Директоров по осени считают. И недосчитываются...

Коллектив Одесского училища искусств и культуры имени К.Ф. Данькевича обратился с открытым письмом к министру культуры и туризма Украины Владимиру Вовкуну, министру образования и науки Украины Ивану Вакарчуку, главе Одесской облгосадминистрации Николаю Сердюку и главе Одесского областного совета Николаю Скорику. В письме говорится:

«Согласно решению общего собрания трудового коллектива коммунального учреждения «Одесское училище искусств и культуры им. К.Ф. Данькевича» от 12.11. 2008 г. (присутствовало — 211 человек), просим срочно посодействовать решению вопроса о проведении конкурса на замещение вакантной должности директора ОУИК им. К.Ф. Данькевича в связи с тем, что с директором училища Богородой В.Ф. не продолжен срок действия контракта...

Прилагаем справку о количественном составе трудового коллектива и ксерокопию подписей присутствовавших на общем собрании в количестве 211 человек».

ВОТ ТАК ПРИНЯТО нынче расставаться с уважаемыми людьми, прекрасно зарекомендовавшими себя руководителями. Не продлеваем контракт, и баста. Без лишних объяснений и претензий (и на том спасибо). Напомню, что Виталий Филиппович, который когда-то в качестве директора подписывал мне диплом музыкального училища (это потом, после слияния с «культпросветом», оно стало училищем искусств и культуры), сегодня является заслуженным работником культуры Украины, обладателем Золотого знака губернатора Одесской области, его работа постоянно поощрялась. Да и как могло быть иначе — вот они, итоги работы, то есть студенты, на виду, берут призы на конкурсах, тут спорить-то не с чем. Омоложение кадров? Да Виталию Филипповичу всего-то шестьдесят три, он энергичнее иного тридцатилетнего...

Ходят по городу упорные слухи (куда же деться от слухов, на каждый роток не накинешь платок), будто вся эта кадровая чехарда затевается с простой, как мычание, целью. Смена директоров проводится для того, чтобы освободить от учебных заведений привлекательные помещения в центре города.

Заинтересованным лицам, кем бы они ни являлись, необходимо избавиться от руководителей, болеющих душой за дело, ибо таковые явно не будут покорно подписывать бумаги, которые поставят коллективы перед неприятными фактами. Злые языки (ох, уж эти злые языки!) прочат училищу переезд куда-то в район «двух столбов». А учебный корпус на Дворянской и студенческое общежитие на Мечникова — это же готовые офисные помещения! Лакомые куски! То же самое можно сказать и о корпусе «грековки» на Преображенской. А театрально-художественное училище — чего стоит один только корпус на Торговой (досужие сплетники предрекают будущим гримерам с костюмерами переезд оттуда аж на улицу Левитана)!

Само собой, руководителя, готового вот так, росчерком пера, уничтожить учебное заведение (а переезд вуза культуры на выселки равносилен краху, ни студенты, ни педагоги к такому не готовы), в своем коллективе, как ту Бабу-Ягу из монолога Огурцова в фильме «Карнавальная ночь», не воспитаешь. Это должен быть человек со стороны, которому, как говорится, «не болит».

Сегодня у коллектива училища искусств и культуры нет доказательств своим опасениям (да и какой чиновник рискнет предоставить такие доказательства раньше времени?), а слухи к делу не пришьешь. С другой стороны, завтра, если опасения подтвердятся, будет слишком поздно поднимать шум.

Печальный опыт уже имеется. Судебные процессы вокруг помещения на Греческой, где располагалось хореографическое отделение, ни к чему не привели. Отделение переехало на Польскую, 20, где все хорошо, чисто, светло, но... тесно. Помнится, в бытность свою губернатором Василий Цушко обещал, что за училищем останется и помещение на Греческой, но этого не случилось. Теперь мало того, что студенты стоят в очередь в балетные классы, чтобы позаниматься, так теснота грозит проблемами похуже. По условиям аккредитации единицы приема даются училищам по квадратным метрам, и недостаток этих самых квадратов вполне может сказаться на количестве учебных мест. Сократится набор — придется сокращать и педагогический штат. Невеселые коррективы привносит в жизнь учебного заведения кадровая чехарда...    

