|
|
   |
Так считает одесский художник-пейзажист Александр Туржанский. Сегодня мы — у него «в гостях».
ТВОРЧЕСКИЙ ПУТЬ члена Национального союза художников Украины Саши Туржанского — непростой путь. В Одессе часто так бывает, что «творчество — дело семейное». У Саши оно тоже семейное, и находится он в ауре такой творческой энергетики, таких авторитетных имен, что тут, чтобы не остаться «в тени», надо иметь силушку, надо быть личностью. Впрочем, «старшие» немало порадели становлению «младшенького»...
Александр Туржанский был дипломантом международной биеннале «Марина-2000» в одесской Морской галерее; дипломантом международной выставки живописи «Инь-Ян» в рамках Недели украинского искусства в Москве в мирные времена, в 2010 году; бывал отмечен на фестивале «Алые паруса» в Одессе и на выставках в Польше. Но дело, конечно, не в дипломах. Дело в поиске собственного пути и стиля.
Не люблю «измов», особенно современных, часто спекулятивных, но под старинное определение «фантастический реализм» Александр Туржанский, по-моему, подпадает. Изображения на его картинах гиперреалистичны, фотографически выписаны, но это на неискушенный взгляд. На самом же деле это, что называется, сочиненный, «театральный» пейзаж (не провожу аналогий, но все пейзажи Дали — «театральны», натурные ему попросту и не давались). Не зря Александр непременно включает в наполненный воздухом, зыбкий, колышущийся морской ландшафт строгие геометрические формы: какую-нибудь раму или стеклянную реторту. Не зря так тщательно выписывает складки взметнувшейся на ветру простыни. Это — композиции «по впечатлению» и по «домысливанию»: символические, поэтические.
При этом он же и признается: «Люблю пленэрную живопись, непосредственную, без доработок». Такой вот парадокс.
...Он окончил одесскую «Грековку», у художника-педагога с киевской выучкой Дмитрия Дмитриевича Егорова, ныне уже покойного; преподавателями Саши были также Александр Мельников — тоже с «киевской палитры», — и Аркадий Русин. Затем — одесский «худграф», у педагога Ольги Токаревой.
Но помножьте всё это на обстоятельство, когда твоя мама — один из крутейших керамистов Одессы и Украины Людмила Викторовна Туржанская! Она не только автор красивых, изысканных изделий — ваз, настенных тарелок, панно, — она также и новатор в керамике, успешно применивший, например, красную глину так, как ее применять, в силу ее технологических качеств, никогда не было принято. А тетя твоя — известный одесский живописец, организатор международных пленэрных проектов и, между прочим, лауреат нашего конкурса «Люди дела» Галина Лекарева-Никитина.
У НАС С АЛЕКСАНДРОМ оказался общий «пунктик»: обы мы благоговеем перед искусством американского художника Эндрю Уайета, этого бездонного созерцателя, мастера «укиё-э» на европейский реалистический манер. Напомню, кто не в курсе: буддистский принцип «укиё-э», практикуемый японскими художниками и давший жанровое название японской гравюре, означает: «плывущий мир» — мгновения изменчивой, бренной жизни. Для нас с Сашей работы Уайета — «окно в запредельность»...
«В этюде, — говорит Александр, — мне нравится ощущение воздуха и прозрачности. Чтобы работа твоя служила, ну, не то чтобы окном в иной мир, но побуждала к медитации, несла положительные эмоции, вела к просветлению».
И он не только декларирует — он воплощает. Преобладающая колористическая гамма его картин — легчайшие нюансы голубого, серебрящаяся, мерцающая белизна специально выбранных для пейзажа «объектов». Саша любит скалы и причалы. Правда, от причалов остались в Одессе одни скелеты. Но в интерпретации живописца и эти печальные картины разрухи могут выглядеть романтично и ностальгически. Один из таких пейзажей Александра, «Скалы», выполнен в районе бывшего «Чкаловского» санатория. «Это рисберма, — поясняет мне художник, — террасный ступенчатый пирс».
Где медитация, хотя бы и «на картину», там, чего доброго, заведется и еще что-либо из обихода Востока. «Саша у нас деятельный йог, такие па надо умудриться выполнить!» — объявила мне Галина Лекарева, когда мы в мастерской Александра чай пили. «Дело не в йоге, — уточнил Саша. — У человека тело животного, а живет он не на природе, и мышцы его атрофируются. Каждый и спасается, как может: кто-то на рыбалке, кто-то в спортзале».
МОРСКОЙ пейзаж и... городской пейзаж: а как иначе, имея такую тетю? Галина Лекарева, исповедующая идею «документального пейзажа», кого угодно подвигнет на «укиё-э» уходящей Одессы, и будет это, конечно, тема грустная, но и несущая надежду: «Европейские города, разрушенные во Вторую мировую войну, были восстановлены, во многом, по картинам художников», — говорит Александр.
Далеко ли за примером: фрагмент боковой части известного на Одесщине дворца Курисов, запечатленный Александром Туржанским на этюде 2016 года, уже обрушился...
Точно так же Саша написал арку санатория «Аркадия»: печальный пейзажный мотив, рифмующийся с поздней осенью, архитектурный «пейзаж настроения». «Архитектурный рисунок — предмет вообще скучный, — замечает Александр, — и нужно постараться упрятать конструкцию в живописи, чтобы «геометрия» не выпирала».
Среди его любимых работ — ну, таких, которые выполнялись особенно увлеченно, — городской пейзаж «Старый двор»: это Воронцовский переулок, 2. Белый силуэт двухэтажного домика на фоне массивного краснокирпичного здания. Там, во дворе, мастерские художников, в том числе известного скульптора Александра Князика.
Тетушка неукоснительно требует от племянника пейзажной конкретики: где сделана эта картина и о чем она? Если композиция выполнена красиво, но ее можно мысленно «приложить» к любому месту и объекту, то это — пустышка.
...Александр Туржанский находится в активном поиске, но уж на это обречен любой художник — век живи и век учись. Композиции этого умного живописца еще бывают фрагментарны, некую цельность видения ему предстоит еще обрести: надо только идти вглубь. Самые личные, заветные темы Сашей еще, по-видимому, не высказаны: они ждут. А потенциал у него высокий и взгляд строгий.
Жанр городского пейзажа для Александра Туржанского — не просто «срисовывание» колоритных фрагментов или «ловля солнечных зайчиков». Вот его гуашь «Колоннада Воронцова»: здесь белизна колонн увязана с цветовой гаммой природного окружения — и про это можно бы не упоминать, это общее место в такого рода живописи, художник тут усмехнется. Главное в том, что сам архитектурный мотив мыслится Туржанским как «вишенка на торте», если сказать фамильярно; а точнее — как элемент одушевления пейзажа человеком, как необходимый завершающий штрих, без которого ландшафт мертв. И это прекрасное мироощущение.
Тина Арсеньева. Фото автора