|
|
   |
Жизнь как временное и неповторимое присутствие
Завтра, 21 июля, в 16.00 в зале Одесской киностудии состоится премьера художественного фильма Леонида Павловского «Эффект присутствия».
КТО ИЗ НАС в юные годы не обожал романтические шатания по старым кладбищам! Это уж те, кому за сорок, чураются кладбищенских аллей, уверяя, что там «скверная энергетика». А юный организм так мощно противостоит абстрактному допущению смерти, что в кладбищенской ауре улавливает лишь обаяние невозвратно ушедших эпох. Загадочно глядят сквозь черноту могильного гранита лица исчезнувших с лица Земли...
Вот и для юных (кто телом, а кто уже только душой) героев фильма «Эффект присутствия» старый городской погост — излюбленное место прогулок. «Любовь к отеческим гробам» засвидетельствована первыми же кадрами фильма. Нужды нет, что задекларирована эта любовь ернически — кривляньем подвыпившего интеллигента, «чокающегося» со знаменитыми покойничками. Такой уж век на дворе: одни стремятся «пожить», другие — «выжить», а гнилая интеллигенция, как обычно, в эту схему не вписывается, и кто ж, кроме нее, за тех призабытых великих выпьет!..
А вне кладбищенской ограды жизнь бурлит. Впрочем, и в ограде она качает права: птички поют, ребятишки глазеют. Далеко от кладбища опять кого-то «замочили», причем в буквальном смысле — бездыханное тело брошено ничком в ласковую прибрежную волну.
...ЛЕНТА Л. ПАВЛОВСКОГО наполнена мелкими стереотипными штрихами нынешней злобы дня, вроде той свечечки, которую ставят в храме «крутые» за ими же убиенного. Вообще, чтобы вполне адекватно воспринять этот фильм, нужно поначалу, хоть это и нелегко, отрешиться именно от «эффекта присутствия». Ибо на экране — мало того, что «знакомые все лица»: воспроизведены знакомые повседневные приметы и коллизии нынешней Одессы. Лента — своего рода документ дня. Лирический, если быть точными, документ, прошитый незатейливым, на первый взгляд, сюжетом.
ОДНАКО сонм отражений гротескно являет нам то, что мы в житейской суете разучились замечать. Нам возвращают способность изумляться. Нам показывают очень знакомый и в то же время фантастический город, про который мы вдруг понимаем, что он нормальным-то никогда, по житейским меркам, и не был, а теперь и вовсе съехал с катушек.
Город застигнут на изломе: умерла одна историческая формация, в конвульсиях нарождается другая, а ту, мертвую, еще не схоронили, — выглядит все это как живописнейший бедлам. Автор «Эффекта присутствия» фиксирует катастрофическую ситуацию не столько сюжетными поворотами, сколько каждым кадром, удивительно красноречивым, емким, многозначным. Здесь в уличных сценках, якобы подсмотренных, играют на самом деле профессиональные актеры (Игорь Тильтиков, Валентина Губская, Игорь Геращенко, Виктор Лысенко и многие другие), проявляя органику уличных «непрофессионалов»...
А лейтмотив этой съехавшей набекрень жизни — погост. Кладбищем выглядит полуразрушенный, без всякой войны, город: живописны и ужасающи руины былого архитектурного великолепия. Кладбищенская тишь залегла на поросшем бурьяном подворье киностудии, откуда, кажется, улетучились уже и тени былой славы.
Тенями слоняются по призрачному городу герои «Эффекта присутствия» — безработный Актер (его тонко сыграл Валерий Бассэль) и маленький выводок безработных же «молодых специалистов» отечественного кино: сын Актера и его друзья. Интеллигенты, причем творческие. Трепетно верные величавому культурному прошлому. Оно, это прошлое, то и дело пробивается в неказистое настоящее: кадрами кинохроники — то похорон Веры Холодной, то кинопортретом живого Паустовского; глухо звучащей записью голоса Бунина; песней в исполнении Утесова на стихи Кирсанова... Да, они, эти безработные творцы, сказочно богаты! И ничего-то у них нет.