В 1997 году культпросветучилище, хоть и не было ликвидировано, однако слияние его с музыкальным училищем имело ряд последствий. Прежде всего — было освобождено для известной банковской структуры здание на улице Гоголя. Затем оказалось, что количество выпускников, готовых к работе в библиотеках и Домах культуры, существенно уменьшилось (десять человек на отделении народно-художественного творчества против сорока в прошлом — ровно в четыре раза!). На тот момент это было вполне оправданно. Однако уже сейчас область испытывает нехватку подобных специалистов.

Предполагаемый переезд училища искусств и культуры «к черту на кулички» поставит под угрозу и подготовку будущих преподавателей музыкальных школ. Осведомленные скептики (их утверждения сделаны опять же не для протокола) замечают: во властных кругах есть мнение, будто городу достаточно школы имени Столярского, и хоть пропади завтра с карты Одессы вообще училище искусств и культуры, никто и не заметит. Ошибочка! Но для того, чтобы печального исхода все-таки не произошло, училище искусств и культуры имени К.Ф. Данькевича предпочитает провести выборы нового директора на альтернативной основе. Как говорил все тот же Огурцов, «в своем здоровом коллективе»...

Подождем реакции властей на законные требования педагогов...

Между тем новый тревожный факт: не продлен контракт с директором Театра юного зрителя — неужто ожидать теперь передачи театрального особняка на Греческой отнюдь не культурологическим структурам? А детишкам на спектакли куда — поближе к Северному кладбищу?

Мария ГУДЫМА.

юбилейная выставка

Праздник одесских художников

Одесской областной организации Национального союза художников Украины исполнилось 70 лет. В Союзе за годы его существования состояло немалое количество творцов-художников, чьи имена с уважением произносятся не только в Одессе и Украине, но также в Европе и на других континентах.

14 ноября на открытии выставки в государственном Музее западного и восточного искусства начальник управления по вопросам культуры и искусств Одесского городского совета Р.И. Бродавко назвал этот вернисаж «насыщенным атмосферой таланта, солнца, радости». Поделимся непосредственными впечатлениями от юбилейного вернисажа. Три зала музея оказались полны весьма разнообразными творениями известных и талантливых живописцев Одесщины. Закономерно, что некоторые художники представили своего рода ретроспекцию собственного творчества. Например, ветеран одесского андеграунда Евгений Рахманин показал акрильно-темперную абстрактную композицию «Посвящение», исполненную им в 1988 году, — эта работа послужила светоцветовым этюдом для одноименной работы Рахманина, ставшей достоянием знаменитого музея современного искусства Гугенхейм в Нью-Йорке.

Особые впечатления оставит в вас работа художника старшего поколения А. Волошинова, который в очень аскетическом по манере пейзаже 1991 года изобразил оптический изгиб линии горизонта, — линию подчеркивает одинокий маяк. Это работа широкого воздушного пространства. Рядом же на стене видим тонко-условное изображение собора, принадлежащее кисти известного одесского художника Валерия Басанца. Его осторожную палитру, как всегда, пронизывает ускользающая нежность. Очень оригинально выступил основатель литературно-художественного объединения «Човен» Игорь Божко, который дал в экспозицию мистико-фантастический пейзаж «Ночь» (2007). Волнисто-туманное пространство его холста разворачивается свечением красного, синего, белого и тускло-желтого шаров, — они выглядят как железнодорожные огни: как символы пригородного пространства. Исполнен пейзаж колористически емко.

Отметим и картину «Они были первыми» (1991) Игоря Зяблова, — по названию можно догадаться, что две фигуры на картине — Адам и Ева. Тут все проникнуто лазоревым светом, и Ева тянет руку к запретному плоду. Змей-искуситель тут спокойный, южный, симпатичный — таким бывает в жизни и его «протообраз», грех пола, — нежный и мягкий...

Из реалистических пейзажей, представленных на выставке, обратим внимание на новую работу Александра Мирзина «Маяк в Санжейке». Наш взгляд на маяк стремится к вершине склона, к небу с легкими перистыми облаками, откуда лучи солнца равномерно освещают весь холст. Абсолютной противоположностью предстает немалый холст «После шторма» (2006) Анатолия Горбенко: здесь доминируют сложно-синие, приглушенные, очень холодные тона. Лодки стоят на тихом берегу, и кажется, в их неподвижности замерла подступившая зима.

