|
|
   |
...Даже если половина его жильцов давным-давно проживает в США, в Германии, в Израиле. В Русском академическом драматическом театре готовится доказательство бессмертия одесского двора: режиссер Георгий Ковтун репетирует спектакль «Мещанская, 24» по одноименной пьесе Люсика Заславского, который определил ее жанр как «трагикомическую ностальгию».
«ЧТО ЭТО БУДЕТ?» — спросила я. «Взрыв мозга», — не моргнув ответил Георгий Анатольевич. «А конкретно?» — «Я знаю этот двор. В нем мой дед жил. И Люсик Заславский в нем вырос». Об Одессе, говорит Георгий Ковтун, очень трудно делать спектакли. «Ну, уж их развелось, — отвечаю, — и немало там пошлятины». «А у нас тоже начнется с этой местной пошлятины, — опять, не смигнув, комментирует режиссер, — а кончится... слезами».
Георгий Ковтун не склонен «мыслить концептуально»: «Я режиссер музыкального театра и спектакль вижу как партитуру». Ну, а уж что на сцене получается, одесситы в курсе. Недавно мы с коллегами пересмотрели в Русском театре отредактированного «Вия». Тринадцатый год спектаклю, а он не устарел ни в мысли, ни в приемах, он заставляет глубже вчитаться в повесть Гоголя, которую мы с детства привыкли воспринимать как мистический триллер, романтическую страшилку, а там ого-го какие подспудные пласты, и Ковтун их четко выявляет. И «Вий» по сей день собирает полный зал.
«Мещанская, 24» будет, разумеется, музыкальным спектаклем. Но не мюзиклом, а действом с активным музыкальным сопровождением, которое призвано усугубить настроение и углубить мысль. И появление мелодий, а это будут мелодии, слышанные драматургом и режиссером в детстве, в том самом дворе, будет сюжетно оправданным: например, в эпизоде, репетицию которого я смотрела, источник музыки — дворовая радиоточка.
Актеры, конечно, и сами будут петь. Лейтмотивом взята красивая лирическая песня, автор которой — эстрадный певец и композитор Игорь Николаев.
Все персонажи спектакля имеют прототипов, рассказывает автор пьесы. И только центральная героиня, девочка Роза, вымышлена: она как бы «лицо от автора», ее глазами увидена жизнь одесского двора. Розу играют три очень юные артистки, ученицы одесской детской музыкальной школы №3, успевшие «творчески вырасти» на спектакле Георгия Ковтуна «Пеппи», который скоро будет восстановлен в Русском театре. Эти актрисы — Ева Молотюженко, Саша Качур и Саша Рачковская.
«Мещанская, 24» пропишется на малой сцене, в верхнем фойе: это будет спектакль на вытянутую руку от зрителя, непосредственно вовлеченного в события и переживания старого двора, в его перебранки и пирушки, свадьбы и похороны, болезни и выздоровления, в воспоминания о страшной войне, которая у всех на памяти, а не в учебнике. Антураж двора и костюмы тех лет воссоздаст художник-постановщик Игорь Брыль.
А где, вообще, эта Мещанская? Она была переназвана во время оно в улицу Заславского. Занимает три квартала от Успенской до Малой Арнаутской параллельно Преображенской.
О драматурге Заславском смотрите на нашем сайте, в номере от 12 февраля 2015 г.: «Есть ностальгия. Дело за фантазией...», — там как раз идет речь о читке пьесы «Мещанская, 24» во Всемирном клубе одесситов и об авторе пьесы, режиссере, выпускнике ГИТИСа, создателе одесского театра пантомимы «Знаки» при филармонии, примерно в 1984 году, и учителе комик-группы «Маски». Вот мы и дождались постановки пьесы. А ну, что получится?
«Я Люсик, — настаивает Леонид Семенович, — так звала меня мама, и теперь это мое литературно-сценическое имя. В том дворе у меня была еще и моя молочная мама: Мара Вайнштейн, — она одна из героинь моей пьесы».
Еще он называет себя «консультантом кино на предмет одесского способа существования». «Стереотип сложился не в Одессе, — говорит автор «Мещанской, 24». — А нам желательно его разрушать. Одесса, она очень... народная, и народ в разных ее районах очень разный. И любой урожденный одессит считает, что город таков, каким лично он, одессит, его видит, что всегда был таким и таким пребудет. А это не так. Хотя есть нечто, лишь этому городу присущее. Обратите внимание на одесскую пластику! Она не исчезла никуда. Со дня основания города — множество национальностей. Но это не конгломерат, заселивший США, это смесь! Как здесь люди нашли общий язык? Выработали особый язык жестов, особую манеру смотреть на собеседника, прямо ему в глаза», — тут последовал забавный и характерный «режиссерский показ»: голова слегка втянута в плечи, вкрадчивый взгляд снизу вверх и ладони, совершающие стремительные вращательные движения у самого лица...
Что такое «ностальгия»? Было и нет, сделаем реконструкцию? «Оно есть! — решительно возражает Георгий Ковтун. — Оно с детства. Оно никуда не делось и не денется. Детство — это то, что на всю жизнь, что передадим потомкам. Оно помнится детально, со всеми аксессуарами и реквизитом. Мы хотим нашим спектаклем повести разговор с молодежью сегодняшнего дня. Хотим из сцен жизни одесского двора создать мозаику: это не клип, это цельное полотно, с протяженностью в прошлое и будущее».
...Итак, интрига! Премьера «Мещанской, 24» намечена на 21 февраля. Ковтуну и Заславскому еще предстоит титанический труд: обучить молодых актеров «одесскому произношению»! А в Украинском академическом музыкально-драматическом театре имени В.Василько заверчена еще одна интрига: Георгий Ковтун приступает к постановке мюзикла «Конотопская ведьма» по повести Григория Квитки-Основьяненко. Музыку к спектаклю написал, знаете, кто? Наш замечательный одесский джазмен, пианист Алексей Петухов!
Тина Арсеньева. Фото автора