Обстоятельствами эпохи у них отнят сам смысл их существования на Земле — возможность творчества. Государству они оказались не нужны — это правило нарождающейся общественной формации; а что не нужно государству, без того и народ обойдется — это закон формации умершей. Мертвый хватает живого. Если правда, что художник, не призванный Аполлоном, «средь детей ничтожных мира, быть может, всех ничтожней», то герои «Эффекта присутствия» находятся на последней ступени ничтожества — когда у человека отнята возможность самоидентификации.
Потенциальные творцы уравнены в своем социальном статусе с теми бродячими собаками, которых они подкармливают на подворье киностудии, с теми выброшенными теткой котятами, которых они пытаются пристроить на Староконном рынке... Жизнь как затянувшееся предсмертное состояние. Не жизнь, а «эффект присутствия». Маленькая трагедия, маленькое личное крушение, превращенное в заурядную фабулу повседневности.
ЕДИНСТВЕННОЕ, что остается персонажу этой камерной катастрофы, это сохранить достоинство и человечность. Уж в этом интеллигенция поднаторела. Так же, как и погрязла в интеллигентских иллюзиях, упрямо и ожесточенно ведя демаркационную линию между «мы» и «они». Для героев фильма «они» — «эти на мерседесах». Вчера были — «эти на членовозах», позавчера — «эти в ревкомах»... Неважно: интеллигенция наша по сей день в состоянии круговой обороны, и тут уже фильм Л. Павловского высвечивает не личную, а глобальную, социальную трагедию.
И что остается? Отчаянная голодовка протеста — она есть в биографии Актера. Фарсовое, демонстративное битье зеркал в жилконторе, где тебя, горних взыскующего, смешала с дерьмом хамка-начальница (гротескная роль Ольги Равицкой).
Что остается «малым сим»? Как вот, например, девчушке Катерине (Катя Бондарь), детски-беззаветно влюбленной в своего хореографа и не имеющей денег, чтобы купить и подарить ему статуэтку балерины. Ради покупки каслинской «Улановой» Катерина тщетно пытается толкнуть на базаре все свои детские заветные сокровища — и, отчаявшись, крадет «Уланову» из магазина. Не отдавая себе отчета, что украла у такой же бедолаги, только взрослой, куска ради сдавшей в комиссионку памятное, заветное. Не зная про то, что ее кумир-«балетник» якшается с местной мафией.
В отделении милиции — напряженная Катеринина мама: всего минутку камера держит в поле зрения молодую женщину с подбитой скулой и выражением страстотерпицы, и этот кадр говорит «за жизнь» больше, чем сложные драматургические построения...
Фильм Л. Павловского, при всей фабульной незатейливости, ох, как непрост. Это произведение тончайших, поистине чеховских, подтекстов. Очень «кинематографичное» произведение, где изображение говорит гораздо больше, нежели диалог. Где камера оператора Сергея Колбинева умеет вглядеться в человеческое лицо. Где замечательно музыкален монтаж, внутренней музыкой наполнен кадр и всей ленте придан завораживающий ритм. А звучащие в фильме песни и музыка очень точно оправданы сюжетными, бытовыми обстоятельствами.
ФИЛЬМ — о Жизни под знаком Смерти. Жизнь, какая ни есть, с самореализацией или без, дана нам Богом единожды, говорит автор «Эффекта присутствия». Можно бунтовать против житейской несправедливости. Объявлять голодовку. Писать Президенту... И прийти, в конечном счете, к высокому смирению: осознанию непреходящей ценности Жизни как таковой.
Про единственность и неповторимость Жизни заводит вдруг с Актером разговор ... мент, «повязавший» артиста после его бунтарской эскапады в ЖЭКе. Мент (Борис Смирнов) рассказывает притчу из собственной биографии — о Жизни, какой она открывается на пороге Смерти...