На выставке совсем немного портретов — среди них особенно знаменателен «Портрет девочки» (2006) работы Ларисы Беляевой, талантливой художницы, живущей в Ильичевске. Портрет дышит абсолютной естественностью, в нем точно, резко, художественно нешаблонно выражен характер подростка.

Владимир Межевчук подарил зрителям встречу с созданным в 1997 г. изображением одесского садика Пале-Рояль, решенным в свойственной этому живописцу светло-охристой, песочной, будто «засвеченной», палитре. Слишком крепко обнявшиеся скульптурные фигуры Амура и Психеи предстают в пейзаже как нечто парадоксальное, грустное и очень земное. В этой работе, как и в некоторых иных работах вернисажа, проявилось такое неотъемлемое качество одесситов, как ирония.

Бывает, что и на самых основательных выставках есть «изюминка». Таковой, на мой взгляд, предстал одноименный натюрморт Татьяны Гончаренко. Простая и ясная картинка: солонка и тарелка, лук и чеснок, — на тарелке синим кобальтом нарисованные петух и курица, а на переднем плане «натуральное» яйцо разбито наполовину, и желток из скорлупки вот-вот выльется, но не выливается. Вот где создано настоящее напряжение картины, — «мал золотник, да дорог»!.. Очень одесской, живой, палитрой отмечена работа Алексея Малика «Поиграем» (2004). Два образа — женщина и мужчина; скрипка, книга, букет, — игра полутонов, красок, чувств: условность здесь глубока и таинственна. Талантливый живописец — Сергей Кириченко: его работы богаты глубинно цветовыми находками, на его холсте сложноцветные камни на поле, деревенские домики и шесть кипарисов на горизонте как будто ведут тихий разговор друг с другом...

На выставке немало своеобразных и эстетически совершенных нефигуративных композиций, они не выделены в особый раздел, но в рамках экспозиции невольно составляют направление — «одесская абстракция» творческого объединения «Мамай». Тут значимы имена Владимира Цюпко, Сергея Савченко, Виктора Маринюка и многие другие, среди них имя художника Василя Сада: он представил свой вариант «нечерного квадрата», назвал его «Твiр ХХI», — интересна эта работа темно-бордовым пространством с волнистыми декоративными «кракелюрами». Выглядит она своего рода вольным диалогом с Казимиром Малевичем, с его «Черным квадратом».

Не обошлось и без гордой красавицы на декоративном полотне Леонида Шилова «Август» (2008). Но... невозможно объять необъятное и описать весь одесский полнокровный спектр талантов, образов и тем!

...На юбилейной выставке в ОМЗВИ представлена исключительно живопись маслом. В этом плане невольным дополнением к юбилейной экспозиции стала скромная выставка, одновременно открытая в Одесском литературном музее, в галерее «Остров сокровищ», где символико-аллегорические графические листы, изысканно выполненные карандашом, показал философ (по диплому Одесского национального университета имени Мечникова) и художник-график (выученик нашей знаменитой «Грековки») Николай Гузенко. Для него, пусть и не члена Союза художников, весьма значимы слова писателя Ирвинга Стоуна: «Художник не тот, который может им стать, а тот, кто не быть им не может». Графические листы Н.Гузенко — своеобразная попытка интерпретации древних мифологий: египетской, эллинской, библейской, японской. Экскурсы в пласты истории закономерны для Николая Гузенко, работавшего в свое время художником-мультипликатором и любящего кино.

Актуально пожелаем художникам, чтобы мировой финансовый кризис не коснулся мастеров кисти и пера, чтобы одесское солнце щедро согревало души тех, кому сам Господь Бог подарил светозарность восприятия мира и творческую силу его отображения в формах и красках...

Станислав АЙДИНЯН.

бенефис

В Одесском академическом театре музыкальной комедии им. М. Водяного 15 ноября состоялся бенефис заслуженной артистки Украины Натальи Завгородней.

Праздник удался на славу. Любимая классическая оперетта И. Кальмана «Марица» звучала свежо, как на премьере. Все исполнители выкладывались от души, чтобы порадовать пришедшую в этот вечер публику и составить достойное окружение юбилярше.

