Не привыкшие к морю люди укачивались, и, когда матросы открывали крышки трюмов, оттуда поднимался тошнотворный запах рвоты.
В туалеты перевозимых за океан «сельскохозяйственных рабочих» выпускали через узкие лазы трюмов днем. Выпускали по двое. И смотреть на них — голых по пояс, обросших щетиной, потных, невыспавшихся — было жалко. Не солдаты — рабы, которых во времена работорговли ловили в Африке и, закованных в кандалы, в тесных корабельных трюмах перевозили в Америку, где на невольничьих рынках продавали белым плантаторам для работы на хлопковых полях...
По команде «Бегом!» добежав до туалетов, усевшись над океанской бездной на туалетных досках, солдаты могли любоваться стайками летучих рыб. Других развлечений в долгом океанском переходе у них не было. Кормили их по ночам. Там же, на корме, стояла походная кухня, и каждый солдат подходил к повару со своим котелком. Но если в небе слышался самолетный гул, раздавалась команда: «Воздух!». Солдаты мгновенно скрывались в трюмах, повар заливал ведром воды огонь, и судно снова принимало мирный вид...
Невеселыми были эти рейсы и для моряков.
Обычно в плаваниях на Кубу, где в результате революции и американской блокады народ голодал и куда СССР, несмотря на пустые полки собственных магазинов, поставлял всевозможные продукты: замороженные мясные туши, бочки с топленым жиром, мешки с мукой, картофель, лук, консервы, — советские суда, перевозившие эти грузы, для пополнения запасов пресной воды и топлива заходили в Гибралтар. Здесь на заработанную в море валюту моряки покупали дешевые синтетические ковры и другие недорогие вещи, которые по возвращении в Одессу продавались на знаменитом «толчке». При небольшой зарплате в советских рублях эта «купля-продажа» и составляла основной доход моряков заграничного плавания.
Но рейсы с войсками, ракетами и военной техникой были секретными. Заход в Гибралтар исключен. Даже «переписка» по радио с родными и близкими была запрещена. Пополнение запасов пресной водой и топливом производилась в океане, с танкеров. Поэтому каждый такой спецрейс получил у моряков название «сквозняк».
Но некоторые моряки нашли выход из этих «сквозняков», оставаясь перед отходом на берегу, оформляя отпуск или отгул выходных дней.
А оставались так.
В те времена помимо ежегодной медицинской комиссии, которую в обязательном порядке проходили моряки, была и так называемая «тропическая комиссия». Перед отходом судна в тропики на борт поднимались врачи, и если у кого-нибудь из членов экипажа обнаруживалось повышенное кровяное давление, такой моряк в рейс не шел. В его медицинской книжке появлялась запись: «К плаванию в тропиках не пригоден». И отдел кадров направлял такого моряка на суда, совершавшие рейсы в Средиземное море и в порты Западной Европы. Куба — в тропиках.
Вот и пришла в голову некоторым хитрецам спасительная мысль. Как только перед отходом в спецрейс на борт поднимались врачи, выпивался стакан водки. Для отбивания запаха водка закусывалась мускатным орехом, корицей или американской жевательной резинкой.
Без одного или двух матросов судно в море могло выйти. Но когда однажды начальнику Черноморского пароходства Алексею Евгеньевичу Данченко доложили, что турбоход «Ленинский комсомол», погрузив в Николаеве войска, не может сняться в рейс по причине списания «тропической комиссией» почти всех матросов и нескольких машинистов, начальник пароходства стукнул кулаком по столу:
— Какая к черту «тропическая комиссия»? Чтобы здоровых, как быки, молодых парней задробили врачи? Не поверю! Эти рейсы на контроле Политбюро и самого Никиты Сергеевича Хрущева! За срыв такого рейса мне голову оторвут! Отменить немедленно эти дурацкие медосмотры!
Так «тропические комиссии» прекратили свое существование...
В те дни, когда суда под красным флагом Страны Советов везли на Кубу спрятанные в трюмах войска, ракеты и всевозможную военную технику, советское телевидение показывало многочисленные митинги, на которых советские люди одобряли мудрую политику КПСС и ее Центрального Комитета во главе с верным ленинцем Н.С. Хрущевым по оказанию братской помощи кубинскому народу, противостоящему американскому империализму.
А вождю этого народа, пламенному революционеру Фиделю Кастро, Указом Президиума Верховного Совета СССР было присвоено звание Героя Советского Союза и присуждена Международная Ленинская премия по укреплению мира между народами...
В октябре того же 1962 года американские разведывательное самолеты засекли установленные на Кубе советские ракеты, войска и военную технику. Разразился «Кубинский кризис», который чуть не привел к третьей мировой войне.
Обо всем этом писалось много. Хочу только добавить. В книге американского историка Ривза о Джоне Фицджеральде Кеннеди я прочитал, что когда Кеннеди доложили не только о русских ракетах, но и о русской армии на Кубе, он не поверил. Ведь пассажирские суда на Кубу в то время не ходили. Но узнав, что советских солдат доставляли через Атлантический океан на остров в наглухо закрытых трюмах грузовых судов, он дал команду проверить эту версию.
На американское грузовое судно посадили бригаду морских пехотинцев и закрыли в трюме. Судно вошло в тропики. Не прошло и нескольких часов, как запертые в трюме пехотинцы, не выдержав духоты, начали стрелять из автоматов, требуя, чтобы их выпустили!
Советские солдаты так себя не вели...
...Давно нет Никиты Хрущева с его авантюрами во внешней и внутренней политике. Не состоялся и обещанный им советскому народу к 1980 году коммунизм.
Давно нет и Черноморского пароходства.
Но живы старые моряки, в молодые свои годы — участники тех авантюрно-опасных рейсов. И, встречаясь со мной, они просят:
— Ты ходил тогда с нами на Кубу. Это же наша история. А кто помнит о ней? Напиши!
Я написал...
Аркадий Хасин