«Век вывихнул суставы», «прервалась связь времен», — декламируют интеллигенты в кризисные времена... А штука в том, что Время непрерывно, что века на своих вывихнутых ногах идут не запинаясь, а проходим невозвратно — мы. В фильме Л. Павловского нет недостатка в приметах разных временных отрезков. Но, когда бежит старый трамвайчик под звонкое «То березка, то рябина»; когда в разворачивающемся панно с портретом Ленина надвигается на нас грозное «По долинам и по взгорьям», — нет в этом ни ностальгии, ни ерничества над былыми идеалами и вождями. Леонид Павловский далек от того, чтобы сводить счеты. Он констатирует: мы — оттуда. Из ленинских идей, из Паустовского, из трагедии «Нахимова»... Отрекаться — стыдно, беспамятство — преступно.
Неисчислимо многозначный, насыщенный до кристаллизации фон сопутствует приключениям героев «Эффекта присутствия». Фильм выстроен как лирический монолог, как дневниковая запись, с апелляцией к опыту зрителя, к его умению прочесть между строк и увидеть сквозь кадр.
И ЕСТЬ в этой, на взгляд, лишенной смысла, жизни место чуду, без которого Одесса — не Одесса. Чудо явлено нелепым заполошным человечком, который сует встречным-поперечным книжку собственного написания, комментируя: «Трухин» — это я: Анатолий Борисович!» (А. Б. Трухин сыграл здесь персонаж «имени себя») — словно свидетельствует: «Это я, Господи!». Смешное это существо — маг. По-современному — экстрасенс: его чудесные руки вырывают у Смерти вчера — мента, сегодня — «братка»: человека. С чудаком, по существу чудом, Анатолием Борисовичем, герои фильма, киношники, собираются хлопотать в столице о смысле жизни, то бишь об отечественном кино. И чудо внезапно, нелепо гибнет под колесами бандитского «мерса»...
Жизнь не замечает этой маленькой, камерной смерти. Чудесный сбрендивший город так же прекрасен и делово суетлив. Лица в кладбищенских гранитах хранят свою загадку прожитой жизни, им одним данной. И мы живем лишь раз и не знаем, сколько нам отмерено. Живем в многосложном, неразгаданном сплетении прошлого, настоящего и будущего, явленном нам фильмом Леонида Павловского.
В НАЧАЛЕ июля на IХ открытом кинофестивале трех славянских республик «Бригантина» в Бердянске Л. Павловский удостоился специальной награды жюри «За художественное воплощение авторского замысла». Призы за исполнение лучших ролей в фильме присуждены заслуженному артисту Украины Валерию Бассэлю и актрисе Одесского ТЮЗа Ирине Охотниченко.
Отметим также, кроме названных ранее, интересную работу актера ТЮЗа Сергея Юркова (Режиссер), молодых исполнителей Андрея Беседу, Александра Бойко, Илью Волокина. И оригинальное, впечатляющее дарование Ольги Пастушенко — певицы Ольги Оры.
Тина АРСЕНЬЕВА.
В гостях финский плакат
В фойе горисполкома представлена выставка финского плаката. На открытии ее присутствовала Чрезвычайный и Полномочный Посол Финляндии в Украине госпожа Лаура Рейниля. Была также большая группа ее земляков — специалистов высокого ранга, работающих в нашем городе. В их числе заместитель главы Миссии Европейского Союза по приграничной помощи Молдове и Украине господин Антти Хартикайнен.
В приветственной речи госпожа Рейниля охарактеризовала искусство плаката своей страны как уникальное. Хороший плакат, считают финны, учитывает интеллект зрителя и является моментом визуальной коммуникации. На выставке представлены работы выдающихся мастеров плакатного жанра северной страны. Среди них — профессор Хельсинкского университета искусств и дизайна Тапани Аартомаа — лауреат международных конкурсов в США, Чехии, России, Японии. Его работы имеют музеи плакатного искусства Варшавы, Ессена, Амстердама и Нью-Йорка.