Кроме официальных поздравлений и подарков от руководящих органов и общественных организаций, коллеги приготовили Наталье Завгородней свои юмористические номера-поздравления. Остроумные капустные поздравления преподнесли артисты хора, оркестра, балета, В. Кондратьева поздравил именинницу в образе Монтсеррат Кабалье. Свои театрализованные поздравления принесли также гости — артисты Одесского академического украинского музыкально-драматического театра им. В. Василько и артисты Одесского театра кукол.

Юнна САГИНА.

«Ей роли разные к лицу...»

Заслуженная артистка Украины Наталья Завгородняя на сцене Одесского академического театра музкомедии им. Водяного, блистает вот уже 28 лет. Ее, выпускницу ГИТИСа, пригласил в театр Михаил Григорьевич Водяной. Пригласил он и ее мужа, заслуженного артиста Украины Николая Завгороднего. При этом он улыбнулся своей знаменитой улыбкой и достал из кармана пиджака ключ от квартиры, чем сразил наповал чету Завгородних, поженившихся на 3-м курсе, и вдоволь помучавшихся в общаге. Впрочем, ордер на эту самую квартиру они получили через год, понятное дело, что на новоселье Наталья и Николай поднимали бокалы исключительно за мага и волшебника Михаила Водяного.

28 лет в театре — репетиции, спектакли, творческие вечера. И ни разу за эти годы Наталья Завгородняя не усомнилась в правильности своего выбора. Она говорит: «Оказывается, праздники мы творим сами. Просто есть большие и маленькие. Большие праздники в памяти более четкие, о них всегда помнишь. Для меня большим праздником было играть вместе с Михаилом Водяным в спектакле «Скрипач на крыше». Великий артист был замечательным партнером, глаза его наполняли боль и печаль — настоящие, не наигранные. И они полыхали зеленым блеском. Этот блеск меня вдохновлял. Он играл Тевье, а я — его старшую дочь Цейтл. Порой мне казалось, что мы не на сцене, а в реальной жизни, где нет однозначных ответов на вопросы, волнующие и нас, актеров, и зрителей в партере, потому что еврейское местечко для меня лично расширилось до одесской Молдаванки, где еще жили старцы, похожие на Тевье-Водяного. Таких стариков я встречала в первые свои годы жизни в Одессе, но Водяной был одним из самых лучших, недаром финал каждого спектакля вызывал шквал аплодисментов зрительного зала. У Михаила Водяного и Маргариты Деминой не было детей, но я на каждом спектакле верила, что старый Тевье — мой отец».

Я видел многие спектакли с Натальей Завгородней. Она легко перевоплощается в томных дам, утонченных героинь классических оперетт, важных королев, жен и возлюбленных. Завзятые одесские театралы давно полюбили ее интерпретации ролей Ганны Главари в «Веселой вдове» Ф. Легара, Марицы в одноименной оперетте И. Кальмана, Анжель в «Графе Люксембурге» Ф. Легара, Розалинды в «Летучей мыши» И. Штрауса, Веры Холодной в спектакле «Бал в честь короля», посвященном памяти М. Водяного и многих других.

Каждая героиня Натальи Завгородней обладает своими красками, а голос имеет множество обертонов, потому что без этого игра артистки становится малоинтересной. Великий музыкальный режиссер современности Б. Покровский считает, что артистка музыкального театра всегда должна находиться в движении. Вот и Наталья Завгородняя на сцене всегда в движении. В скобках заметим, что и в жизни она точно такая же — вечный двигатель. И сыновья у них с Николаем стали замечательными музыкантами: Григорий альтистом, а Иван контрабасистом.

Когда она пришла в театр, на сцене блистали народные артистки Украины Евгения Дембская, Маргарита Демина, Людмила Сатосова, а из молодежи более всего Наталье нравилась неординарная игра Галины Жадушкиной. Теперь она сама учит молодежь. В последнее время проявляет интерес к сценической карьере молодой и, без сомнения, одаренной солистке театра Юлии Панченко.

Она училась в ГИТИСе у замечательного педагога — Льва Дмитриевича Михайлова. А преподавательницей по вокалу у нее была Дора Борисовна Белявская. Но сначала она окончила школу с золотой медалью и училась в Чебоксарском музыкальном училище.

