|
|
   |
Хобарт Эрл и Национальный Одесский филармонический оркестр порадовали новой программой классической музыки. Два концерта подряд произведения Шуберта, Шумана и Бетховена, объединенные в одну программу (меломаны знают, как трудно переключаться, например, с венских классиков первого отделения на Прокофьева или Шостаковича во втором), преподносились слушателям, как букет невиданной красоты.
Место за дирижерским пультом занимал художественный руководитель и главный дирижер НОФО, народный артист Украины Хобарт Эрл. В ушедшем году Хобарт Эрл был признан одним из 30 «профессионалов года» по итогам рейтинга, опубликованного журналом Musical America Worldwide, одним из ведущих отраслевых журналов. Тысячи специалистов в более чем 95 странах поработали над вопросником журнала, а окончательный выбор был сделан на основе ряда факторов, включая измеримые результаты, уникальность, стойкость перед лицом сопротивления или приверженность традициям, а также изобретательность. Приятно, что отныне руководитель Одесского оркестра обладает таким признанием на мировом уровне.
В самом начале концертной программы прозвучала увертюра «Волшебная арфа» Франца Шуберта, яркое, полное песенных мелодий произведение, пережившее одноименную «феерию с музыкой», написанную автором по заказу. Обещание волшебства в полной мере сбылось в следующем номере, знаменитом Концерте для скрипки с оркестром Роберта Шумана, имеющем мистическую подоплеку, о которой упомянем ниже. Солировал скрипач Андрей Белов, представитель киевской, а также ганноверской и парижской скрипичных школ, блестящий музыкант, сотрудничавший ранее с Новым филармоническим оркестром Японии, Национальным оркестром радио Франции, а также другими прославленными коллективами.
Удивительная история, связанная с единственным скрипичным концертом Шумана, красиво изложена известным писателем Наумом Сагаловским: «Летом этого года, в Лондоне, две сестры — Джелли д’Арани и Адила Факири, обе — довольно известные скрипачки, развлекали себя спиритическим сеансом... Сестры занимались спиритизмом и вызывали из небытия духи давно ушедших знаменитостей и просто знакомых им людей. И вот, где-то в середине их спиритического сеанса сестры получили вдруг требование, исходившее якобы от духа знаменитого композитора Роберта Шумана: дух композитора призывал одну из сестер — мадам д’Арани разыскать и исполнить скрипичный концерт, написанный им когда-то.
Сестры, откровенно говоря, сильно засомневались: а действительно ли это дух Роберта Шумана, посылающий им такое странное требование? Обе они были внучатыми племянницами знаменитого некогда еврейского скрипача Йозефа Йоахима, который был дружен в свое время с Шуманом, так что какую-то их связь хотя бы с именем Шумана можно было проследить. Засомневавшись, сестры задали духу Шумана (на английском, разумеется, языке) вопрос: а он ли это? На что, после некоторых манипуляций, получили ответ на немецком языке, который гласил: «Да, это я».
В дальнейшем тем же путем были получены указания отыскать рукопись концерта в Берлине (она действительно была найдена в городской библиотеке), дух также уточнил, что среди нескольких копий партитуры есть одна вполне законченная и даже... вносил поправки, которые специалисты впоследствии признали типично шумановскими пассажами. Только один раз, через год после смерти Шумана, концерт был исполнен скрипачом Йозефом Йоахимом (напомним, родственником спиритисток) и пианисткой Кларой Вик, вдовой композитора. Сочинение не было опубликовано. Можно только пожалеть о поколениях слушателей, мимо которых прошел этот удивительный скрипичный концерт с виртуозными первой частью и финалом, красивейшей медленной средней частью (Langsam) — здесь Шуман велик и светел, оторван от досаждавшего ему быта, на одной дружеской и творческой ноге с великими Шубертом и Мендельсоном!».
Вторая симфония Людвига ван Бетховена завершала программу. Наверняка при написании этого произведения автор, образно говоря, жал руку Гайдну и Моцарту — новаторская для своего времени по ряду приемов симфония относится к числу жемчужин венской классики. Символично, что посвящена она князю Лихновскому, известному меценату Вены, ученику и другу Моцарта. Героическое вступление, фанфарная первая часть, лирическая вторая, веселое скерцо и полный радостных возгласов-перекличек финал — право же, оркестр мог все это исполнить на одном дыхании, но ретивые слушатели прерывают логику исполнения все теми же неуместными аплодисментами... Бурный девятнадцатый век кажется нам сегодня уютным уголком, наполненным предметами изящной старины, а музыка позволяет понять, насколько эмоции были важны в то время, как глубоко, во всех оттенках, умели чувствовать и передавать эти чувства. После такого погружения во время начинаешь понимать: все это уже было, было, и войны, и перевороты, и трудности, но самое главное для музыканта — то, как прозвучит его выстраданная музыка, пусть уже и
без него.
Мария Гудыма