Автор представленного на выставке плаката «Хельсинки в зелени» Мартти Мюккянен (рожд. 1926 г.) был первым из финнов, ставшим в 1966 году членом организации Alliance Graphigue Internationale. Мартти Мюккаянен является лауреатом многих международных премий в Италии, Германии и Чехии.
Кари Пийппо занимается дизайном с 1986 года, преподает в университете искусств и дизайна в Хельсинки. По приглашению высших учебных заведений читает лекции в Китае и Японии. Проводил мастер-классы в университетах Мексики, Южной Кореи, Польши, Италии, Дании, Тайваня, Турции, Китая, Японии, России, Чехии, Эквадора, Франции, Германии, Австралии, Украины и США. Лауреат многих международных премий в США, Китае, Германии, Чехии.
Кюости Варис работает дизайном-графиком во многих рекламных агентствах своей страны. В 2002 году избран графиком года Финляндии.
Юкка Вейстола имеет свою студию по дизайну, разрабатывает рекламу для многих финских компаний, автор многочисленных концертных и выставочных плакатов. Награждался международными премиями в Чехии, Великобритании, Германии. Выставлялся в США, Мексике, Аргентине, Бразилии.
Представленные работы отличаются большой оригинальностью. Из-за чего присутствующие подолгу задерживались у каждого высокохудожественного произведения, наградив посла аплодисментами за предоставленную возможность ознакомиться еще с одной гранью творчества трудолюбивого финского народа. Вспоминали проведенную посольством Финляндии весной этого года в Болгарском центре культуры Одессы выставку современной архитектуры Хельсинки. К ней одесситы также проявили большой интерес.
Мария САВИНОВА.
Член правления общества «Украина—Финляндия».
Одесса: годы и судьбы
Из славного рода музыкантов
(К 100-летию со дня рождения Марии Топчей)
Мария Георгиевна родилась в семье одесского протодиакона Георгия Ивановича Топчего. В семье было 13 детей, которых поднимала мать Митродора Александровна. Восьмерых удалось «выходить». Все пятеро братьев (Леонид, Нил, Иван, Феодосий, Александр) и трое сестер (Александра, Лидия и Мария) обладали голосами и музыкальным слухом.
Все они пели в церковном хоре, постигая азы музыки. А трое — Нил, Александр и Мария стали профессиональными певцами и выступали на сцене Одесского театра оперы и балета, причем многие годы одновременно. Наибольшей славы добился Нил Георгиевич — один из крупнейших певцов в истории Одесской оперы, заслуженный артист республики. Он пел около шести десятилетий в театре и восемь — в церковном хоре.
Мария училась в церковно-приходской школе, пела в хоре под руководством отца, брала уроки игры на фортепиано. В 17 лет она становится студенткой Муздрамина имени Бетховена, как тогда называлась наша консерватория. В 1926 году Мария поступает в хор театра оперы и балета, носившего тогда имя
А. В. Луначарского. Вскоре ей начинают доверять небольшие сольные партии. Девушка была красива, статна, пластична. На это обратили внимание руководители... балета. Ей предлагают мимические роли Королевы в «Спящей красавице» Чайковского и Марии-Антуанетты в «Карманьоле» Владимира Фемелиди. Она справляется с ними успешно. Это видно даже по сохранившимся фотографиям.