Наталью и Николая Завгородних любят в нашем городе тысячи рядовых зрителей. Пожалуй, это самое главное в их актерских карьерах.

Игорь ПОТОЦКИЙ.

издано в Одессе

Реквием своему поколению

Более сорока лет радует украинского (и не только украинского) читателя своими произведениями одесский поэт, писатель и сказочник Владимир Руткивский. Он автор свыше двадцати книг, изданных в издательствах Одессы, Киева, Москвы. Читатели, особенно юные, не могут и сегодня оторваться как от его сказочных «Бухтика из тихой заводи» и «Гостей на метле», написанных лет тридцать назад, так и от его исторических романов и повестей «Синi Води», «Джури козака Швайки», «Сторожова застава», увидевших свет сравнительно недавно. Его литературный труд отмечен премиями имени Леси Украинки, Международного фонда имени Ярослава Мудрого, имени Трублаини. «Бухтик из тихой заводи», вышедший в московской «Детской литературе», признан одной из лучших сказочных повестей 12-й пятилетки. Роман «Джури козака Швайки» на прошлогоднем всеукраинском конкурсе «Книга року» занял второе место, а радиослушатели отдали ему пальму первенства.

И вот — очередная книга, автобиографическая повесть «ПОТЕРЧАТА», вышедшая недавно в одесском издательстве «Астропринт».

Примечательно: еще не успел выветриться из книги свежий запах типографской краски, а в республиканском радиоэфире уже прозвучали отрывки из нее, о ней заговорили крупные столичные газеты «Зеркало недели» и «Україна молода»; критики и рецензенты начали подыскивать для нее соответствующую нишу в украинской литературе. Некоторые поставили ее рядом с повестями признанного классика детской литературы Григора Тютюнника «Климко» и «Огонек далеко в степи». Так это или нет — покажет будущее, но несомненно то, что книга уже получила немалый резонанс в обществе.

Всемирно известный писатель и кинорежиссер Василий Шукшин во время работы над «Калиной красной» как-то воскликнул: «Нам бы о душе не забыть!» И наш земляк в своей книге как бы перекликается с ним. Ведь в украинской мифологии потерчата — это души детей, умерших или погибших некрещеными. Но автор идет дальше. К потерчатам он относит также тех, кто умер от Голодомора, и тех, кого сейчас принято называть «детьми войны», к которым принадлежит и автор. По существу эта повесть — своеобразный реквием своему поколению.

«Я, наверное, писателем стал только для того, чтобы написать эту исповедь,— сознается автор.— С высоты своего возраста всматриваюсь в себя малого, всматриваюсь в миллионы таких же, как и я, потерчат, и не могу понять, как нам удалось проскочить между смертью и жизнью, любовью и ненавистью, верой и безнадежностью. Но самое удивительное для меня то, что мы не только проскочили, но и не сошли с ума. Впрочем, кто его знает.... Иначе зачем человечество делает все возможное для того, чтобы уничтожить себя?»

После такого признания становится понятным смысл подзаголовка повести: «Детская исповедь для взрослых, которые так ничему и не научились».

Об ужасах войны и о детях, ее познавших, писали многие литераторы. Но если жизнь и реакции детей они видели как бы со стороны, то В. Руткивский изображает войну и все с ней связанное «изнутри» — такой, какой он ее увидел собственными, детскими еще глазами. Поэтому многие его наблюдения и выводы часто расходятся с точкой зрения «взрослых» писателей.

Никто не спорит, что война (кстати, во всех, без исключения, случаях развязываемая взрослыми), приносит людям невероятные страдания. Но, если взрослые, породившие войну, могут отсидеться в блиндажах или башнях танков, то ребенок остается совершенно беззащитным перед ее ужасами. Он не в силах ни окоп вырыть, ни забраться в башню. Он перед беспощадным ликом войны — словно птенец перед мордой голодного хищника. Поэтому от имени своих погибших и выживших ровесников уже седой В. Руткивский как бы обращается ко взрослым: «Пожалуйста, будьте милосердными! Перед тем, как начать войну, подумайте о том, на какие муки обрекаете своих детей!»

