|
|
   |
В Золотом зале Одесского литературного музея состоялся творческий вечер одного из старейших одесских поэтов и прозаиков — Ефима Ярошевского.
Несмотря на то, что уже более десяти лет Ефим Ярошевский живет в Германии, сейчас в Одессе его имя на слуху у всех, кто хоть немного интересуется литературой и культурой города, он — автор культовой в одесском самиздате 1970—1980-х годов прозы «Провинциальный роман-с», его стихи и проза неоднократно печатались в литературных журналах Украины, России, Израиля, Германии, США («Арион», «Новый мир», «Крещатик», «Октябрь», «Дерибасовская-Ришельевская», «Южное Сияние», «Гостиная», «Берлин. Берега», «Артикль», «Новый журнал», «Полутона»), его книги издавались в Одессе, Нью-Йорке, Мюнхене, Петербурге.
— Мы зачитывались его стихами и романом, и теперь, когда «года к суровой прозе клонят», продолжаем читать Ярошевского — сказал, представляя писателя, вице-президент Всемирного клуба одесситов Евгений Голубовский.
— Я перестал писать стихи — все, восемьдесят лет, — заявил Ефим Ярошевский. — Но... на словах перестал, это неисправимо, в месяц появляется два-три стихотворения. Я неожиданно заметил, что в стихах закодирована моя жизнь. Кто-то сказал, что хорошие стихи меняют состав крови тех, кто их воспринимает, раз вы слушаете стихи, они становятся совсем другими, новыми...
Недавно перенесенная операция на голосовых связках не позволяла поэту долго читать вслух его произведения, и тогда на помощь приходила его коллега Галина Маркелова, озвучивая поэтические строки. Несколько мгновений вечера предлагаем читателям в газетном варианте.
* * *
Я старый маг морей, усталый аллигатор,
гиппопотам! Звериный Карл огня!
Я бедный идальго, я маленький плантатор,
я в клетке кепчатой, не обижай меня.
Я в аленьком бреду, я в желтенькой косынке,
как негритёнок Ли с китайской бахромой,
с бубенчиками слов в зелёненькой корзинке,
опрятный счетовод, смеясь иду домой...
* * *
На губах томится Бах,
и слезой сочится вереск,
где треска идет на нерест,
там бессонница и страх...
Рыба тает на кострах,
(стирка маек и рубах),
где луна ползет на берег,
рыбки в маленьких гробах
засыпают без истерик.
Соль на девичьих губах...
* * *
Я перебрал во сне твои стихи —
и переврал. Наверняка. Прости.
Я ПЕРЕБРАЛ... А мне еще грести
против теченья.
Но просить прощенья,
держа стихи в протянутой горсти,
побасенки свои нехитрые плести
уже без божества, без вдохновенья?..
Не стану, Господи, прости...
В разгар чумы, в предчувствии сумы,
в родной стране,
в преддверии зимы...
Мария Гудыма. Фото Олега Владимирского