Ей довелось работать под руководством таких корифеев оперы, как С. Столерман, В. Лосский, петь рядом с И. Тоцким, С. Ильиным, К. Лаптевым, М. Бем, И. Воликовской и другими выдающимися певцами. Это была Школа. Человек любознательный, Мария Георгиевна начинает активно заниматься концертной деятельностью; к ней, певице не первого положения, приходит известность. В 1931 году она выходит замуж за концертмейстера оркестра Александра Шнайдера. А 1934 году у них родился сын Виктор. (Позднее он работал в мимическом ансамбле театра, ныне — режиссер телевидения). В 1938 году Мария Георгиевна становится супругой оркестранта театра, тромбониста Бориса Школьника, который относился к пасынку, как к родному сыну.
Началась война. Артисты и их близкие жили в подвале театрального здания, тушили зажигалки на крыше... Три попытки организованной эвакуации театра не увенчались успехом. Эвакуировались группами. С большим трудом (успехом во многом обязаны распорядительности
Б. Школьника) добрались до Красноярска, где одесские артисты, объединившись с коллегами Днепропетровского театра, стали давать спектакли и концерты в госпиталях, выезжать на фронты.
Мария Георгиевна дала свыше шестисот концертов для тажелораненых, за что была удостоена неожиданной для артистки награды — «Отличник здравоохранения». Был заказан ее портрет для музея имени А. Бахрушина. Артисты оркестра театра организовали джаз под управлением Л. Жуковского. В числе его солистов была и М. Г. Топчая. Артист балета и балетмейстер А. Гирман ставит «выездной» вариант «Сильвы». Сам он играл Бони. Стаси — Топчая. Она принимает участие в постановке «Периколы» («Птички певчие»), исполняя заглавную роль. А в «Корневильских колоколах» у нее ответственная роль Серполетты. Органичность существования артистки на сцене обусловила и предложение известного режиссера Э. Высоцкого перейти в Одесский театр оперетты. Не рискнула — магия театра оперы и балета не отпустила (но это было уже после окончания войны).
А тогда, в военные годы, М. Топчая принимает участие и во фронтовых бригадах. В одной из них она была вместе с Ольгой Благовидовой, Елизаветой Дублянской, Михаилом Рыбалкиным, скрипачом Исааком Бурштейном, аккордеонистом Василием Онуфриенко. Руководил бригадой Борис Школьник.
...«10 апреля в Красноярске на спектакле «Лебединое озеро» дирижер, недавний фронтовик, инвалид войны Ефим Герман объявляет: «Только что передали, что наши войска освободили Одессу». Все встали. Овации. Слезы. Люди целовали друг друга», — вспоминает Виктор Топчий. 20 июля одесские артисты выезжают домой, 10 августа приезжают в Одессу. Начинается новая жизнь. (Замечу, что М. Топчая была удостоена медали «За доблестный труд в Великой Отечественной войне», знаком «Отличник военно-шефской работы», которые ныне хранятся в музее).
Мария Георгиевна поет во многих спектаклях. Мне удалось с помощью старых программок восстановить основную часть ее репертуара. Это Ларина, Половецкая девушка, Повариха, Ольга («Русалка»), Таня («Дубровский»), Бригитта («Иоланта»), Петровна («Царская невеста») — в русской классике; графиня Чепрано, Анина, Инес («Трубадур»), Фраскита («Кармен»), Кет («Мадам Баттерфляй») — в зарубежной классике. Она принимает участие в постановке «Тихого Дона» (Ильинична Мелехова, Лукерья Коршунова), других современных опер.
И не прекращается интенсивная концертная деятельность. Она сотрудничает с армейским ансамблем песни и пляски. Часто выступает на радио, исполняя произведения одесских авторов — Л. Саксонского, Р. Свирского, Ю. Знатокова и др. Особая честь — участие в знаменитых концертах в оперном театре по понедельникам, куда привлекались лучшие артисты города.
М. Топчая привлекала искренностью, сердечностью исполнения, особой человеческой теплотой и простотой. Такими же были и ее оперные героини. Певица ушла из жизни тридцать лет назад, ее последние спектакли состоялись почти сорок лет тому. А благодарная память жива.
Валентин МАКСИМЕНКО.