А КАК ВСЕ ХОРОШО НАЧИНАЛОСЬ у четырехлетнего героя повествования! Какое щедрое солнце полыхало над ним, какие светлые дали открывались перед его очарованным детским взором! Правда, где-то на грани подсознания уже покачивались черные тучи и вполголоса звучали слова: «черный воронок», «голод», «враги народа». Но это где-то там, далеко. А пока что рядом — любящие родители, маленький братишка, друзья, улыбки встречных: ведь отец нашего героя — вчерашний артиллерийский разведчик, а ныне директор школы, один из самых уважаемых людей села.

И в одно мгновенье все пошло прахом. Солнце закрыли воющие стремительные тени «мессершмиттов», пыльные дороги покрылись толпами изможденных беженцев. Среди них оказался и наш герой с мамой и полугодовалым братиком. Взрывы бомб, крики раненых, разбухшие, смрадные трупы на обочинах — вот они, страшные будни войны.

Дальше — хуже. Им не удалось вырваться из окружения. Мать с детьми вынуждена была возвратиться в оккупированное село. Но здесь многое неожиданно перевернулось с ног на голову. Односельчане, еще вчера тепло улыбающиеся при встречах, вдруг ополчились на них, как на злейших врагов. И понятно — отца нашего героя обязали отвезти выпускников школы на мобилизационный пункт, с которого никто не вернулся. И отчаявшиеся односельчанки перенесли свой слепой материнский гнев на ни в чем неповинную директорскую семью.

Автор не приукрашивает жуткие будни оккупационной жизни. Да, война страшна. Но в сознании до смерти перепуганного ребенка она и вовсе становится невыносимой. Автор проводит мысль, что самое ужасное на войне — не столько оккупанты со своими зверствами, сколько свои доморощенные предатели, стремящиеся выслужиться перед врагом любыми средствами. Такие воистину не знают пощады. А детский разум по-своему реагирует на это. И без того ужасный полицейский в его воображении становится настоящим исчадием ада. Мать, такая добрая и ласковая днем, ночью превращается в чудище. И это продолжается изо дня в день, из месяца в месяц... Жизнь маленького рассказчика становится сплошным кошмаром, от которого не спрятаться нигде. Кажется, еще немного, и он очутится на той грани, за которой находится безумие.

Но вот ведь парадокс: взрослые, развязавшие войну, психически страдают от нее больше, чем дети. Ведь не секрет, что для них выстраиваются сотни сумасшедших домов, а вот о домах для сошедших с ума ребятишек никто почему-то не слышал. Почему? Эту загадку автор оставляет на рассмотрение психиатрам.

ЕСТЕСТВЕННО, читатель вправе ожидать, что все страхи пройдут с возвращением Красной Армии. Ничего подобного! Следом за освободителями возвращается тридцать седьмой год, и маленький герой на своем опыте убеждается, что энкавэдисты ни в чем не уступают гестаповцам. В сущности книгу можно было бы поставить в один ряд с хичкоковскими фильмами ужасов, если бы...

Вот в этом «если бы» и заключается мастерство писателя. Несмотря на все кошмары, «Потерчата»

В. Руткивского оставляют в душе неизъяснимо светлый отпечаток. Многие его герои — люди большой души и неизбывной стойкости. Они тянутся друг к другу, они объединяются, чтобы даже в нечеловеческих условиях остаться людьми. О них автор говорит с большой симпатией и любовью. С такой же теплотой изображает он и «братьев наших меньших». Это и ежик с райским яблочком на иголках, и жаба, «научившая» ребенка плаванию, и дедова корова-кормилица, и, особенно, Песик, без колебаний отдавший свою жизнь за маленького хозяина. Именно они придают ощущение устойчивости в страшном и ненадежном мире, который взрослые превратили в войну. А еще автор в полную силу использует свое испытанное оружие — юмор. Под его пером трагические будни чередуются с картинами, которые вызывают теплую улыбку, а нередко — и неудержимый смех. Трагедия и юмор в «Потерчатах» неразрывны.

Кто-то из древних сказал: «Мир не сошел с ума только потому, что смеялся». И новая книга В. Руткивского — яркое подтверждение этому.

Людмила ЩЕРБАКОВА.

Преподаватель ОНУ.